Течет река Мойка. Продолжение путешествия… От Невского проспекта до Калинкина моста - Георгий Иванович Зуев

«Общество дешевых столовых, чайных и домов трудолюбия». Председателем этого благотворительного общества в ту пору являлся известный богатый промышленник и домовладелец Владимир Александрович Ратьков-Рожнов, а почетным попечителем – знаменитый церковный проповедник, духовный писатель, протоиерей и настоятель Кронштадтского Андреевского собора Иоанн Кронштадтский (1829–1908).

Об одном из первых петербургских семейств, арендовавших жилое помещение в доме богатого столичного торговца А.Ф. Черепенникова, поведала старожил Коломны, автор книги «Новая Голландия и ее окрестности» Татьяна Алексеевна Соловьева, жительница дома № 31 на набережной Адмиралтейского канала. Согласно ее данным, в конце XIX – начале ХХ столетия в доме № 110: «В большой квартире с балконом на третьем этаже жила семья разносторонне талантливых людей. Одной из самых примечательных личностей этого семейства была Анна Николаевна Ларионова – первая из российских женщин, ставшая зубным врачом. Известно, что она являлась личным зубным врачом последнего императора Николая II. На конгрессе зубоврачевателей в Берлине Анна Николаевна была отмечена дипломами и награждена уникальной книгой-альбомом по лечению зубов. К каждому празднику она получала подарки от царской семьи. Анна Николаевна отличалась гордым и независимым характером. Так, рискуя впасть в немилость, она отказалась лечить зубы Григорию Распутину. Среди ее пациентов был и патриарх Тихон. По ее воспоминаниям, когда патриарх приходил к Анне Николаевне лечить зубы, все знали об этом, так как под ее балконом всегда стояли монашки, сопровождавшие своего пастыря. У нее лечились многие знаменитые певцы и театральные артисты того времени…»

Анна Николаевна Ларионова прожила в доме на набережной реки Мойки долгую жизнь, пережив здесь лихолетье революционных переворотов 1917 г. и тяжелейший период блокады Ленинграда. Добрая и заботливая женщина воспитала Володю – сына своей рано умершей сестры, ставшего артистом и прекрасным чтецом. Владимир Андреевич Ларионов в 1937 г. окончил актерский факультет Ленинградского государственного института театра, музыки и кинематографии. В 1944–1948 гг. артист Ларионов служил в Ленинградском государственном театре драмы им. А.С. Пушкина.

Художественным словом чтец Ларионов стал активно заниматься во время войны на Дальнем Востоке. Здесь в его исполнении прозвучали рассказы А. Грина и Э. Войнич. В 1948 г. В.А. Ларионов навсегда уходит из театра и посвящает себя работе на эстраде. С 1970 г. Владимир Андреевич Ларионов – народный артист РСФСР, лауреат Всесоюзного конкурса чтецов, посвященного 150-летию со дня рождения А.С. Пушкина, преподавал в Ленинградской студии молодого чтеца вплоть до дня своей смерти – 5 февраля 1987 г.

В доме № 110 на набережной реки Мойке родился и рос сын Владимира Андреевича Ларионова – Андрей – главный художник знаменитого Петербургского фарфорового завода. Его недолгая жизнь прошла в старой квартире дома, некогда принадлежавшего «…Личному Почетному Гражданину Александру Федоровичу Черепенникову, представителю славного рода русского купечества Санкт-Петербурга». Сегодня вдова А.В. Ларионова – Ирина Всеволодовна и дочь Мария Андреевна живут в Коломне, неподалеку от дома Андрея Владимировича, и известны как прекрасные художники-реставраторы.

Фигуристы Олег Протопопов и Людмила Белоусова

В этом же доме, в квартире на первом этаже, жили известные фигуристы Олег Протопопов и Людмила Белоусова. Олег Протопопов вырос в Ленинграде в доме № 110 на набережной реки Мойки. Первые коньки будущему фигуристу подарил его отчим, поэт Дмитрий Цензор. По воспоминаниям Олега Протопопова: «Отчим спас нам жизнь, вытащив нас с мамой из блокадного Ленинграда, когда мы были уже на грани смерти». Фигурным катанием Олег начал заниматься очень поздно – в 15 лет (в 1947 г.) у тренера Нины Васильевны Лепнинской. В 1951 г. фигурист готовился к участию во всесоюзных соревнованиях по фигурному катанию, но был призван в армию на Балтийский флот. Выступая в паре с Маргаритой Богоявленской, Олег Протопопов завоевал свою первую бронзовую медаль чемпионата СССР в 1953 г. В 1954 г. Олег впервые выступает в паре с Людмилой Белоусовой. На европейских и мировых состязаниях эта талантливая спортивная пара начинает кататься с 1958 г., в том же году партнеры поженились и жили в родительском доме Олега Алексеевича на набережной Мойки, 110. Оба фигуриста тогда учились в Ленинградском институте физической культуры им. П.Ф. Лесгафта (Мойка, 106) и нередко тренировались на его катке, которым в те годы являлся заливаемый зимой парадный двор перед бывшим дворцом великой княгини Ксении Александровны.

Уйдя из большого спорта, Олег Протопопов и Людмила Белоусова продолжили фигурное катание в Ленинградском балете на льду. В 1970 г. во время зарубежных гастролей фигуристы остаются в Швейцарии, продолжая участвовать там в театральных «ледовых» выступлениях, обосновавшись на постоянное место жительства в городе Грюнденвальде в Швейцарской Конфедерации.

В 1995 г. Олег Протопопов и Людмила Белоусова получили швейцарское гражданство.

Дома «кирпичного стиля»

Вторая половина XIX столетия отличалась энергичным ростом строительства в Петербурге доходных домов, при проектировании которых над архитекторами не довлели требования красоты, «стильности» и присутствия традиционных художественных канонов во внутренней структуре здания и компоновке его фасадов. Анализируя период развития возведения в столице доходных домов, искусствовед Александр Львович Пунин отмечал: «Если в середине XIX века фасады доходных домов были относительно плоскими, то в последней трети века возникло стремление сделать их более сложными и пластичными. Это достигалось, с одной стороны, чисто архитектурными приемами: устройство витрин, эркеров, балконов, просторных арочных проемов, ведущих во внутренние дворы, сооружением декоративных башенок и т. д. Усложняющаяся архитектурная пластика фасадов дополнялась обильным лепным декором: многочисленными лопатками, пилястрами, рустами, тягами, наличниками, кариатидами, маскаронами, картушами и т. п., сливающимися в вычурный архитектурно-скульптурный декоративный „ковер“».

С автором подобной критической оценки архитектуры доходных домов последней трети XIX столетия полностью солидаризировались сто лет тому назад известные столичные зодчие – единомышленники И.С. Китнер и В.А. Шретер, полагающие, что обильное насыщение фасадов зданий лепниной – одна из рационалистических тенденций тех лет, имела явно отрицательные последствия, поскольку в сыром петербургском климате подобная отделка оказывалась недолговечной и нуждалась в регулярных ремонтах, а массивная лепка карнизов и тяжелые кариатиды, впитывая влагу, увеличивали свой вес и со временем периодически обваливались, нередко на головы прохожих. Наряду с этим объемная лепнина часто затемняла окна, что служило поводом для жалоб жильцов дома.

Усилившиеся противоречия того периода между конструктивной и функциональной стороной архитектуры доходных домов постепенно становились основанием для возникшего кризиса популярного стиля эклектики. В архитектуре последних десятилетий XIX столетия появлялись и находили своих последователей иные течения. Довольно ярким олицетворением идей «рациональной архитектуры» стала концепция избавления от непрочной привычной штукатурки фасадов и использование более надежных, рациональных способов отделки зданий.

У истоков «рациональной архитектуры» тогда находились несколько столичных архитекторов, петербургских немцев – Рудольф Бернград, Виктор Шретер и Иероним Китнер, критиковавших излишества эклектики.

Единомышленники В.А. Шретер и И.С.