Господин судебный пристав - Александр Чиненков

Михеев усмехнулся.

— Так что вас привело в этот дом? — спросил он, глядя на Бурматова. — Навестить Малова или…

— Хотел встретиться с вами, — ответил Митрофан.

— Чего ради? — опешил кузнец. — А откуда вы могли знать, что встретите нас здесь? Я должен был спрятать девушку в соседний дом, который вы сейчас громите.

— Нет, вы должны были вывезти товарища Шмелёву из города, — уточнил Бурматов. — Вот только баррикада помешала вам исполнить задуманное.

— Так-так-так, — нахмурился Иван Ильич, присаживаясь на стул. — Задание спасать девушку и заботиться о ней дал мне лично командир отряда. И никто о нём не мог знать, тем более контрразведка.

— Если знают двое, то тайна перестаёт быть таковой, — рассмеялся Митрофан. — Я знал заранее, что к Общественному собранию вы поедете на двух повозках. Я знал, что хозяева дома, от которого вы поехали на задание, — большевики. В этом доме я и решил устроить вашей банде мышеловку! Я и баррикаду приказал соорудить именно там, где вы её видели, чтобы опять же вы, неудачники хреновы, бежали в тот дом, который сейчас в окружении.

— А мы вот побежали не в тот дом, а в этот, господин белобандит! — нервно рассмеялась Маргарита. — Так что…

— Вы побежали туда, куда и должны были, товарищ террористка! — улыбаясь, пояснил Бурматов. — Я посчитал, что лучше вас взять тёпленькими и живыми, а тех, кто в соседнем доме, можно просто расстрелять. Они не нужны мне, они сделали своё дело.

— Вижу, что вы ещё не совсем понимаете, в какой заднице оказались, господин штабс-капитан, — нахмурился Михеев. — Я не знаю, на что вы рассчитывали, идя в этот дом, но отсюда вы теперь не выйдете!

Митрофан, явно довольный собой, плотоядно улыбнулся.

— Если я скажу откровенно, на что рассчитывал, идя в этот дом, то вы мне не поверите, товарищи подпольщики!

— Мы поверим, — переглянувшись с кузнецом, сказала Маргарита.

— Ну, хорошо, — кивнул Бурматов. — Я буду правдив! Я пришёл за «мышками», то есть за вами. И заодно освободить своего друга, господина Малова. Кстати, вы не хотите его отпустить по-доброму?

— Неслыханная наглость! — воскликнула Маргарита. — Да ты ко всему ещё ненормальный!

— Можете считать меня хоть кем, товарищи большевики. Если я ненормальный, то вы сумасшедшие вдвойне. Иначе как объяснить ваше глупое поведение на площади при покушении на атамана Семёнова и во время бегства, когда вы, как дети, попались в ловушку! Контрразведка знала о готовящемся покушении на атамана и получила добро лично от Григория Михайловича вас поймать и обезвредить. Ну так вот, атаман жив и здоров, а вы в моих руках, товарищи заговорщики!

— Ну-у-у, это ещё бабка надвое сказала! — повысила голос Маргарита в отчаянии. — Это вы не дали мне выстрелить, но другой… Тот, кто стрелял вместо меня, он…

— Он палил холостыми патронами, даже не догадываясь о том, — покачал головой Бурматов. — Один очень преданный нам «товарищ» заранее подменил патроны в барабане твоего и товарища Матвея револьверах. Берман, поди, и сейчас в полном недоумении, как это он мог промазать с такого близкого расстояния!

Это было уже слишком. Разозлённые вдруг открывшейся причиной своей неудачи, кузнец и девушка переглянулись и, будто договорившись, щёлкнули курками револьверов.

— Эй, Степан, свяжи ему руки! — крикнула Маргарита срывающимся голосом. — Посади его рядом с господином хорунжим, и мы подумаем, что с ними делать!

Бурматов изменился в лице.

— Вот видите, как всё просто, господин Бурматов! — рассмеялся кузнец. — Ты беззащитен против нас. И вы с Маловым выведете нас в лес, иначе… Прежде чем стрелять в вас, мы проверим, какие патроны в наших револьверах!

— Да уж, проверьте обязательно, а то мало ли чего! — вздохнул Митрофан, держа перед собой руки. — Стыдно будет оконфузиться после промашки с покушением.

— Сынок, чего медлишь? — глянул на Пирогова Иван Ильич. — А ну вяжи ему клешни, чтоб не бедокурил и вёл себя покладисто!

Непонятно чему ухмыльнувшись, Стёпка сказал:

— А ведь прав был штабс-капитан, говоря о ловушке, устроенной им в этом доме.

— Это ты о чём? — кузнец и Маргарита с любопытством и недоумением посмотрели на него.

— О том, что это я привёл вас сюда, — ответил Стёпка, вытягивая руку с наганом в сторону опешившего Михеева. — Разрешите представиться: поручик контрразведки Андрей Богословцев, временно прикомандированный в армию генерала Семёнова его высокопревосходительством адмиралом Колчаком.

— Так ты-ы-ы… — кузнец нажал на курок, хлопнул выстрел, но юноша остался стоять на месте с ироничной ухмылкой.

— Патроны в ваших револьверах я тоже подменил на холостые, «товарищи», — сказал он. — А вот в моём настоящие, боевые! Стоит мне нажать на курок, и вы оба станете трупами…

Михеев, с трудом проглотив подкативший к горлу ком, попятился. Он не мог вымолвить и слова, так как его мозг, казалось, был парализован. Он швырнул в юношу револьвер, но не попал, Стёпка ловко увернулся. Тогда кузнец тяжело опустился на табурет и обхватил голову руками.

— Это не я, это ещё до меня внедрили поручика Богословцева в отряд, — развязывая Малова, сказал Бурматов, обращаясь к Ивану Ильичу и Маргарите. — Сначала он поработал кочегаром на паровозах, а потом… Это благодаря ему партизанский отряд был зажат у болот и практически уничтожен! Это благодаря ему ваше «покушение» на атамана было взято под контроль, и… Впрочем, об этом я уже сказал достаточно много. Одним словом, вы проиграли вчистую, «товарищи» большевики!

Больше, чем Михеев, была поражена Маргарита. В горле стоял комок слёз, а нервное напряжение всё нарастало.

— Как жаль, что я не разгадал тебя раньше и не придушил вот этими руками! — сказал с явным сожалением Михеев, с ненавистью глядя на отрядного любимчика, проворного смельчака Стёпку Пирогова, который вдруг оказался провокатором, да ещё с офицерским чином поручика контрразведки. — Предатель! — добавил он с глубоким презрением.

— Нет, такое обвинение ко мне не относится, — спокойно возразил Богословцев. — Это вы предатели, большевики так называемые! А Ленин ваш — и вовсе немецкий шпион!

— Эх, сколько ты дел понаворочать успел, юнец желторотый. А вот про Владимира Ильича ты зря так сказал. Я вот сейчас тебя за товарища Ленина возьму и…

Иван Ильич вскочил с табурета и, вытянув вперёд руки, с искаженным яростью лицом, бросился на поручика, но…

От первого удара юноша покачнулся. Второй удар в переносицу сбил его с ног. Он отлетел к столу, но не упал, задержавшись за его поверхность. Кузнец размахнулся в третий раз, но сзади его схватил за руку освобождённый Бурматовым от верёвок Кузьма Малов. Сверля кузнеца тяжёлым взглядом, он размахнулся и вдарил его в лицо. Лишившись сознания, кузнец рухнул на пол, а Кузьма, с перекошенным яростью лицом, повернулся к девушке. От его страшного взгляда Маргарита попятилась.