Катынь. Современная история вопроса - Владислав Швед

Исходя из 110 тыс. пленных и количества красноармейцев, вернувшихся из польского плена (на 15 октября 1921 г. вернулось 65 797 пленных) проф. З.Карпусу создал «стройную систему» арифметических расчетов, позволяющую утверждать, что в польском плену погибло всего 16—17 тыс. красноармейцев.

Но профессор Г.Матвеев в российском предисловии к сборнику «Красноармейцы в польском плену…» справедливо замечает, что этот: «кажущийся на первый взгляд безупречным подсчет на самом деле таковым не является». Г.Матвеев отмечает, что по советским данным на ноябрь 1921 г. из польского плена вернулось 75.699 пленных красноармейцев, по достоверным польским источникам до сентября 1922 г. в Россию вернулось более 78 тыс . пленных (Красноармейцы. С. 9). Если принять во внимание это количество красноармейцев, вернувшихся из польского плена, то, исходя из расчетов проф. З.Карпуса, получается, что в польском плену красноармейцы вообще не погибали!?

По расчетам Матвеева общее количество погибших в польских лагерях красноармейцев составляет 18—20 тысяч человек. Однако документы и материалы сборника «Красноармейцы в польском плену…» позволяют утверждать, что смертность красноармейцев в польских лагерях была значительно выше. В ноте Г.В.Чичерина указана цифра в 60 тыс. погибших красноармейцев. С этим количеством согласен российский историк Н.С.Райский. А по подсчетам ныне покойного военного историка М.В. Филимошина, число погибших и умерших в польском плену красноармейцев составляет 82 500 человек (Филимошин. Военно-исторический журнал, № 2. 2001).

Спорны утверждения проф. З.Карпуса относительно количества российских военнопленных, находившихся в польском плену осенью 1920 г. Обстоятельный и аргументированный разбор ошибочных расчетов З.Карпуса относительно красноармейцев, попавших в польский плен за 20 месяцев войны, дает в статье «Еще раз о численности красноармейцев в польском плену в 1919—1920 годах» профессор Г.Матвеев (Новая и новейшая история. № 3, 2006).

Матвеев обратил внимание на «несколько вольное обращение З.Карпуса с источниками» Так, в протоколе заседания польского Совета обороны государства от 20 августа 1920 г., на который ссылается З.Карпус, отсутствуют сведения о количестве взятых в плен красноармейцев в «отдельные периоды войны». Есть «только заявление Пилсудского, что общие потери Красной армии «на севере», т.е. на варшавском направлении, составляют 100 тыс. чел» (Матвеев. Новая и новейшая история. № 3, 2006). .

Матвееву не удалось обнаружить «в работах ни М.Н.Тухачевского («Поход за Вислу»), ни Ю.Пилсудского («1920 год») сведений о 100 тыс. пленных под Варшавой, о чем З.Карпус написал в 2000 г. в журнале «Новая Польша»» (Матвеев. Новая и новейшая история. № 3, 2006). Налицо поверхностный подход польских исследователей к работе с первоисточниками. С подобным подходом польских историков к рассмотрению спорных проблем польско-российских отношений, приходится сталкиваться достаточно часто.

Матвеев также отмечает, что « З.Карпус поставил под сомнение достоверность основного источника по вопросу численности взятых в плен красноармейцев – ежедневных сводок III оперативного отдела польского генерального штаба за 1919—1920 гг. – под тем предлогом, что военные всегда склонны к преувеличению своих побед и заслуг.

Такая оценка профессиональным исследователем единственного сохранившегося практически полностью документа, имевшего гриф «секретно», издававшегося в количестве примерно 80 экземпляров и предназначавшегося для высшего военного командования, мягко говоря, не очень понятна. Тем более что никаких аргументов, кроме эмоционального «всем известно, что…» в пользу своей позиции З.Карпус не приводил…

А вот сводкам, которые польский генеральный штаб в 1918—1920 гг. составлял для прессы, и которые такого грифа не имели, З.Карпус верит без колебаний » (Матвеев. Новая и новейшая история. № 3, 2006). Вновь налицо типичный конъюнктурный подход польского профессора – верить тому, что выгодно. С этим мы еще не раз столкнемся. Немало таких подтасовок и в польских публикациях по «Катынскому делу».

В статье «Еще раз о численности красноармейцев в польском плену в 1919—1920 годах» Г.Матвеев еще раз подтверждает вывод, сделанный им в российском предисловии к сборнику документов и материалов «Красноармейцы в польском плену в 1919—1922 гг.»: «Вне всякого сомнения, данные З.Карпуса занижены, причем весьма существенно. Доступные в настоящий момент достоверные источники позволяют утверждать, что в плен к полякам за время войны попало не менее 157тыс. красноармейцев».

Между тем некоторые российские историки (Райский Н.С.) полагают, что наиболее «реальную оценку» количества красноармейцев и командиров в польских лагерях, «опираясь на архивные материалы АВП РФ, РГВА, ЦХИДК и польские архивы» получила И.В.Михутина. По ее данным получилось 165.550 российско-украинских военнопленных (Райский. Советско-польская война…, с.14).

Особый интерес представляют данные, предлагаемые российским историком Т.Симоновой, так как они основываются на документах архивного фонда II отдела Генерального штаба Войска Польского (военная разведка и контрразведка), в настоящее время хранящегося в РГВА.

В статье «Поле белых крестов », опубликованной в журнале «Родина» (№ 4, 2001) Симонова пишет, что « в фонде II отдела Польского генштаба имеется полная хронология событий на польско-советском фронте с 1 января по 25 ноября 1920 года в форме почти ежедневных сообщений, адресованных военному атташе Польши в Вене. Трудно представить себе более точный источник. Результаты подсчетов дают нам цифру в 146 тысяч 813 человек и еще некоторое количество, записанное как: «много пленных», «значительное число», «два штаба дивизий»».

Согласно этим документам осенью 1920 г. в польских лагерях для военнопленных насчитывалось не 80—85 тыс., как утверждает З.Карпус, а 146.813 красноармейцев. К этому числу следует добавить 13 тыс . красноармейцев, взятых в плен в 1919 г. Итого получается около 160 тысяч пленных красноармейцев.

О надежности и достоверности этих сведений свидетельствует то, что офицеры II отдела Генерального штаба войска Польского контролировали ситуацию в польских лагерях для военнопленных и участвовали в «политической сортировке» прибывших в лагеря пленных. Их функции во многом совпадали с функциями особых отделений НКВД, действовавших впоследствии в советских лагерях для военнопленных и обладавших наиболее полной и точной информацией о ситуации в лагерях

Польской стороне удалось свести проблему численности красноармейцев в польском плену, к выяснению количества советских военнопленных, попавших в польские лагеря. В то же время ситуация с гибелью красноармейцев в польском плену кардинально меняется, если рассматривать количество красноармейцев, попавших в плен непосредственно на фронте . Для нас интерес представляет именно она. Суть проблемы в том, чтобы выяснить, сколько всего красноармейцев погибло не только в лагерях, но в целом в польском плену!