Тело помнит все - Бессел ван дер Колк

В таких ситуациях первый шаг – это признать словами, что ребенок расстроен; затем учитель должен его успокоить, после чего разобраться с причиной случившегося и обсудить возможные пути решения проблемы. Так, например, когда первоклассник выходит из себя, бросается на учителя и кидается попавшимися под руки предметами, мы призываем его учителя четко установить границы дозволенного, стараясь вести себя с учеником ласково: «Не хотел бы ты укрыться пледом, чтобы успокоиться?» (скорее всего, ребенок закричит «Нет!», однако потом все равно укутается в плед и начнет успокаиваться). Предсказуемость и четко сформулированные ожидания играют важнейшую роль. Дети из семей, где вечно царит суматоха, как правило, понятия не имеют, как люди могут эффективно взаимодействовать, и непостоянство только усиливает их замешательство. Учителя, разбирающиеся в психологической травме, вскоре понимают, что если пожаловаться на поведение ребенка родителям, то, скорее всего, его дома побьют, что еще больше усилит полученную им травму.

Цель наших действий – это применять достижения нейробиологии в повседневной практике. Так, например, чтобы успокоиться и начать себя контролировать, должны активироваться участки мозга, регистрирующие наши внутренние ощущения – та самая смотровая башня, про которую говорилось в четвертой главе. Итак, учитель может сказать: «Не сделать ли нам глубокий вдох или не воспользоваться дышащей звездой?» (Это простое вспомогательное приспособление, которое можно изготовить из обычной папки для файлов[68]). Как вариант, можно предложить ребенку усесться в углу, укутавшись в одеяло, при этом слушая в наушниках успокаивающую музыку. Такие безопасные уголки помогают детям успокоиться за счет стимуляции сенсорного восприятия: они ощущают текстуру ткани, или же это может быть наполненная мягкими щетками и гнущимися игрушками коробка. Когда ребенок будет снова готов к разговору, ему предлагают рассказать кому-нибудь о происходящем с ним, прежде чем присоединиться к группе.

Дети уже в три года могут выдувать мыльные пузыри и понимать, что если замедлить дыхание до шести вдохов и выдохов в минуту, то они почувствуют себя более спокойными и сосредоточенными. Наша команда инструкторов по йоге работает с детьми предподросткового возраста специально, чтобы помочь им «подружиться» со своим телом и разобраться со своими разрушительными физическими ощущениями. Известно, что одна из основных причин систематического употребления наркотиков у подростков заключается в том, что им невыносимы физические ощущения, связанные со страхом, гневом или беспомощностью.

Саморегуляции можно научить многих детей, у которых судорожная активность чередуется с бездвижной апатией. Помимо чтения, письма и арифметики всем детям нужно научиться самосознанию, саморегуляции и взаимодействию с окружающими.

Эмоциональный интеллект начинается с точного определения своих чувств и подстройки к эмоциям окружающих. Мы начинаем с самого простого: с зеркал. Наблюдая за собой в зеркало, дети без труда могут понять, когда им грустно, скучно, когда они рассержены или разочарованы. Затем мы спрашиваем их: «Что вы чувствуете, когда видите такое лицо?» Мы рассказываем им про устройство их мозга, про роль эмоций, про то, где они регистрируются в теле, а также как выражать свои чувства окружающим. Они узнают, что мышцы их лица дают другим людям понять, что они чувствуют, после чего экспериментируют с реакцией других людей на разные выражения лица.

Мы также стимулируем смотровую башню их мозга, обучая их распознанию своих физических ощущений. Например, когда они чувствуют напряжение в груди, это, скорее всего, означает, что они взволнованы; их дыхание становится поверхностным, и они напряжены. Какие ощущения вызывает злость и что они могут сделать, чтобы их изменить? Что случится, если они сделают глубокий вдох, попрыгают на скакалке или ударят боксерскую грушу? Помогает ли воздействие на акупрессурные точки? Мы стремимся научить детей, учителей и других занимающихся с ними людей различным способам управления их эмоциональными реакциями.

Чтобы стимулировать взаимность, мы используем зеркальные упражнения, которые являются основой межличностного взаимодействия. Дети тренируются подражать выражениям лица друг друга. Затем они повторяют друг за другом жесты и звуки, после чего встают и начинают синхронно двигаться. Чтобы это получалось, им нужно максимально внимательно наблюдать и прислушиваться. Игры, вроде «Саймон говорит»[69], вызывают много смеха, являющегося признаком того, что дети чувствуют себя в безопасности и расслабленными. Если дети отказываются играть в эти «тупые игры», мы понимающе киваем и просим им нам помочь, показав игры маленьким детям, «нуждающимся в их помощи».

Учителя и руководители узнают, что такие простые развлечения, как перебрасывание надувного мяча, чтобы он как можно дольше не касался пола, помогают группе сосредоточиться, сплотиться и повеселиться. Все эти методики не требуют больших затрат. Для детей постарше в некоторых школах были установлены рабочие станции стоимостью менее двухсот долларов, где ученики могут играть в специальные компьютерные игры, помогающие им сосредоточиться и улучшить вариабельность сердечного ритма (ВСР) (этот показатель обсуждался в шестнадцатой главе), прямо как мы делаем это у нас в клинике.

Детям и взрослым необходимо почувствовать, насколько полезно работать на грани своих способностей.

Многие из нас помнят, как много для нас значило участие в командных видах спорта, пение в школьном хоре или участие в школьных ансамблях, особенно если наши тренеры или наставники верили в нас, подталкивали нас к успеху и давали понять, что мы способны на большее, чем думаем. Дети, с которыми мы работаем, именно в этом и нуждаются.

Спорт, музыка, танцы и театральные постановки способствуют развитию чувства принадлежности и общности. Кроме того, они дают возможность осуществить новые достижения и попробовать на себе непривычные роли. В одном разорившемся постиндустриальном городке Новой Англии мои друзья Кэролин и Эли Ньюбергер преподают «Эль систему» – оркестровую музыкальную программу, зародившуюся в Венесуэле. Несколько моих учеников организовали занятия по бразильской капоэйра в одном из районов Бостона с высоким уровнем преступности, а мои коллеги из Центра травмы продолжают проводить программу «Trauma Drama». В прошлом году я провел три недели, помогая двум мальчикам подготовить сцену из «Юлия Цезаря». Хилый, застенчивый мальчик играл Брута, и ему пришлось собрать все свои силы, чтобы одолеть Кассия в исполнении школьного задиры, которому пришлось учиться играть продажного генерала, молящего о пощаде. Сцена ожила только после того, как задира рассказал про жестокость своего отца и его клятву самому себе больше никогда ни перед кем не проявлять слабость (большинство задир самих задирали в детстве, и они презирают детей, напоминающих им о собственной беззащитности). Брут, с другой стороны, обрел свой властный голос только после того, как осознал, что сделался незаметным, чтобы справиться с насилием в своей семье.