Дремлющая Бездна - Питер Гамильтон

Кансин ответила ему энергичным жестом.

Максен изобразил презрительную гримасу.

— Правду говорят, что можно вывезти девчонку из Сампалока, но Сампалок из девчонки вывести невозможно.

— Засранец, — бросила она.

— Мы в патруле, — прервал их Чаэ. — Что это значит?

— Профессионализм всегда и во всем, — послушно ответили они хором.

— В таком случае не забывайте об этом.

Максен, Кансин и Эдеард весело переглянулись и вслед за сержантом направились к третьему рынку, где торговали ремесленники. Здесь на прилавках разместились мелкие предметы домашней обстановки, украшения, недорогая бижутерия и снадобья алхимиков. Один небольшой ряд был даже отведен для торговли редкими домашними животными. Над всеми прилавками стояли одинаковые навесы — полотняные шестиугольные конусы в оранжевую и белую полоску, с центральными шестами, увитыми орлиной лозой. Под ними было тепло, но от палящего зноя они защищали.

Эдеард прошелся про–взглядом до противоположного берега Главного канала, пересекающего весь город от порта до Окружных каналов, между которыми стоял Дворец–Сад. Напротив квартала Силварум находился район Йисидро, зажатый между задней границей Золотого парка и Нижним Рвом. В этом районе жили послушницы церкви Заступницы.

— Я тебе не помешал? — мысленно спросил он.

«Привет, — прилетел ответ Салраны, искрящийся радостью. Все в порядке. Мы сейчас в саду, высаживаем летние травы. Здесь так красиво».

В придачу к ее радости пришло и изображение. Он увидел обнесенный стеной сад и конические тисы, обрамлявшие засыпанные гравием дорожки. Разноцветная лоза и вьющиеся розы яркими пятнами украшали каменные стены. В центре находилась обширная лужайка — это выглядело необычно для Маккатрана; трава на ней была подстрижена так ровно, что Эдеард не смог определить, какую здесь пасли ген–форму. В конце лужайки стояла снежно–белая статуя Заступницы, почти такая же высокая, как и сами стены. Богиня с улыбкой смотрела на послушниц в бело–голубых одеждах, несущих ивовые корзинки с рассадой трав.

— Чудесно. А почему вы не используете для высадки трав ген–мартышек?

«Ох, Эдеард, тебе следует больше читать учения Заступницы. Цель жизни — в достижении гармонии с окружающим миром. Если во всех своих делах использовать ген–формы, ты воздвигнешь барьер между собой и миром».

— Ладно.

Он считал, что это неразумно, но постарался сдержать эмоции из страха, что Салрана их прочтет. В последние дни она ощущала почти все его мысли.

«Где ты?» — спросила Салрана.

— Мы патрулируем рынки в квартале Силварум.

Он показал ей суетившихся вокруг людей и богатые товарами прилавки.

«Арестовали кого–нибудь из преступников?»

— Нет. Они в ужасе бегут, увидев нас.

«Эдеард, ты грустишь».

— Извини. — Он поймал себя на очередном промахе и поморщился. — Вовсе нет. Просто мне скучно. И, знаешь, я уже жду не дождусь экзаменов Тогда все это закончится. И я стану настоящим констеблем.

«А я с нетерпением жду церемонии выпуска».

— Не думаю, что это будет интересно. Мэр вручит нам темные эполеты вот и все.

«Да, но это будет происходить в Дворце–Саду, там соберутся все стажеры и их родственники тоже придут посмотреть. Нас ждет большое событие, Эдеард, не преуменьшай его значение».

— Я и не думал. А тебе удастся прийти, как ты думаешь?

«Обязательно. Матушка Галльян одобряет официальные церемонии.

Я уже сказала ей, что ты заканчиваешь стажировку».

— Только не забывай, что экзамены будут нелегкими.

«Ты все сдашь, Эдеард. Я помолюсь Заступнице, чтобы тебе достались простые вопросы».

— Спасибо. А ты сможешь освободиться на эти выходные?

«Не уверена. Главную службу…»

Сердитые крики заставили Эдеарда обернуться. Про–взгляд уловил мысли нескольких человек, переполненные яростью. Раздражение и гнев волнами стали расходиться по рынку.

Под навесами зазвучали громкие крики:

— Держите их!

— Воры! Воры!

— Кавайн ранен.

— Воры на рынке!

Эфир наполнился аналогичными телепатическими посланиями. В мозгу Эдеарда замелькали изображения лиц. Но их было слишком много, чтобы выделить кого–то одного.

При помощи про–взгляда он быстро разобрался в обстановке и определил центр возмущения. Толпа людей расступалась перед бегущими мужчинами, размахивающими руками. В руках у них сверкали длинные металлические ножи, от которых и шарахались окружающие. В эфире к гневу стали примешиваться струйки страха.

— Мы здесь! — крикнул сержант Чаэ. — Констебли! Скорее! С дороги!

Он одновременно телепатировал всем вокруг, чтобы люди дали дорогу его отряду. Чаэ пустился бегом. Эдеард вместе с Максеном и Кансин немедленно бросился за ним.

— В сторону! Расступитесь!

Бойд в замешательстве на мгновение замер, а потом побежал за товарищами. Динлей остался на месте, излучая полную растерянность.

Эдеард бежал изо всех сил, постепенно догоняя Чаэ. Люди, освобождая им путь, бросались врассыпную и прижимались к прилавкам. Визжали женщины, плакали перепуганные дети. Впереди возрастала суматоха, вызванная кражей.

— Помните: действовать заодно, — удивительно спокойным тоном обратился к стажерам Чаэ. — В любом случае вас должно быть минимум двое. Не разделяйтесь. И держите защиту.

Эдеард поднял в небо своего ген–орла, направив его к тому краю рынка, к которому бежали грабители. За пределами сомкнувшихся навесов все улочки были усыпаны розовыми и голубыми лепестками отцветающих саф- вишен. Его про–взгляд по–прежнему следил за преступниками, спешившими покинуть рынок. Их было четверо; трое размахивали ножами, а четвертый нес какой–то ящичек. Эдеард чувствовал, что он наполнен металлом. На прилавках вокруг было выставлено множество ювелирных украшений.

Чаэ, вытащив дубинку, врезался в толпу людей, собравшихся вокруг двух опрокинутых прилавков. На земле лежал мужчина; он громко стонал, и рядом уже собралась лужица крови.

— Заступница! — воскликнул Чаэ. — Разойдитесь, дайте ему воздуха. — Он потянулся за своей аптечкой первой помощи и опустился на колени рядом с лежащим хозяином стола. — Доктор? — Посыл Чаэ перекрыл гвалт в эфире. — На рынке есть доктор? Здесь ранен человек.

Про–взгляд Эдеарда все еще следил за грабителями.

— Скорее, — крикнул он Максену и Кансин.

— Где они? — крикнул Максен. — Я их потерял.

— Они только что добрались до края рынка. Улица Албарик. Я все еще чувствую их.

Он бросился в погоню, расталкивая собравшихся зевак.