Том 7. Критика и публицистика - Александр Сергеевич Пушкин

боярства, пресеченные мощною рукою Бирона, слишком занимали русское дворянство, единственный класс, на который просвещение успело излить свои лучи.

Во второй редакции:

Петр I был нетерпелив. Став главою новых идей, он, может быть, дал слишком крутой оборот огромным колесам государства. В общем презрении ко всему старому, народному, включена и народная поэзия, столь живо проявившаяся в грустных песнях, в сказках (нелепых) и в летописях.

Рождалась новая словесность, отголосок новообразованного общества. Сын молдавского господаря, юноша, обрусевший в русских академиях и в петровских походах, в Париже перекладывал стихи придворного философа Горация и писал сатиры по образцу, данному придворным поэтом Людовика XIV15, между тем как сын холмогорского рыбака скитался по германским университетам, вслушиваясь в уроки Готшеда.

После слов: «Прежде всего надлежит нам ее исследовать»:

Когда в XII столетии под небом полуденной Франции рифма отозвалась в прованском наречии, ухо ей обрадовалось, трубадуры стали играть ею, придумывать для нее всевозможные изменения стихов, окружили ее самыми затруднительными формами. Таким образом изобретены рондо, вирле, баллада * и триолет. Но ум не может довольствоваться одною игрою звуков; чувство требует чувства; воображение – картин и рассказов. Трубадуры и труверы обратились к новым источникам вдохновения: аллегория сделалась любимой формою вымысла; церковные празднества и темные понятия о древней трагедии породили мистерии. Явились ле, роман и фаблио.

Но все сии слабые опыты, не оживленные силою дарования, подходят под одну черту совершенной ничтожности. Трудность, искусно побежденная, прозаическая легкость оборотов, счастливо подобранный припев, – вот в чем почиталось главное достоинство стихотворства.

Редко искреннее изречение или простодушная шутка вознаграждают усталого изыскателя.

Отрывок, начинающийся словами «Несмотря на ее видимую ничтожность», имел отброшенное начало:

Некто у нас сказал16, что французская словесность родилась в передней и дальше гостиной не доходила. Это слово было повторено и во французских журналах и замечено, как жалкое мнение (opinion déplorable). Это не мнение, но истина историческая, буквально выраженная: Марот был камердинером Франциска I-го (valet de chambre), Мольер – камердинером Людовика XIV! Буало, Расин и Вольтер (особенно Вольтер), конечно, дошли до гостиной, но все-таки через переднюю. Об новейших поэтах говорить нечего. Они, конечно, на площади, с чем их и поздравляем.

Влияние, которое французские писатели произвели на общество, должно приписать их старанию приноравливаться к господствующему вкусу и мнениям публики. Замечательно, что все известные французские поэты были из Парижа. Вольтер, изгнанный из столицы тайным указом Людовика XV, полушутливым, полуважным тоном советует писателям17 оставаться в Париже, если дорожат они покровительством Аполлона и бога вкуса.

Ни один из французских поэтов не дерзнул быть самобытным, ни один, подобно Мильтону, не отрекся от современной славы. Расин перестал писать, увидя неуспех своей Гофолии. Публика (о которой Шамфор спрашивал так забавно: сколько нужно глупцов, чтоб составить публику), легкомысленная, невежественная публика была единственною руководительницею и образовательницею писателей. Когда писатели перестали толпиться по передним вельмож, они, dans leur besoin de bassesse,[261] обратились к народу, лаская его любимые мнения или фиглярствуя независимостию и странностями, но с одною целию: выманить себе репутацию или деньги! В них нет и не было бескорыстной любви к искусству и к изящному. Жалкий народ!

БАЙРОН

После слов «на произвол молве»:

Впрочем, предпочитать свою славу литературную славе целого своего рода во всяком другом знатном писателе было бы самолюбие столь же смешное, как и предосудительное.

После слов «предметом сплетен и клеветы»:

Он развелся с женою, жил один, и самые нелепые слухи распространялись о причине развода его с женою. Он был всегда вооружен, и когда садился обедать, перед ним клали на стол его пистолеты как необходимый прибор. Он выстроил в Ньюстиде несколько военных укреплений, по которым производил иногда пушечную пальбу.

ФРАКИЙСКИЕ ЭЛЕГИИ

После слов «дать ему вторичную жизнь»:

Так Брюллов, усыпляя18 нарочно свою творческую силу, с пламенным и благородным подобострастием списывал Афинскую школу Рафаеля. А между тем в голове его уже шаталась поколебленная Помпея, кумиры падали, народ бежал по улице, чудно освещенной волканом.

О МИЛЬТОНЕ И ШАТОБРИАНОВОМ ПЕРЕВОДЕ «ПОТЕРЯННОГО РАЯ»

После слов «словесностию своих соседей»:

Исключительно преданные образцам 17-го века, они не признавали в чужих народах никого, равного писателям, обессмертившим их сторону. Переводчики, которые пытались познакомить их с великими писателями иностранными, никогда не дерзали быть верными своим подлинникам; они тщательно их преобразовывали и в своих переводах старались вывести совершенными французами.

После слов «впрочем одаренного талантом»:

Драма «Кромвель» была первым опытом романтизма на сцене парижского театра. Виктор Юго почел нужным сразу уничтожить все законы, все предания французской драмы, царствовавшие из-за классических кулис: единство места и времени, величавое однообразие слога, стихосложение Расина и Буало – всё было им ниспровергнуто; однако справедливость требует заметить, что В. Юго не коснулся единства действия и единства занимательности (intérêt); в его трагедии нет никакого действия и того менее занимательности.

После слов «продиктовал „Потерянный рай“»:

Клеветать на великих людей, которых мы не в состоянии понимать, есть жалкое святотатство. Знаю, что поступили неумышленно, но тем не менее возбуждаете вы негодование и заслуживаете…

«ПЕСНЬ О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ»19

1. Все толкователи поэмы поняли сие место одинаким образом: «Не прилично ли будет etc.», но смысл показывает, что поэт говорит утвердительно: «Неприлично будет нам…, а начаться по былинам сего времени». Таким образом, смысл становится ясным. Какой тут смысл: частица ли не всегда означает вопрос. В «Песни о полке» встречается два-три места, коих смысл явно утвердителен, несмотря на сию частицу, и все толкователи почли ее за описку. В русских песнях поминутно встречаем ли, не придающую смысла вопросительного, например: «Во саду ли в огороде».

2. Тут, кажется, ошибочно выпущено слово славием, которое довершает аллегорию. Ниже поэт, повторяя свое описание, говорит: «скача славию по мыслену древу».

3. Тут должна быть перестановка стиха. Je le rétablis.[262] Я читаю таким образом:

Тебе бы петь20 etc.

Не буря etc.

Чрез то описание Игорева нашествия делается полнее и живее.

«Готовый» на языке западных славян – известный.

«Кмети» из Грамматина21 (выписка из Вельтмана22). «Кмет» на языке западных славян значит простолюдин, мужик (например, из словинского23).

«Хочу копье преломити, а любо испити…» Г-н Сенковский с удивлением видит тут24 выражение рыцарское. Нет, это значит просто неудачу: «Или сломится копье мое, или напьюсь из Дону». Тот же смысл, как и в пословице: либо пан, либо пропал.

Сноски