Неучтённый фактор - Олег Георгиевич Маркеев

точно. Мысленно ещё в квартире. Вспоминает женщину, с которой был. Всё! Соберись».* * *

— Слышь, Кабан, ты подошвами не шкрябай. Не паралитик, блин.

Он лишь краем глаза успел заметить скользнувшую от стены тень. Что-то блеснуло в темноте, и Кабан, дёрнувшись всем телом, резко закинул голову и захрипел.

Инстинктивно выбросил левый кулак и с разворота ударил правой ногой. Тень, словно ждала, ловко нырнула вниз. На тренировках в таких случаях противник отвечал подсечкой под опорную ногу. Он уже собрался для падения и молниеносного ответного удара, но нападавший был обучен иначе, в кошки-мышки не играл, вместо подсечки резко ударил по колену. Бил наверняка, до хруста под чашечкой.

И тут он понял, что проиграл. С ним не дрались. Его убивали.

Он по инерции перевалился на спину, широко отмахнувшись кулаком, но удар лишь скользнул по руке противника. Крепкие пальцы впились в плечо, останавливая вращение тела.

«Сейчас ударит!» — ухнуло в голове.

Надо было кричать, БТР стоял в сотне метров, там обязательно услышат.

Но нож вошёл в горло на мгновенье раньше, чем родился крик…

* * *

В БТРе тускло светила матовая лампочка. От её света тени становились размытыми, лица приобретали нездоровый восковой цвет. Кислый дым, смешиваясь с солярной гарью, резал глаза.

— И где вы, бойцы, такую траву берёте, крапива одна!

— Всё лучше водки. Хоть не помрёшь.

— Ну и что особист?

— А что? Покрутился, в глаза позаглядывал, собрал объяснительные и свалил.

— Лишнего не понаписали?

— Не, командир. Что было, то и писали.

— Суки, нашли Пушкиных! Я сам в штабе два часа бумагу изводил. Как пчела их за одно место укусила, все носятся с круглыми глазами. Что-то напортачили со вчерашним кадром, ищут крайнего. Говорят, не того взяли. Или не у тех, я так и не понял.

— А мы при чём?

— При том! Мы у «конторских» всегда крайние. И нахрен я повёлся! Надо было их послать нафиг с этим задержанным. Пусть бы сами везли в комендатуру.

— Так они же приказом каким-то козыряли. Типа положено нам им помогать.

— На положено кое-что положено.

— Во, и я так всегда говорю!

— Ты бы вообще помолчал! Это же ты, дурила, их на капоте разложил. Пропустил бы без проблем, глядишь, и нас бы не дёргали.

— Ха-ха… А что я виноват, да, что они пропуск на стекло не повесили?

— Фарт ты вспугнул, ясно? Сейчас непруха полосой пойдёт. Кстати, где эти два чухонца?

— Кто, товарищ капитан?

— Хрен в пальто!

— Я же говорил, на обходе.

— Знаю, сынки, ваши обходы! Опять у той прошмандовки ошиваются?

— Не. С обходом пошли.

— Ты мне баки не бей, сынок! Там уже вся рота побывала. Вот намотаете на концы заразу всякую, будете ссать со стоном, вспомните свою сучку добрым словом! И что вы в ней нашли? Задница — с мой кулак, одни кости, да ещё очкастая.

— Зато шпилится, как машинка «Зингер»!

— И ты туда же! Кому что, а голый о бане. Совсем вы тут оборзели, мужики. Вернёмся в часть, я гайки-то позакручиваю. Про дембель забудете. Вас же драть, как кошек надо, вы доброго отношения не понимаете!

— А что, говорят, смена скоро?

— Раскатал губу! Приказа нет, сиди и пухни. Я сегодня вякнул, что у меня народ без отдыха, по три человека на машину. Так на меня таких псов спустили, будто я родину десять раз продал! Пошли они все к ядрёне фене… Дай сюда цыгарку!

— Вы с проверкой, товарищ капитан, или спать будете?

— Спать. В штабе покоя не дадут. Буду нужен, найдут. Закон знаешь? Подальше от начальства, поближе к кухне.

— Мужики могут пожрать принести. Домашнего.

— От крысы этой?

— Ну. Она добрая.

— Конечно, добрая, если даёт всем подряд.

Снаружи по броне ткнули стволом. Звук вышел резким, будто камень тюкнул по железной крыше.

— Во! Наши кобели заявились. Ну-ка, сынок, открой. Сейчас я их драть буду.

Капитан потянул вверх невесомую руку и выключил свет.

Смех уже распирал его. Лёгкость в теле была невероятная…

* * *

Странник

Из открытой амбразуры тянуло кислым дымом.

«Анаша! Тем лучше. По голосам — их двое. Для верного счёта, не больше четырёх. Пусть откроют боковой люк! Вам же лень вставать, ребята, а бортовой — он под рукой, только поверни замок. Боковой люк!»

Заскрипел замок, и тяжёлый люк медленно пополз вбок. Он дёрнул открывавшего за руку и резко ткнул стволом в темноту.

* * *

Боец отвалился от зева люка, схватился за лицо руками и заскулил.

Трава обостряла зрение, капитан чётко видел сидящего на коленях бойца, раскачивающегося, как еврей на молитве. Тень, выползшая из-за его спины, вытянула длинные, странно длинные руки.

Смешно. Он засмеялся лёгким детским смехом. Тело подхватила тёплая волна, и оно не почувствовало боли.

Словно ящерка скользнула по горлу быстрым холодным тельцем…

Фараон

Вино холодной ящеркой скользнуло в горло.

Яков оторвал от губ край бокала.

— Всё уже кончилось, профессор, — прошептал он.

Холмогоров нервной походкой качался от стены к дверям.

— Это невозможно! — воскликнул он. — Через двадцать минут закончат накачку излучателей. Я должен быть на пульте. А сижу здесь, чёрт возьми, как под арестом!

Яков поставил бокал на ручку кресла. Провёл пальцем по краю внутренней поверхности. По комнате поплыл мелодичный тягучий звук.

Услышав его, Холмогоров остановился. Яков, встретив его недоумённый взгляд, через силу улыбнулся.

— А знаете, профессор, что гороскопы «Водолея» и Старостина на октябрь месяц полностью совпадают? Правда, правда, я лично перепроверил все расчёты.

— Ну и что с того?

— Забавно. У технической системы и человека совершенно схожая судьба.

— Что