Красный шторм - Том Клэнси

Эдвардсу хотелось обнять девушку, прижать к груди, сказать ей, что теперь все будет хорошо, но он боялся, что это только все испортит. К тому же кто поверит, что теперь все действительно будет хорошо?

– Как у нас с продуктами, сардж?

– Консервов, думаю, хватит дня на четыре. Я тщательно обыскал дом, сэр, – прошептал Смит. – Взял пару удочек и несколько блесен. Если не будем особенно спешить, сможем прокормить себя. Здесь повсюду ручьи полны рыбы, может быть, есть такой ручей и в том месте, куда мы направляемся. Лосось и форель. Самому мне не приходилось ловить рыбу – слишком дорогое удовольствие, – но я слышал, рыбалка здесь отменная. Вы говорили, что ваш отец рыбак?

– Да, занимался ловлей омаров. Вы сказали, что не могли позволить себе…

– Лейтенант, за день рыбалки здесь с вас берут две сотни баксов, – объяснил Смит. – Дорогое удовольствие, верно? На жалованье сержанта много не половишь. Но если с вас берут такие деньги, в ручьях должна быть уйма рыбы, правда?

– Пожалуй, – согласился Эдварде. – Пора двигаться. Когда подойдем к этой горе, расположимся поудобнее и дадим возможность отдохнуть всем.

– Вот это мне нравится, шкипер. Но мы можем запоздать с приходом к…

– Наплевать. Опоздаем так опоздаем. Теперь обстоятельства изменились. Иван наверняка возьмется за поиски. С этого момента будем двигаться медленно. Если нашим приятелям, с которыми мы поддерживаем радиосвязь, это не понравится – ну что ж, очень жаль. Пусть придем туда позже, чем намечалось, но зато придем.

– Правильно, шкипер. Гарсиа! Пойдешь первым. Роджерс, будешь замыкающим. Еще пять часов, морская пехота, и отдых.

Фрегат ВМС США «Фаррис»

Брызги от волн, рассекаемых форштевнем, жалили лицо, но Моррису это нравилось. Конвой загруженных балластом судов направлялся навстречу шторму с ветрами, превышающими сорок узлов. Поверхность моря превратилась в уродливую вспененную зеленоватую массу. Белые гребешки, сорванные ветром, превращались в капельки морской воды, которые летели горизонтально. Фрегат то карабкался на крутые склоны бесконечных двадцатифутовых волн, то обрушивался вниз. Это продолжалось уже шесть часов. Жестокая качка сотрясала корабль. Всякий раз, когда нос фрегата обрушивался вниз, врезаясь в подошву катящейся навстречу волны, создавалось впечатление, что кто-то изо всех сил жал на тормоза мчащегося автомобиля. Матросы, держась за стойки, широко расставляли ноги, чтобы сохранять равновесие. Те из них, кто, подобно Моррису, находились на палубе, надели спасательные жилеты и альпаковые куртки с капюшонами. При обычных обстоятельствах молодые матросы страдали бы от морской болезни – даже опытные моряки старались избегать подобных штормов, – но сейчас почти все из них спали. «Фаррис» вернулся к нормальному плаванию в режиме номер три, и это позволило команде отдохнуть.

Вести боевые действия при такой погоде практически невозможно. Почти все подводные лодки оснащены только гидролокатором и обнаруживают цели с помощью прослушивания морских глубин. Грохот бушующих волн маскировал корабельные шумы, к которым прислушивались акустики. Самые отчаянные командиры могли рискнуть, всплыв на перископную глубину и включив поисковый радиолокатор, но при этом они рисковали потерять управление, так что шкиперы атомных подводных лодок этого старались избегать. Во время шторма субмарина должна была буквально натолкнуться на корабль, чтобы обнаружить его, а вероятность этого приближалась к нулю. Не приходилось опасаться и атак с воздуха. Взбаламученная морская поверхность несомненно собьет с толку головку самонаведения русской ракеты.

С другой стороны, и гидролокатор фрегата, расположенный в носовой части, тоже был бесполезен, потому что постоянно описывал двадцатифутовую дугу, временами и вовсе поднимаясь над поверхностью. Буксируемая антенна, оборудованная пассивными гидролокационными датчиками, при нормальных условиях находилась на глубине в несколько сотен футов и потому теоретически могла функционировать успешно, однако на практике подводная лодка должна была мчаться вперед на полной скорости, чтобы ее шум выделялся на фоне беснующихся волн, и даже в этом случае оказалось бы очень трудно атаковать ее. Вертолет «Фарриса» стоял, надежно принайтовленный к палубе. Вообще-то он мог взлететь, а вот совершить посадку при такой погоде было совершенно невозможно. Для атаки подводной лодки требовалось, чтобы она оказалась в пределах дальности действия ракетно-торпедной установки ASROC, которая составляла пять миль, но даже и при этом вероятность поражения оставалась минимальной. Моррис мог вызвать на помощь противолодочный самолет «Орион» Р-3 – в настоящее время два «Ориона» сопровождали конвой, – однако он отнюдь не завидовал экипажам этих машин, которые пробивались сквозь сплошную облачность на высоте менее тысячи футов.

Таким образом, для обеих сторон шторм означал временный отдых от войны, возможность немного отдохнуть до возобновления боевых действий. Русским было гораздо проще. Их самолеты с большим радиусом действия стоят сейчас на аэродромах и проходят техобслуживание, в котором так нуждаются, а русские подводные лодки затаились на глубине футов четыреста и прослушивают пассивными гидролокаторами морские глубины в тишине и спокойствии.

– Кофе, шкипер? – Боцман Кларк вышел из рулевой рубки, держа в руке чашку, прикрытую сверху блюдцем, чтобы предохранить содержимое от брызг соленой воды.

– Спасибо. – Моррис взял чашку и выпил половину одним глотком. – Как там команда?

– Все слишком устали от качки, чтобы травить, сэр. – Кларк засмеялся. – Спят, как младенцы. Как вы думаете, скоро мы выйдем из этого дерьма?

– Еще двенадцать часов, а там погода ожидается более спокойной. Позади шторма следует зона высокого давления. – Только что поступил метеопрогноз из Норфолка. Шторм уходил дальше на север. В ближайшие две недели погоду обещали главным образом ясную. Просто великолепно.

Боцман наклонился за борт, чтобы рассмотреть, как выдерживает удары волн оборудование на юте. «Фаррис» глубоко зарывался форштевнем в каждую третью или четвертую волну, иногда волны прокатывались по носовой палубе. Тогда массы воды разбивались о размещенные там механизмы и задачей боцмана было поддерживать их в порядке. Подобно большинству фрегатов типа 1052, плавающих в бурной, с частыми штормами Северной Атлантике, «Фаррис» во время последнего капитального ремонта был оборудован барьером, защищающим от летящих тучами брызг, и в районе носа наварили настил, что уменьшило, но не устранило полностью опасность, известную людям с тех времен, как они начали плавать в море: океан сделает все возможное, чтобы прикончить тех, кто не проявляет к нему должного уважения. Опытный взгляд Кларка успел заметить сотни мельчайших подробностей, прежде чем он повернулся обратно.

– Похоже, наш корабль отлично справляется со штормом.

– Черт побери, мне бы хотелось, чтобы такая погода продержалась до самого конца плаванья, – произнес Моррис, допивая кофе. – Впрочем, после того как прибудем в порт, нам придется сопровождать кучу купцов.

Кларк кивнул, соглашаясь с капитаном. В таких условиях все равно нелегко нести охранную службу.