Фактор агрессии - Василий Орехов

Впрочем, древние справедливо говорили, что крепость, которую не сможет взять армия, легко возьмет осел, нагруженный мешком золота.

Празеодим коснулся сенсорной панели. Кинув беглый взгляд в сторону разведчика, сдвинулся влево, прикрыв панель корпусом, чтобы Понтекорво не запомнил последовательность нажатий. Полковник равнодушно отвел взгляд. Наконец капитан приложил ладонь к замку, и тяжелая створка отползла в сторону.

– В чем дело, Хади? – несказанно удивился первый помощник Лол, увидев, в сопровождении кого вернулся шеф.

Одного взгляда на пульт имперцу оказалось достаточно для того, чтобы определить его тип. Система управления была устаревшей и громоздкой по сравнению с современными имперскими моделями, но работать с такими в ручном режиме их в разведшколе тоже учили – из тех соображений, что большую часть командировок оперативному полевому агенту придется проводить в отсталых колониях. К тому же многого ему и не требовалось: выйти в рассчетной точке и вывести корабль на околозвездную орбиту. Вот если бы первый прыжок был на дальность, в пустоту, тогда могли возникнуть проблемы. Но прыгать к звезде с огромной массой по уже сделанным другими расчетам особого труда не составляло – мощное гравитационное поле не даст кораблю проскочить мимо даже при значительной ошибке на выходе. А дальше выручит челнок. Было бы куда на нем лететь, а остальное мелочи. Ну, а Вервега – прекрасное место, чтобы затеряться, мощный транспортный узел Вольных Миров, откуда можно будет беспрепятственно добраться до Хануда.

– Спокойно, ребята, – проговорил Празеодим. – Этот парень…

Понтекорво не стал дожидаться, пока капитан представит его команде, шагнул к нему и молниеносным движением свернул шею. Хади Празеодим еще не успел рухнуть на пол, как предатель мощным ударом проломил грудную клетку первому помощнику Ошо Лолу, вогнав два сломанных ребра в сердце. Навигатор успел вскочить и даже принял оборонительную стойку, но Понтекорво двигался намного быстрее: он свалил противника резкой подсечкой, а когда тот рухнул навзничь, каблуком вбил ему в мозг носовой хрящ. Брызги крови разлетелись по всей рубке, но на оранжевой робе Понтекорво они были почти не заметны. С пилотом вообще не возникло никаких сложностей – недаром мутантов на имперском сленге называли «мягкоголовые»: одного удара по его раздутому затылку оказалось достаточно, чтобы он отправился в вечность вслед за своими коллегами.

Перешагнув через распростертое тело Празеодима, полковник занял капитанское кресло. Еще раз внимательно осмотрев сенсоры управления, убедился, что с выходом на прыжок справится сам. С маршевым двигателем – сомнительно, там нужны помощники на катетерном посту. Хотя бы один. А вот с прыжком – вполне.

Осталось лишь разобраться с бывшими коллегами. Везти их с собой полковник, разумеется, не собирался.

Поменяв с пульта код на сенсоре входной мембраны, Мигель сунул руку под кресло командира и нащупал легкий бластер, который едва не цапнул его за палец. Разумеется, он предпочел бы оружие посерьезнее, какую-нибудь армейскую модель, но в руках опытного разведчика даже такой бластер мог оказаться весьма серьезным оружием. Тем более учитывая, что у противника оружия практически не было – только молекулярный нож у Тихонова: метатели не поместились в потайную полость челнока, и кроме того, на таможенном контроле биооборудование арагонцев могло уловить их активные метки, поэтому их бросили на свалке.

Настроение бывшего пленника стремительно улучшалось. Он поднялся с кресла и, насвистывая, покинул рубку, заперев ее новым кодом. Теперь никто из команды не смог бы перехватить управление кораблем. Структурная решетка кораллов, которыми были защищены переборки и люк рубки, противостояла режущей нити на молекулярном уровне, разрушая ее структуру. Стоило рубануть виброножом створку люка, и у потенциального взломщика в руках останется лишь бесполезная рукоять. Такую защиту ставили на случай мятежа команды или попыток криминальных пассажиров захватить судно.

Оставалось выбрать, с кого начать избиение. Наверное, лучше всего с девушки в отдельной каюте, потому что против троих подготовленных мужиков в тесноте кубрика могут возникнуть проблемы даже с бластером. Сейчас не стоило рисковать по мелочам. Гораздо разумнее ослаблять противника понемногу и нанести окончательный удар, когда он уже не сможет серьезно сопротивляться.

Включив канал коммуникатора Лары лишь на мгновение, чтобы не насторожить девушку, если она уловит посторонние звуки, он услышал в ухе шум льющейся воды – Розен принимала душ. Что ж, очень вовремя. Ситуация облегчалась настолько, что с ней справился бы и курсант второго года обучения.

Покинув рубку и блокировав люк, Понтекорво взял бластер на изготовку и вернулся к лифту. Коридор был пуст – рабочая вахта выполняла обязанности на своих местах, а отдыхающая уже спала в кубриках. Однако бывший имперский разведчик все равно двигался осторожно, как дикий зверь, внимательно вслушиваясь в каждый звук. Время от времени корабль вздрагивал – едва заметно, как почва от далекого сейсмического толчка, но все же вполне ощутимо. Это была реакция на массированные инъекции, которыми усыпляли не участвующие в прыжковом графике органы корабля. Через равные промежутки времени в ушах раздавался тихий хлопок близкого ксенонового маяка. Все это мешало настроиться на единственно важный сейчас звук – пусковой толчок элеватора, когда мышцы червелифта только начинают поднимать кабину. В этот миг по всей шахте пробегает рефлекторная перистальтическая дрожь, и все входные мембраны тихо ухают на нижнем частотном пороге слышимости. Не то чтобы Понтекорво так уж опасался встретить кого-то из команды раньше времени, но преждевременная тревога и лишний труп в коридоре были ему совсем ни к чему.

Спустившись на жилой уровень, он добрался до одноместной каюты и остановился возле двери, прислушиваясь. Лара не была легким противником, это он уж смог оценить в грязном хостеле возле старого моста, когда она голыми руками вывела из строя двух штурмовиков. Даже застигнутая спящей, девушка могла оказать сопротивление. Поэтому Понтекорво крепко стиснул предохранительную рукоять метателя, направил его пасть на входную мембрану и только после этого коснулся сенсора. Дверь оказалась заперта, но теперь полковник владел капитанским кодом, при помощи которого можно было аварийно открыть любое помещение космократора.

Мембрана с тихим шелестом распахнулась, Понтекорво тут же сделал шаг вперед и пронзил душевую кабинку тремя огненными зарядами – один на уровне головы человека, стоящего в полный рост, один на уровне солнечного сплетения и один на уровне живота, классический флеш-рояль имперской службы безопасности, гарантирующий как минимум два попадания. Кабинка была тесной, и выжить после такого обстрела в ней не представлялось возможным.

Легкий бластер работал значительно тише армейских аналогов, и его негромкий визг потерялся в шуме воды. Прекрасно, просто прекрасно. Предатель зашагал к душу, и входная мембрана каюты автоматически сомкнулась за его спиной.

Понтекорво рванул в сторону продырявленную матовую дверцу кабинки и остолбенел. Внутри никого не было. Вода яростно хлестала по стенкам и просачивалась в круглые отверстия с обгорелыми краями от плазменных попаданий.