Падение Османской империи. Первая мировая война на Ближнем Востоке, 1914-1920 - Юджин Роган

Когда британская кавалерия, пехота и артиллерия пересекли реку, османские командиры были вынуждены признать, что их позиции непригодны для обороны. Чтобы избежать окружения и взятия в плен, Халиль-паша приказал немедленно отступить — по всей 30-километровой линии фронта, удерживаемой его силами на левом берегу Тигра. Успех османского отступления во многом объяснялся высокой дисциплиной, с которой оно было проведено. Основные силы отошли вместе со всеми орудиями и максимальным количеством военного имущества, которое они могли унести с собой. Арьергард оборонял пути отступления до тех пор, пока не прошли основные силы, после чего двинулся вслед за ними, защищая их от вражеских атак с тыла. По оценкам Арнольда Уилсона, чиновника колониальной администрации из Британской Индии, в отступающей османской колонне шло не больше 6200 человек, тогда как численность британских сил превышала 46 000 человек, включая пехоту и кавалерию[483].

Когда британо-индийские силы заняли левый берег Тигра, капитан Королевского ВМФ У. Нанн повел свои канонерки к Эль-Куту, где в ночь на 24 февраля встал на якорь. На следующее утро он отправил на берег небольшой отряд. Не обнаружив в городе османских войск, моряки подняли над ним британский флаг. Хотя со стратегической точки зрения это была рядовая победа, она имела большое символическое значение для Мода и его людей. Вновь развевающийся на городом британский флаг до некоторой степени искупал все ошибки и провалы, приведшие к унизительной капитуляции Таунсенда, с которой прошло всего 10 месяцев. Но для жителей Эль-Кута, переживших блокаду и ужасы османских репрессий после капитуляции Таунсенда, каждая смена флага означала разруху и бедствия. И возвращение британского флага нисколько не вселяло в них уверенность в лучшем будущем.

Между тем, успешно ускользнув от британской пехоты и кавалерии, отступающая османская армия попала под удар со стороны Королевского флота. Находясь в сотнях километров от моря, эскадра капитана Нанна из пяти канонерок на всех парах неслась вверх по реке, чтобы догнать 13-й корпус Халиля. На одном из крутых изгибов реки их встретил окопавшийся османский арьергард. Несколько километров канонерки шли под интенсивным артиллерийским и пулеметным обстрелом, который велся по ним почти в упор. Все пять судов получили прямые попадания, но все-таки сумели прорваться через арьергардное заграждение и продолжить погоню за отступающей османской армией.

Эскадра Нанна догнала основную колонну войск Халиля на участке реки, пролегавшем параллельно пути отступления. Открыв стрельбу из всех пушек, британские моряки посеяли панику среди измученных и деморализованных османских солдат. Британский летчик, который как раз совершал полет над этим районом, описывал эту сцену как «впечатляющее и одновременно ужасающее зрелище. Трупы убитых солдат и мулов, брошенные пушки, повозки и вещи усеивали дорогу. На многих повозках были подняты белые флаги. Люди и животные, изнуренные голодом и усталостью, ничком лежали на земле. Было очевидно, что немногим из них удастся избежать гибели от рук арабских бедуинов, которые следовали за колонной по пятам, как стаи волков. Мне стало плохо от этого ужасающего зрелища, и я повернул домой»[484].

К закату британская эскадра настигла отступавшие по реке османские суда и сумела уничтожить или пленить их все, в том числе несколько пароходов, захваченных турками у британцев в начале кампании. Команда госпитального судна «Басра» подняла белый флаг и передала сотни тяжелораненых турецких солдат вместе с несколькими англичанами на попечение британских моряков. В конце дня Нанн приказал эскадре встать на якорь, чтобы дать возможность своим людям позаботиться об убитых и раненых и залатать поврежденные корабли, находясь в десятках километров от авангарда британских войск[485].

За два с половиной месяца сражений генерал Мод почти полностью разгромил армию Халиля. Он прорвал доселе неприступную османскую линию обороны, взял в плен около 7500 солдат противника и сократил численность османской армии на Тигре всего до 5000 человек, успешно сохранив при этом свои войска. Его корабли контролировали реку, а его авиация господствовала в небе. Мод знал, что у османов нет достаточно сил для обороны Багдада. Однако он продолжал подчиняться приказам из Лондона, запрещавшим наступать на город. В конце концов, командующий Месопотамскими экспедиционными силами доложил в генеральный штаб об изменении обстановки и потребовал новых распоряжений.

Командование в Лондоне было радо хорошим новостям из Ирака, но разошлось во мнениях относительно того, как лучше воспользоваться успехами Мода. Британские стратеги не могли отделаться от воспоминаний о капитуляция в Эль-Куте, и начальник Имперского генерального штаба был категорически против любого риска. Он признавал, что армия Мода может оккупировать Багдад, но сомневался в ее способности удержать город, опасаясь, что турки вернутся с сильным подкреплением и вновь возьмут британскую армию в кольцо. Не имея возможности перебросить войска с других фронтов, он боялся, что репутация Британии в мусульманском мире будет окончательно подорвана, если «священные воины» султана-халифа одержат еще одну победу. Поэтому генерал Робертсон требовал от генерала Мода ограничиться «установлением британского влияния в Багдадском вилайете». Давая Моду распоряжение «теснить противника в направлении Багдада» и даже «осуществить кавалерийский рейд» на город, если представится благоприятная возможность, в своих приказах от 28 февраля Робертсон тем не менее предостерегал его от действий, которые «впоследствии могут заставить вас отступить по какой-либо причине» из-за «крайне нежелательного политического эффекта», который может произвести такое отступление[486].

В ходе развернувшегося далее обмена телеграммами главнокомандующий Индийской армией генерал Чарльз Монро с энтузиазмом выступал за быструю оккупацию Багдада, пока османская армия не оправилась после поражения. Он считал, что это помешает туркам сосредоточить в Месопотамии войска, чтобы угрожать британским интересам в Басре и Персии, и заявлял, что взятие Багдада заметно укрепит репутацию Британии на исламском Востоке. Мод также пытался воздействовать на Робертсона, указывая на военные преимущества, которые получат британские войска в Ираке благодаря оккупации Багдада. Между тем у Военного комитета имелась еще одна весомая причина для беспокойства. Русские планировали начать весеннее наступление в Месопотамии с взятия Мосула, Самарры и Багдада. Как заметил один из британских министров, если русские первыми оккупируют Багдад, «это превратит соглашение Сайкса — Пико в ничего не значащую бумажку»[487].