Новый Рим на Босфоре - Алексей Величко

В этом же году возникло еще одно событие, ускорившее начало военных действий. У рипуарских франков, граничащих с римлянами, умер король, и между сыновьями покойного возникли разногласия из-за наследства. Старший брат обратился за помощью к Аттиле, а младший – в Рим, к Аэцию, который при всей близости к гуннам не забывал о том, что он римлянин[757]. Недолго думая Аэций объявил франка своим приемным сыном и отправил его обратно на родину с богатыми подарками и с заверениями о вечной дружбе[758].

Аттила воспринял это как личное оскорбление, но западные римляне просто искали новых союзников, прекрасно понимая, что договор с гуннами чрезвычайно недолговечен. Теперь вождь гуннов решил воевать одновременно с Римом и франками, верно отметив, что младший сын бывшего короля не имеет сторонников среди своих соплеменников. Таким образом, Аттила одновременно мог сразить двух врагов и получить двойную выгоду[759].

В 451 г. Аттила, собравший вокруг себя помимо гуннов множество иных народов (франков, остготов, часть бургундов, скиров, тюрингов, ругов, гепидов и др.), двинулся из Паннонии на Запад. Получив сообщение о вторжении, Валентиниан III Младший и Аэций попытались организовать оборону в Галлии, куда устремились захватчики, и для этого заключить договор с вестготами Теодориха I (419—451), способными выставить в случае необходимости довольно крупные воинские соединения. Задача была успешно разрешена.

В результате образовался союз, представленный удивительной комбинацией лиц: Теодорих, всю свою жизнь враждовавший с Аэцием, стоял теперь рядом с ним плечом к плечу, а Аттила, испокон века друживший с римским полководцем, теперь являлся его противником. К сожалению, время римлянами было несколько упущено, и гунны широким фронтом растеклись по равнинам Бельгии. Испытывая недостаток в воинах, Аэций принялся вербовать в свои ряды отдельные роды саксов и аланов.

Переправившись через Рейн, Аттила захватил множество городов и, после того как 7 апреля пал Мец, направился к Орлеану, который ему обещал сдать вождь аланов Сангибан (в переводе «сильная рука») – аланы всегда были сомнительными союзниками, неизменно торгуя своей верностью со всеми желающими. Но Аэций и Теодорих вовремя узнали о планах гуннов и поспешили на помощь осажденному городу. Они едва не опоздали – гунны уже почти ворвались в Орлеан, когда подошли римские и союзнические войска. Как рассказывают, по Божьей милости штурм города несколько раз откладывался: вначале лили дожди, затем дул сильный ветер.

Наконец, 14 июня варвары решились на атаку и обрушили на стены Орлеана множество камней из метательных орудий. В ужасе орлеанцы бросились к своему епископу, который увещевал их сохранять веру в Бога и обратиться с молитвой к Нему. Дважды весь город на коленях устремлял свои просьбы к Небу, но на горизонте не было никого, кроме врагов. Однако в скором времени на горизонте заблестели шлемы римских воинов – это Аэций шел на помощь Орлеану, нисколько не уступая врагу в смелости и решительности победить. Обдумав ситуацию, Аттила был вынужден отойти от Орлеана на Каталаунские поля, где 20 июня 451 г. состоялась гигантская Битва народов[760].

Войска по обыкновению выстроились для сражения утром, однако никто не решался начать атаку первым. Лишь ближе к вечеру бой начался. Темнота и гибель многих командиров (так, погиб брат Аттилы Лавдарих) фактически привела к тому, что враги бились вслепую. Вначале гунны потеснили центр римского войска, где расположились ненадежные аланы во главе с Сангибаном. Но вестготы Теодориха и войска Аэция смели расположенных против них гепидов и гуннов и опрокинули врага. Битва была жесточайшая: погиб сам вождь вестготов, тела которого так и не нашли, множество командиров и 165 тысяч воинов с обеих сторон.

На следующий день случился интересный эпизод, имеющий серьезные исторические последствия. Готы Теодориха, жаждавшие отомстить гуннам за смерть своего вождя, решили продолжить бой и штурмом овладеть лагерем Аттилы. Но Аэций, всерьез опасавшийся, что после истребления гуннской армии готская угроза вновь примет угрожающий характер, посоветовал сыну покойного вождя готов Торисмунду (451—453) отложить бой и срочно вернуться в Тулузу, чтобы не дать братьям захватить трон, пользуясь его отсутствием. Аналогичное предложение он сделал и молодому вождю франков Меровею (447—457) – основателю Меровингской династии, своему приемному сыну, отметив, что его брат, находящийся у гуннов, может легко обеспечить себе получение королевского достоинства, пока Меровей сражается здесь. Как и следовало ожидать, вожди варваров поверили и оставили поле битвы, фактически подарив столь любимым Аэцием гуннам жизнь[761].

Нет спору – на Каталаунских полях Аэций продемонстрировал свои лучшие качества полководца и отсрочил падение Вечного города. Но именно благодаря ему эта угроза очень скоро возобновится, и бороться с ней будет уже невозможно. 27 ноября 451 г. в Риме скончалась императрица Плацидия, тело которой перевезли в Равенну, в резиденцию царственного сына, где ее погребли в гробе из кипарисового дерева[762]. Валентиниан III остался в одиночестве, будучи полностью подчиненным воле Аэция. А тот был награжден косульством в четвертый раз – почти беспрецедентное событие, поскольку по римским законам одно и то же лицо не могло становиться таковым более трех раз. Чем, разумеется, вызвал новый прилив острой зависти со стороны знатных аристократов и невольно приблизил свой конец[763].

Кое-как выбравшись из Галлии к Дунайской границе, Аттила оказался перед необходимостью выбора противника: император св. Маркиан, пришедший на смену св. Феодосию, был настроен очень воинственно и решительно отказался выплачивать гуннам дань. В ответ в сентябре 451 г. гунны направили небольшой конный отряд в Восточную Иллирию для устрашающего набега. Но в силу невыясненных обстоятельств дальше этого дело не пошло. В 452 г. Аттила опять отказался от немедленной войны на Востоке и стал готовиться к походу на Италию. Справедливо полагают, что, несмотря на тяжелое поражение, Аттила сохранил большие силы и, главное, своих непобедимых гуннов, легко ушедших от преследований тяжелой римской кавалерии в ходе Битвы народов[764].