Фирма - Джон Гришэм

Дженкинс был за рулем; Джоунз спал. Задание превратилось всовершеннейшую тоску через десять минут после того, как они вслед за автобусомвыехали из Ноксвила. Обычное наблюдение, было сказано им. Если и потеряете его,ничего страшного. Но лучше не терять.

До рейса Хантингтон – Атланта было еще два часа, и Эббиуселась в уединенном уголке темного бара, просто поглядывая по сторонам. Настуле рядом с ней лежала ее дорожная сумка. Вопреки данным ей инструкциям онавсе-таки уложила в сумку туалетные принадлежности, косметичку, кое-что изодежды. Она даже решилась написать записку родителям: ей совершенно необходимовернуться в Мемфис, она должна увидеть Митча, с ней все в порядке, не стоит беспокоиться,обнимаю, целую, люблю, Эбби. Не обращая внимания на чашку с кофе, она смотрела,как приземляются и взмывают в воздух самолеты.

В данный момент Эбби не знала даже, жив ли еще ее муж илиуже нет. Тэмми сказала, что он был очень напуган, но все же полностью владелсобой. Как всегда. Она сказала еще, что он собирается лететь в Нэшвилл, а онасама, Тэмми, вылетит в Мемфис. Все это несколько сбивало с толку, однако Эббибыла уверена в том, что он знал, что делает. Значит, ей нужно было добраться доПердидо Бич и ждать.

Никогда ранее Эбби не приходилось слышать о месте с такимназванием. И она твердо знала, что Митч тоже ни разу в жизни там не был.

Атмосфера в баре начинала действовать на нервы. С удручающейрегулярностью каждые десять минут к ней подходил какой-нибудь подвыпившийбизнесмен, предлагая скрасить скуку ожидания в его компании. Эбби предложилаубираться уже по меньшей мере десятку мужчин.

Через два часа объявили посадку. Эбби уселась в кресло упрохода. Застегнув ремень безопасности, расслабленно обмякла. И тут же увиделаее.

Это была ослепительная блондинка с высокими скулами иволевым подбородком, который выглядел почти мужским; тем не менее, женщина былавесьма привлекательна. Ее выразительное лицо Эбби уже встречала где-то. Даже глазаее были тогда так же прикрыты, как и сейчас. Блондинка скользнула по Эббивзглядом и прошла мимо, чтобы занять свое место.

Бар “Кораблекрушение”! В баре тоже сидела блондинка. Она ещевсе пыталась подслушать разговор с Эбанксом. Значит, они-таки нашли ее! И ужесли они нашли ее, то где сейчас мог быть ее муж? Что они с ним сделали? Ейпришла на память дорога от Дэйнсборо до Хантингтона: два часа по горномусерпантину, а ведь она неслась как сумасшедшая! Нет, они не могли ее выследить.

Двигатели взвыли, самолет начал свой разбег. Через несколькоминут он взял курс на Атланту.

Второй раз за последние три недели с борта “Боин-га-727”Эбби смотрела на то, как сумерки падают на Атланту. Но любовалась этим зрелищемне она одна. Через полчаса они обе были уже на земле и опять-таки обеотправились в Мобайл.

Из Цинциннати Митч вылетел в Нэшвилл. Самолет приземлился всреду в шесть вечера, банки к этому времени уже давно были закрыты. Втелефонной книге он разыскал адрес фирмы, сдававшей напрокат небольшиегрузовички, и тут же махнул рукой, останавливая такси.

Он арендовал самый маленький. Расплатился наличными и тем неменее был вынужден предъявить свое водительское удостоверение и оставить взалог кредитную карточку. Если Де Вашеру удастся проследить его до этойнебольшой конторы в Нэшвилле, что ж, значит, это сама судьба.

Митч купил двадцать картонных упаковочных ящиков иотправился на квартиру.

Он ничего не ел целые сутки, но тут ему просто повезло:Тэмми оставила в кухоньке пакет воздушной кукурузы и две банки с пивом. Все этоМитч уничтожил в мгновение ока. В восемь вечера он первый раз набрал номер“Хилтона” в Пердидо Бич, спросил о Ли Стивенсе. Еще не прибыл, ответили ему.Тогда он растянулся прямо на полу и начал думать о тысяче разных вещей, которыемогли произойти с Эбби. Может, она в этот момент лежит мертвая в Кентукки, а онничего не знает. Даже позвонить не может.

Диван-кровать стоял разложенным, на пол свисали дешевыепростыни – домохозяйка из Тэмми была неважная. Митч посмотрел на это неудобноевременное ложе и опять вспомнил жену: всего пять Дет назад они изнуряли себялюбовью на чем угодно. Остается только надеяться, что она сейчас на бортусамолета. Одна.

Он прошелся по квартире. Сел на нераспечатанную коробку снадписью “Сони”, полюбовался кучей коробок с документами. На ковре Тэммивыстроила две башни из бумаг – одна содержала в себе сведения о кайманскихбанках, другая – о кайманских же компаниях. На вершине каждой башни лежало поблокноту, где были перечислены названия, указаны номера страниц, абзацы. И –имена!

Даже Тарранс теперь смог бы довести всю операцию до конца.Тут будет чем поживиться Большому жюри. Генеральный прокурор созоветпресс-конференцию. А суды будут предъявлять обвинение за обвинением, обвинениеза обвинением.

Специальный агент ФБР Дженкинс зевнул в телефонную трубку инабрал номер мемфисского отделения. Он не смыкал глаз ровно двадцать четыречаса. Джоунз храпел в кабине машины.

– ФБР, – ответил ему мужской голос.

– С кем я говорю? – спросил Дженкинс. Проверить все-таки непомешает.

– Это Эклин.

– Привет, Рик. Дженкинс. Мы…

– Дженкинс? Где вы пропадали? Не бросай трубку! Дженкинсуудалось справиться с зевотой, он окинул быстрым взглядом автобусную станцию. Вприжатой к уху трубке послышался злой и раздраженный голос.

– Дженкинс! Где вы находитесь? – Это был Уэйн Тарранс.

– На автобусной станции в Мобайле. Мы потеряли его.

– Что вы?.. Да как вы могли?.. С Дженкинса слетела последняядремота, он быстро заговорил в трубку:

– Минутку, Уэйн. Нам были даны указания следовать за ним втечение восьми часов, чтобы выяснить, куда он направится. Ты сам назвал эторутиной.

– Я не могу поверить в то, что вы его потеряли.

– Уэйн, нам ни слова не было сказано о том, что мы должны нина шаг не отходить от него до конца жизни. Всего восемь часов, Тарранс. Мы жене слезали с его хвоста целых двадцать часов. Но он ушел. Что же в этом такого?

– Почему вы не звонили до этого?

– Пытались дважды. Из Бирмингема и Монтгомери. Оба раза вашномер был занят. Что происходит, Уэйн?

– Подождите минуту.

Дженкинс в ожидании переложил трубку в другую руку. Голос,который он услышал, принадлежал уже другому человеку.

– Алло, Дженкинс?