Любовь во времена Тюдоров. Обрученные судьбой - Ольга Васильевна Болгова

– И… и что вы думаете об этом?

– То, что некая леди очень заботится о вашей и своей жизни…

– Так вы оправдываете ее?

– Женщины, при всем своем непостоянстве, очень пугливы, но чутки к опасности и…

– … и хитры, хотели вы сказать, – продолжил король.

– Но случайная неверность может обернуться благом, – возразил Перси.

– Вот как? Они продажны и сластолюбивы, и пытаются играть с нами в свои игры. Они умеют и знают, как пленить нас, и продают с тем же упоением, с каким заманивают в свои сети. И вы попались в эту сеть, Перси? Не видите, к чему это может привести? Что вы думаете обо всем этом?

– Ваш соперник безумец, ваше величество! – не задумываясь, ответил Ральф.

– У меня не может быть соперника! Не забывайтесь, Перси!

– Ваша рана кровоточит, ваше величество.

– Хитрец, опровергаете меня фактами? Ну что ж, посмотрим, кто кого, – пробормотал король куда-то в пространство. – Проклятье! Мне нужен лекарь. И прочь, прочь из этого дома! Что бы вы ни думали о женщинах, Перси… – он взглянул на Ральфа, вновь пронзив взглядом. – Что бы вы ни думали, не верьте им! Но вы спасли мне жизнь, и я ваш должник.

Ральф склонил голову, не пытаясь более возражать. Трудно было судить, поверил ли король в эту историю или сделал вид, что поверил.

Версия с ревнивым любовником королевской пассии, который не подозревал, что имеет дело с королем, могла быть выгодна Генриху, если он хотел скрыть все, что случилось, или действовать тайно и исподтишка разобраться с возможным заговором. Неизвестно, о чем думал король, когда в сопровождении сэра Ральфа Перси выезжал из ворот дома, где чуть не погиб.

По узким темным улицам скромный эскорт в составе короля Генриха Тюдора, пирата сэра Ральфа Перси и безродного разбойника Джонатана, семейное имя которого забылось по причине его неспокойного образа жизни, проследовал в замок, что главенствовал над всей округой. Они въехали через западные задние ворота, которые открылись словно по мановению жезла Мерлина. Король сполз с коня с помощью подхватившего его слуги – к хорошему весу и больной ноге добавилась свежая кровоточащая рана. Ральф последовал за королем, Джонатан остался во дворе. Раненого стражника, которого они привезли с собой, куда-то унесли – впрочем, еще по дороге бедолага скончался.

Перси провели в небольшую комнату, не ту, в которой он встречался с Генрихом прежде. На этот раз он попал в личные покои короля, и эта приватность весьма обеспокоила его – не слишком ли он был самоуверен в своих порывах и действиях? Впрочем, что сделано, то сделано, и вряд ли он мог бы остаться в стороне, спокойно ожидая, когда ставший его личным врагом сэр Мармадьюк Скроуп осуществит свои предательские планы.

«Мод, что станется с Мод, если король не согласится со случайностью моего появления?» – подумал Ральф и прочитал молитву, что прежде бывало с ним крайне редко, но участилось в последние дни.

Через комнату торопливо прошел, поклонившись в его сторону, пожилой человек в темном джеркине – королевский врач Джон Чамберз в сопровождении молодого бледнолицего человека, который нес ящичек со снадобьями и хирургическими инструментами. Оба скрылись за двойными створками массивных дверей. Ральф услышал возглас короля, затем двери закрылись, заглушив звуки. Прошло немало времени, пока лекарь покинул королевские покои, покосился на Перси, словно порываясь что-то спросить, но не спросил, вздохнул и зашагал прочь со своим бледным помощником.

– Его величество просит вас, сэр, – из створок показалось лицо шута Секстена.

Ральф поспешил навстречу спрятавшей глаза фортуне. Король возлежал на подушках на широкой кровати, полог которой, тяжелый, мерцающий бронзой шелковистой ткани, был отброшен. Генрих был необычно бледен, как тот помощник лекаря, странно было видеть его всегда красное, что свойственно рыжеволосым и полнокровным людям, лицо, принявшее сероватый оттенок. Он был в одной камизе, ее расшитый блэкворком[126] ворот распахнут на груди, виднелась повязка, перекрещивающая плечо и грудь.

– Как вы себя чувствуете, ваше величество? – поинтересовался Ральф.

– Не слышу особого сочувствия, Перси! – усмехнулся король. – Проклятый Чамберз, опять пустил мне кровь, будто рана моя недостаточно кровоточила. Как же все жаждут королевской крови!

– Я сожалею, – произнес Перси, так и не сумев придать голосу сочувственную ноту.

– Сожалеете, разумеется, сожалеете… А вы сами не ранены, Перси? А то истечете кровью прямо в моих покоях, а у меня и так достаточно врагов, готовых обвинить меня в кровожадности, а я добр, очень добр, пока… Пока мне не вонзают нож в спину. Как, Перси? Что думаете об этом?

– Я не ранен, но мне вонзили нож в спину по-настоящему много лет назад, и только благодаря божьему промыслу да доброте одной простолюдинки я стою здесь перед вам, ваше величество, – мрачно произнес Ральф.

Король нахмурился. Краски постепенно возвращались на его лицо, природа и гнев брали свое.

– Опять женщины, Перси… И как это произошло?

– Во время французской кампании двадцать третьего года под Руа. Я ничего не помню, кроме того, что очнулся в ее доме.

– Это случилось в бою?

– Нет, ваше величество. Это случилось ночью, когда я спал.

– Кто-то очень желал вашей смерти, Перси. Мы с вами имеем и имели врагов, хотя всего лишь вторые сыновья…

– Да, без врагов трудно жить, – усмехнулся Ральф. – Как и без женщин… которые создают нам их.

– Вы правы… – задумчиво произнес король. – Так вы нашли свою жену?

– Да, ваше величество.

– Счастливый новобрачный…

Он не успел договорить, потому что за дверью послышался шум, и в комнату почти ворвался, но почтительно остановился в дверях внушительного вида человек – Томас Кромвель.

– Ваше величество, – взволнованно заговорил он, окидывая покои тревожным взглядом, слегка задыхаясь от быстрого шага и беспокойства. – Прошу всемилостивейше простить мою дерзость, но до меня дошел слух, что… – он на мгновение замолчал, заметив Перси и пронзив его взглядом маленьких умных глаз, – … что вы ранены. Как, что произошло?

– Чамберз не преминул доложить… – рыкнул король. – Я что, не могу поцарапать руку без вашего участия, Кромвель?

– Как такое могло произойти? Это мятежники? Заговор?

– Бросьте, Кромвель, – король махнул рукой и поморщился от боли, а может, от необходимости объяснять то, что объяснять не желал. – Я пал жертвой ревнивого соперника, и пусть это останется меж нами. Сэр Ральф Перси сумел управиться с несчастным болваном. Но не осуждайте меня, Кромвель, и не судите даму, ведь вы так любите женщин… обхаживаете леди Мэри и вечно спасаете герцогиню Норфолк от жестокости герцога… будьте же великодушны!

Кромвель изумленно уставился на короля, явно не ожидая от него подобных заявлений.

– Ваше величество…

– Что такое?

– Вы недооцениваете своих врагов…

– А кто они, мои враги?

Цепкий взгляд