Сердце зимы - Роберт Джордан

– Как прикажет миледи, так и будет, – сказал он, изображая светскую церемонность.

Она ткнула его под ребра. Несильно. Так, чтобы он хрюкнул. Должен же он хоть что-то усвоить! Ей больше не хотелось любоваться достопримечательностями Эбу Дар. А хотелось только стоять так, в объятиях Байла, целую вечность и не принимать никаких решений.

В дверь резко постучали, и она отпрянула. Ладно, хоть что-то он усвоил и не стал протестовать. Пока Байл натягивал куртку, Эгинин встряхнула плиссированные юбки и попыталась разгладить складочки, появившиеся после лежания на кровати. Что-то они слишком помялись, ведь она старалась лежать неподвижно. Стук мог означать вызов к Сюрот. А может, служанка пришла, узнать, не надо ли чего, но кто бы это ни был, Эгинин не хотела представать перед ними в таком виде, словно валялась на палубе.

Махнув рукой на платье и свои бесполезные старания, Эгинин подождала, пока Байл застегнется на все пуговицы и примет позу, которую он считал подходящей для со’джин. Точно капитан на юте, готовый отдавать приказы, подумала она со вздохом. Потом рявкнула:

– Войдите!

Женщину, которая появилась на пороге, она ожидала увидеть менее всего.

Бетамин нерешительно посмотрела на Эгинин, быстро вошла в комнату и тихо прикрыла за собой дверь. Сул’дам сделала глубокий вдох, потом опустилась на колени, держась как деревянная. Ее темно-синее платье с вышитыми на красных вставках молниями выглядело только что вычищенным и отглаженным. Резкий контраст с собственной растрепанностью вызвал у Эгинин раздражение.

– Миледи... – неуверенно начала Бетамин, сглотнула комок в горле. – Миледи, я прошу позволения поговорить. – Покосившись на Байла, она облизнула губы. – Наедине, если миледи соблаговолит?

Последний раз Эгинин видела ее в подвале в Танчико, когда сняла с Бетамин ай’дам и велела уходить. Этого достаточно для шантажа, будь даже Эгинин Верховной Леди! Несомненно, приговор за это таков, как и за освобождение дамани. Измена. Не считая того, что, если все откроется, обречена и сама Бетамин.

– Тебе от него нечего скрывать, Бетамин, – невозмутимо сказала Эгинин. Ее корабль – на мелководье, выручить может только спокойствие. – Что тебе нужно?

Бетамин ерзала на коленях, медлила, облизывая губы. Затем слова вдруг полились из нее потоком.

– Ко мне пришел Взыскующий и приказал возобновить нашу... наше знакомство и сообщать ему о тебе все. – Она закусила нижнюю губу и посмотрела на Эгинин. В темных глазах ее были отчаяние и мольба, как тогда, в подвале в Танчико.

Эгинин встретила ее взгляд холодным взором. Мелкие воды и нежданные шквалы. Вдруг получили объяснения странные приказы явиться в Эбу Дар. Ей незачем было спрашивать о внешности Взыскующего, она и так знала, что это должен быть тот же самый человек. Как незачем было спрашивать, почему Бетамин пошла на измену, предавая Взыскующего. Если он сочтет, что его подозрения достаточно обоснованны, и возьмет ее для допроса, Эгинин со временем расскажет все, что знает, в том числе и о некоем подвале, и очень скоро на Бетамин снова появится ай’дам. Единственная надежда Бетамин – помочь Эгинин избежать встречи с Взыскующим.

– Встань, – сказала она. – Присаживайся. – К счастью, в комнате было два стула, хотя и не слишком удобных с виду. – Байл, по-моему, в той фляжке на комоде есть бренди.

Бетамин так дрожала, что Эгинин пришлось помочь ей встать и подвести к стулу. Байл принес резные серебряные кубки с бренди и, вспомнив наставления, поклонился первой Эгинин и протянул ей кубок, но, когда он отошел к комоду, она заметила, что он заодно и себе налил. Он стоял с кубком в руке и смотрел на женщин. Как ни в чем не бывало. Бетамин воззрилась на него круглыми глазами.

– Думаешь, тебя подвесили над заостренным колом, – сказала Эгинин, и сул’дам дернулась, испуганный взгляд ее метнулся к лицу Эгинин. – Ты не права, Бетамин. Единственное настоящее преступление, которое я совершила, – это твое освобождение. – Не совсем правда, но, в конце концов, именно она передала в руки самой Сюрот мужской ай’дам. А разговор с Айз Седай – не преступление. Взыскующий может подозревать – он пытался подслушивать под дверью в Танчико, – но она-то не сул’дам, которой в обязанности вменено ловить марат’дамани. И самое худшее, чем грозит ее проступок, – это выговор. – До тех пор, пока он не узнает об этом, у него нет оснований арестовывать меня. Если он хочет знать, о чем я говорю, или еще что-то, расскажи ему. Только помни – если он меня арестует, я назову твое имя. – Напомнила об этом Эгинин для того, чтобы предостеречь Бетамин. Вдруг ей придет в голову мысль, будто есть способ спастись, бросив на растерзание саму Эгинин. – Ему не придется заставлять меня кричать еще раз.

К изумлению Эгинин, сул’дам начала истерически смеяться. Пока Эгинин не наклонилась и не залепила ей оплеуху.

Мрачно потирая щеку, Бетамин сказала:

– Он знает почти все, миледи, кроме подвала. – И она начала описывать фантастическую паутину измены, связывавшую Эгинин, Байла, Сюрот, а возможно, и Туон, с Айз Седай и марат’дамани, и дамани, которая прежде была Айз Седай.

В голосе Бетамин начал прорезываться панический страх, она перескакивала от одного невероятного обвинения к другому, и Эгинин стала потихоньку прихлебывать бренди. Только прихлебывать. Она спокойна. Она держит себя в руках. Она... Это уже не мелкие воды. Она плывет вплотную к подветренному скалистому берегу, и сам Ослепляющий Души мечется, оседлав яростный шквал, грозя украсть ее глаза. Байл немного послушал, глаза его становились все больше и больше, а потом он одним махом выпил полный до краев темного крепкого напитка кубок. Эгинин с облегчением увидела его потрясение и почувствовала себя виноватой, что испытывает облегчение. Она не верила, что он убийца. Кроме того, он очень хорошо боролся руками, мечом же владел посредственно; с оружием или голыми руками, но Верховный Лорд Турак выпотрошил бы Байла, как карпа. Байла приплели в эту паутину лжи единственно потому, что его видели в Танчико с теми двумя Айз Седай. Полная бессмыслица. Чушь! Те две Айз Седай ни к какому заговору отношения не имели, то была случайная встреча. Свет свидетель, они же совсем девчонки, наивные и невинные, чересчур мягкие сердцем, и отказались принять ее предложение перерезать глотку Взыскующему, когда была такая возможность. А жаль. Они передали ей тот мужской ай’дам. Ледяной холод пополз по позвоночнику. Если Взыскующий когда-нибудь узнает, что она намеревалась избавиться от ай’дама так, как предлагали Айз Седай, если хоть кто-то узнает, ее осудят по обвинению в измене – как случилось бы и в том случае, если бы ей удалось выбросить его в океанскую пучину. А разве это не измена? – спросила себя Эгинин. Темный собирается украсть твои глаза.

Слезы струились по лицу Бетамин, она прижимала свой кубок к груди, словно обнимая себя руками. Если она и пыталась сдержать дрожь, ей это не удавалось. Смотрела Бетамин на Эгинин, а может, на что-то позади нее. На что-то ужасное. Огонь в камине еще не прогрел комнату как следует, но на лице Бетамин блестели капельки пота.