Грехи людские - Маргарет Пембертон

Джип выехал на более ровную дорогу, и Риф увеличил скорость до предела. Никто не знал о том, что он самовольно покинул Дом правительства. Если повезет и японцы не начнут наступления до рассвета, Риф успеет вернуться незамеченным.

– А как ты узнал, что я на ферме? – спросила Мелисса, когда машина уже вовсю мчалась по автостраде.

– Лиззи мне позвонила. Я был на совещании, поэтому раньше не мог ничего предпринять. И какого черта ты вообще туда поехала?! Неужели не слышала разговоров о возможном вторжении?

– Два года только об этом и говорят! – отрезала она. – А как, интересно, Элизабет узнала, где именно меня искать?

Риф резко вильнул рулем, чтобы не въехать в рытвину.

– Вечером в субботу она была на китайском благотворительном балу. Там были все, в том числе и Жюльенна.

Раздался приглушенный разрыв, и Мелисса увидела, как руки Рифа еще крепче сжали руль. Она закусила губу. Он наверняка осознавал, как рискованно ехать за ней на Новую территорию. Но поехал без колебаний. Когда Элизабет Гарланд сказала ему, где сейчас Мелисса, она наверняка знала, как именно поступит Риф. Мелисса обхватила себя за плечи: на месте Элизабет она сама никогда не сказала бы этого Рифу.

– Еще немного, и мы будем у пикета, – произнес Риф. В это время фары джипа вырвали из темноты круги протянутой через дорогу колючей проволоки. Риф выругался и резко ударил по тормозам. Машина остановилась так внезапно, что Мелисса влетела в боковое стекло, а один из китайцев, не удержавшись, вывалился на дорожное полотно. Колючая проволока окружала их почти со всех сторон. Риф крикнул, чтобы китайцы оставались на местах и не двигались.

– Разве никак нельзя объехать? – испуганно спросила Мелисса.

Риф вытащил из багажника машины гаечный ключ и маленькие плоскогубцы.

– Один Бог знает... – мрачно сказал он. – Ты могла бы оторвать от жакета рукава, чтобы я использовал их как перчатки?

Она исполнила его просьбу. Сердце Мелиссы отчаянно колотилось. Обернув тканью руки, Риф дюйм за дюймом резал колючую проволоку, опутавшую водительскую дверцу. Затем он осторожно выбрался из машины.

Лишь час спустя он отшвырнул ногой последний кусок проволоки. И почти тут же раздался еще один далекий взрыв, на этот раз у них за спиной, на севере. Никто не проронил ни слова. Если взорвали мост, то через Цзюлун все равно можно будет проехать. А если взрыв моста был сигналом к уничтожению остальных объектов, тогда дело худо: они окажутся в тылу у японцев.

Прошла, казалось, вечность, прежде чем Риф с некоторым облегчением в голосе произнес:

– Что бы они там ни взорвали, но это не мост и не железнодорожное полотно.

Фары автомобиля выхватили из темноты солдат дорожного пикета, похожих на привидения. По их знаку Риф остановился.

– Вам очень повезло, сэр, – почтительно произнес солдат. – Сразу после получения приказа мы должны будем взорвать дорогу.

– А до Цзюлуна можно проехать?

– Да, сэр.

Риф вновь нажал на газ. Они обязательно должны успеть. Проехав полмили, они услышали оглушительный треск. Джип перестал слушаться руля: лопнула шина правого колеса.

Риф резко затормозил. Хотелось во весь голос выругаться, но он сдержался.

– Долго поставить запаску? – спросила Мелисса, явно нервничая.

Риф выпрыгнул на асфальт. Осмотрев колесо, он грубо сказал:

– Было бы не долго, окажись она у нас.

– Но сейчас нам не угрожает опасность? Я имею в виду, что за нами япошки не гонятся? «Королевские шотландцы» в случае чего нас прикроют.

Он хмыкнул. Рифа сейчас не так беспокоили японцы, как его собственное военное начальство, которому очень скоро придет в голову выяснить, куда это он вдруг подевался.

Дальнейшую часть пути они еле ползли. Было уже восемь утра, когда они достигли окраины Цзюлуна.

– Я собираюсь бросить этот хлам и посадить тебя в первое же такси, которое поймаем, – сказал Риф, и его оглушил грохот приближающихся самолетов: с севера над ними шли звено за звеном.

Времени спрятаться не было. Сбросив первые бомбы на взлетно-посадочную полосу аэродрома, самолеты, заложив вираж, пошли над Цзюлуном. Риф резко затормозил и крикнул, чтобы китайцы разбегались подальше от автомобиля. Затем схватил Мелиссу за руку и вытащил ее из джипа. В этот момент раздался противный свистящий звук и такой оглушительный разрыв бомбы, что у них чуть не лопнули барабанные перепонки. Самолеты пронеслись прямо над их головами и сбросили бомбы. Риф столкнул Мелиссу в кювет, сам упал на нее, загородив своим телом, и в этот миг бомбы избороздили почти всю улицу. От чудовищного грохота Риф едва не оглох и смутно слышал раздающиеся стопы и крики. Черный дым пожаров почти ослепил его.

Прошла, должно быть, целая вечность, прежде чем он приподнял голову и огляделся. Джип превратился в искореженную груду горевшего металла. Китайцы как безумные разбегались в разные стороны, на некоторых горела одежда, у иных лица были в крови.

Мелисса истерично рыдала, лежа под ним, и зажимала руками уши. Еще один самолет спикировал и сбросил бомбу. Риф машинально пригнулся, сильнее прижимая Мелиссу к земле. После прогремевшего взрыва он поднялся и прошел ярдов двадцать по горевшей улице.

Дышать было нечем, Риф закашлялся. Горячий воздух обжег ему горло. Рот был полон пыли. Он опустился на колени, почти ничего не видя от дыма, и нащупал рукой что-то липкое и мокрое. У Рифа голова шла кругом. Он напряг зрение и всмотрелся – перед ним лежала окровавленная оторванная рука. Правой рукой Риф обхватил свою левую руку, желая удостовериться, что обе его конечности па месте. Только тут он заметил справа раненого китайца. Тот еще был жив и громко кричал; на месте его правого плеча зияла большая черная дыра.

Риф с трудом поднялся и побежал, лавируя между горящих автомобилей, к кювету, где находилась Мелисса. Она лежала ничком, ее юбка и блузка кое-где были разорваны. Риф пощупал ее пульс, затем оторвал полосу от юбки, подложил свой носовой платок и перевязал ей рану на голове, откуда сочилась кровь. Нужно было любой ценой доставить ее в госпиталь. Наверняка уже все госпитали и больницы забиты китайцами, пострадавшими от бомбардировки. Подхватив Мелиссу на руки, он побежал по улочкам квартала к Цзюлунскому госпиталю. Ждать «скорую» было безумием, хотя Риф и слышал вой сирен санитарных машин. Асфальт был усеян осколками битого стекла, двери в домах висели на одной петле... Обезумевшие от страха плачущие китайцы разбегались кто куда. Риф почувствовал во рту привкус крови, не вполне понимая, откуда она могла взяться. Завернув за угол последнего дома, он увидел перед собой здание больницы. Фигура в белом бросилась ему навстречу.

– Что случилось, черт побери?

– Бомбежка! Там, на улице, не менее тридцати убитых!

Мелиссу взяли у него из рук и положили на каталку.

– Кто она? – спросил врач, когда санитар повез ее в смотровой кабинет.