Идущие сквозь миры - Владимир Лещенко

«Вот влипли!» – пробормотала я про себя, добавив несколько непечатных выражений и пообещав изрезать ни в чем не повинную сумочку на мелкие кусочки. И одновременно поняла причину тех недоуменных взглядов, которые иногда ловила на улице.

– Потом стал внимательно наблюдать: как ты ходишь, как смотришь на мир, как реагируешь на вещи, на мои слова, как шутишь… Даже, извини, любовью ты занимаешься чуть-чуть не так, как другие женщины, а их у меня было немало – разных наций и рас. Ты… ты иная.

Похоже, определение он отыскал не без труда.

– Сперва я решил, что это просто искусная маска, которую ты сама себе сочинила, чтобы покончить с прошлым. Насчет него я думал примерно следующее: ты танцевала в грязных кабаках, прикрывшись несколькими тряпками, а под конец представления тебя уводил с собой тот, кто больше заплатит. Но ты не только вертела бедрами, но еще и работала головой, понимая, что долго это не продлится. Чему-то ты училась сама, чему-то научили тебя окружающие. Прикопила денег – может быть, даже завела себе богатого и старого покровителя… И вот ты выбилась в люди, став из блудницы торговкой с не слишком чистым бизнесом и нерегулярно, скажем так, уплачиваемыми налогами. Но кое-что сюда не укладывалось… Тогда я подумал, что по рождению ты принадлежишь к более высокой среде, нежели та, куда ты попала после… Лет десять назад у нас тут, как ты, должно быть, помнишь, кое-где произошли некие события, после которых многие лишились того, что имели. Но потом… Потом что-то мне подсказало, что все не так просто. Возможно, ты обидишься, но я постарался навести о тебе справки через своих знакомых в полиции. И… не только там. Так вот: на тебя там нет ничего.

– Ну, разумеется, – произнесла я, стараясь изобразить обиду. – Никогда не имела дел с полицией. – Чувство, которое я испытала при этом, было сродни тому, что испытываешь, когда кто-то грязными руками шарится в твоем нижнем белье.

– Нет. – Голос его был сух и бесстрастен. – Дело в том, что Тэльды Микхан в природе не существует. Единственная Тэльда Микхан, подданная второго класса по пожалованию, умерла три года назад от передозировки «шариков» в ночлежке Хурст-Го. Выслана туда из Пантоса за сводничество и содержание притона.

«Вот так так… – только и смогла произнести я про себя. – Срисовал он нас не хуже сыскаря. А я-то боялась местных коллег. Тут никаких коллег не надо. Ох, пролетели мы с этими бумагами!»

– И кстати, нет и никогда не было никакого Хуари-Пхумара. И та девка быть его дочерью не может – у нее пятая группа крови, а у него первая. Как видишь, я и про это странное дело тоже знаю. Пятая группа мало того что редкость страшная, так еще передается только по мужской линии…

На этот раз вслух я ничего не произнесла. Просто нечего было говорить. Делать тоже было нечего.

Оставалось или ждать, что будет дальше, или попытаться прикончить Тцара немедленно, а потом бежать куда глаза глядят.

– Надеюсь, я сказал достаточно и ловить тебя на расспросах о Пантосе, где я, кстати, жил два года, или о том, каковы правила приобретения гражданства второго ранга низшими подданными, мне не требуется? Понимаешь, я даже подумал… самому теперь смешно – вспомнил эти дурацкие фильмы про инопланетян. И насчет нечистой силы – тоже… были мысли. Но я хочу получить ответ.

Он решительно поднялся.

– Скажи мне, Тэльда, прошу тебя, скажи, кто ты на самом деле!… Почему ты молчишь?! – почти выкрикнул он. – Поверь, тебе нечего бояться – я сделаю все, чтобы тебе помочь!

Тяжелое, глухое отчаяние вдруг сжало мое сердце. Великая Мать, ну что я могу ему сказать? Как мне выпутаться из этого дерьма? Не убивать же его в самом деле! Я закрыла лицо ладонями, еле удерживаясь, чтобы не взвыть.

– Я жду, Тэль… – Голос его прозвучал настойчиво и вместе с тем печально.

– Ты все равно не поверишь, – бросила я.

– Посмотрим.

Мне вдруг стало все равно. Навалилась уже знакомая усталость. Расскажу ему все как есть, а там будь что будет.

Мир этот удивительный и жуткий. Сказать точнее – недобрый мир. И дело не в том даже, что тут не в такие уж давние времена тьму народа истребили. Хотя и в этом тоже.

Странные и страшные дела тут когда-то творились. Какие – понять не могу, не по моим силам. Но есть здесь что-то такое, очень древнее и нехорошее. Я вот как-то по волшебному ящику увидела одни очень старые развалины, так словно точильным камнем по сердцу провели! Я такие видела в одной старой книге про колдовство, что отец приносил. Ну, прямо точь-в-точь такие! Как увидела – аж сердце екнуло!

Черные глыбы, отесанные, но как будто не по-людски – то есть как будто не для людей, а для великанов тесали… змейкой по кругу выстроились – по спирали, как ученые люди говорят, – между ними колонны резные… А что вырезано, и не разберешь – стерлось напрочь. А в центре – обелиск девятигранный, под стать дому многоэтажному. Ни на что не похоже, но все равно… жуть, одним словом.

И развалин таких тут, как было сказано, очень много, и находили их в разных концах здешней Земли.

А в этой книге было про такие вещи написано, что и подумать-то неприятно.

И помню еще, что в ней было что-то о тайных тропах из подлунного мира, которые ведут неизвестно куда. Это ведь про те дороги, по которым мы сюда пришли, чтоб мне провалиться! И что-то там насчет какого-то Камня Тропы, – если это не ихний… как его… Остановленный Огонь, то пусть мне голову снесут.

Нет, не хотела бы я тут жить. Рихард вот как-то сказал, что не прочь тут остаться, – с трудом отговорила, и то не до конца. Даром что здесь так много всяких хороших вещей.

Вот хоть ванны тут и сортиры – просто чудо! Чтобы помыться, воду греть совсем не надо. И все равно – не хотела бы, хоть тресни… Но про это я никому не рассказывала: лучше не поминать лихо, пока оно тихо. И вообще: что толку рассусоливать – они все равно не поймут. Кто я для них? Дикая девка, из милости с собой взятая.

Даже Хозяйка Камня не поймет. Да ей и не до этого сейчас – у нее, похоже, большая любовь намечается. Эти, может, думают, что она так развлекается, а я вижу, что это не просто все. Ну и помогай ей Бог: не дело женщине, хоть даже и ведьме, с другой женщиной спать.

Нет, вот уж где бы жить не хотел, так это тут!

Во-первых, бумаги эти поганые!

Что это такое, когда человек без бумаги и шагу ступить не может! Любой стражник тогда его хвать – и в тюрьму. Зверство какое!

Во-вторых, денег тут нормальных нет, а какие-то клочки навроде тряпок. Такие и украсть трудно, и пользоваться ими противно.

Дальше, машины все эти летучие – как от них убежишь, если что? Нужно самому такую иметь или прятаться. А прятаться от таких – наверное, надо в землю зарываться по уши.

А главное, что самое паршивое, так это то, что тут бежать некуда – везде один и тот же царь правит.