Времена не выбирают - Макс Мах

В этот момент какой-то частью своего впавшего в транс сознания она все-таки оказалась способна оценить происходящее и даже констатировать удивленно, что теперь понимает, каково было Максу, когда открывались Двери. И эта вполне логичная мысль произвела на Лику совершенно удивительное действие: еще большая, чем прежде, часть ее сознания освободилась от завораживающего воздействия эффектов большого Камня, и Лике неожиданно открылась суть происходящего, вернее, как она тут же поняла, его открыла ей «Медуза». Странность ситуации выражалась в том, что не было произнесено никаких слов – «А на каком бы, спрашивается, языке они могли быть произнесены?» – и символов никаких Лика не увидела тоже. Просто в ее сознание вошло знание в чистом виде, упорядочив те сложнейшие, не поддающиеся осмыслению ощущения, которые хлынули в Лику сразу же, как только Камень оказался на ее груди. Отчасти это напоминало то, что графиня Ай Гель Нор пережила однажды, десять лет назад, во время Кровавого Обета, но в то же время было много сложнее и грандиознее, приближаясь по эпической мощи к тому, что пережила не так давно погруженная в небытие «Пленителем Душ» королева Нор. Оказывается, вокруг Лики происходила драма нарушенного равновесия. Кто-то открывал Двери. Не здесь, а, возможно, за миллионы и миллионы километров отсюда, но большой Камень, являвшийся отчасти чем-то вроде узла связей, существовавших между большой группой Камней, «ощутил» это и тоже пришел в возбуждение. Возможно, на этом все бы и закончилось, во всяком случае, для Лики, но она неожиданно получила в свои руки Ключ, потому что «Медуза» являлась именно ключом от Дверей, которые теперь начали открываться сами собой в стенах усыпальницы хозяев-вуспсу, как бы приглашая Лику воспользоваться открывшейся перед ней – по случаю – возможностью. Дверей было много, и все они куда-то вели, но Лика не понимала того, что сообщала ей об этих Тропах «Медуза», не могла понять. Ее мозг буквально захлебывался от стремительно поступающей информации, но ничего определенного сделать с этой информацией Лика не могла. Однако сам факт того, что нежданно-негаданно она оказалась на «узловой станции» в момент отхода множества идущих в разные стороны «поездов», пробился к сознанию даже сквозь безумный шквал совершенно неудобоваримого знания, которое Лика не могла ни переварить, ни понять. Но если воспользоваться информацией, которую закачивал в нее, как цементный раствор в форму, Ключ, не представлялось возможным, то мысль о том, что среди всех этих Дверей, возможно, есть и та, что ведет домой, буквально взорвала весь тот хаос, который образовался в голове Лики, и послужила новым центром консолидации ее сознания.

«Домой!» – это был настоящий крик души, и, возможно, «Медуза» каким-то неведомым Лике образом это страстное, отчаянное желание своей новой госпожи уловила, потому что в следующее мгновение одна из Дверей властно притянула к себе внимание Лики. Собственно, Дверью это нечто, лишь едва обозначенное на стене пещеры, еще не являлось. Это был, если так можно выразиться, зародыш Двери, но в то мгновение, когда Лика уперлась взглядом в слабо окрашенное в сиреневый цвет неправильной формы пятно, оно тут же начало меняться, приобретая форму вертикально поставленного узкого овала, и одновременно становясь прозрачным. Еще мгновение, и еще одно, и сквозь прозрачное окно, открывшееся перед ней, Лика увидела городскую площадь, залитую ярким светом ламп, и людей, занятых какими-то не совсем понятными делами. Лика не успела ничего толком понять, но сразу же приняла, как данность, что площадь эта находится на Земле. Ей были непонятны действия увиденных ею людей, одни из которых почему-то лежали на земле, а другие бежали, но Лика сразу же узнала в них тех, кто мог жить на ее планете в одно с ней время. И потому, не раздумывая и не медля, она бросилась к Двери, хотя правая нога и мешала ей двигаться так быстро, как хотелось бы. Все-таки она достаточно быстро преодолела расстояние, отделяющее ее от Двери, и всем телом качнулась туда, за Порог, тем более что в последнее мгновение перед этим она увидела Макса. Лика была сейчас не в том состоянии, чтобы удивиться или задавать себе какие-то вопросы, просто сердце сбилось с такта и в душе вспыхнуло такое ослепительное пламя, что оно разом сожгло все лишнее, неважное, весь тот мусор, которым набила ее голову стремившаяся наилучшим образом выполнить свою задачу «Медуза». Там, за Порогом, был Макс, ее Макс, и это решало все. Лика должна быть там, где Макс. Это ведь так просто, так ясно, что даже думать здесь было не о чем и незачем, потому что дом – это не Земля, и не Тхолан, и не Ойг, и даже не Вселенная эта гребаная, дом – это там, где Макс.

Лика шагнула в Дверь, но пройти не смогла. Это было настолько неожиданно, что сначала она только удивилась, но тем не менее вместо обычного «никак» ее встретило упругое сопротивление, которое Лика преодолеть действительно никак не могла, несмотря на напряжение всех ее невеликих сил. Она стояла на месте, навалившись на невидимую преграду, подобную воздуху, сгустившемуся до плотности толстого резинового листа, и не могла преодолеть ее сопротивление. Порог Лику не пропускал, поддавался немного, как бы прогибаясь под давлением ее тела, и все. А там, за прозрачным, но непреодолимым «ничто» был Макс, который тоже, по-видимому, увидел сейчас Лику, потому что встал с колен – а ей и в голову не пришло задуматься о том, что он там делал, да и времени не было думать – и стоял теперь, выпрямившись во весь рост. Он был там, он смотрел на нее, видел Лику, и она видела его, но все оставалось неизменным: Макс был там, а она здесь, и пройти к нему Лика не могла.

Ее охватил ужас, стремительно сменившийся яростью, буквально взорвавшей ее сердце. Никто и ничто не могли – не имели права! – останавливать ее, когда она шла к своему мужчине. Лика рванулась вперед, чувствуя, как прогибается под ее напором невидимая преграда, и это ощущение, казалось, прибавило ей сил, еще больше раздув пламя бешеного ожесточения, с которым она рвалась навстречу Максу. И Макс, как будто почувствовав, что происходит, рванулся к ней навстречу. Время уходило, Дверь – неизвестно откуда, но Лика знала это наверняка – готова была в любое мгновение закрыться, а она по-прежнему «топталась на месте», не способная разорвать упругое, но мощное сопротивление, вставшее на ее пути.

Макс в три гигантских прыжка преодолел расстояние, отделявшее его от Лики, и с ходу ударил своим могучим телом, казалось, прямо в нее. Впечатление неминуемого удара было настолько сильным, что Лика даже отшатнулась, но ничего не случилось. В следующий миг она увидела, что Макс оказался в том же положении, что и она. Он явным образом пытался идти к ней, но и ему, по-видимому, приходилось преодолевать огромное сопротивление. Тем не менее он все же двигался ей навстречу, и осознание этого снова бросило Лику на прозрачную, но не пропускающую ее Дверь. Как долго длился этот невероятный поединок двух людей с силами, о природе которых они не имели ни малейшего представления, Лика не знала, но, как бы ни был краток этот отрезок объективного времени, субъективно он продолжался целую вечность. Во всяком случае, когда все закончилось, она поняла, что совершенно обессилена и ноги ее уже не держат. Впрочем, упасть ей не дали. В последний момент, а момент и в самом деле был именно что последним, так как Дверь начала закрываться, стремительно теряя прозрачность, Макс каким-то образом все-таки прошел сквозь нее, продавив своим могучим телом, или, что вернее, своей железной волей, и, шагнув в пещеру, успел подхватить начавшую падать Лику на руки.