Под новым небом, или На углях астероида - Александр Кучаев

Коммандос же сделал ещё несколько шагов и снова остановился.

– Не стреляйте! – крикнул он. – Мы хотим с вами поговорить!

– Серёжа, вставай! – сказал Игорь. – Кажется, к нам пожаловал парламентёр.

Быстро поднявшись, Сергей прильнул к соседней бойнице.

– Ты прав, к нам идут на переговоры. Это…

– Это сам Гюнтер, – испуганно проговорила Илона. – Ох, он такой жестокий…

Оглянувшись, Игорь увидел у третьей бойницы свою жену. Она была бледна, её лицо исказилось от страха.

– Прочь от стены! – крикнул он. – Немедленно в укрытие!

Илона на заплетающихся ногах проследовала в угол, где находилась минуту назад.

Тем временем Гюнтер ещё приблизился, остановился в десятке метров от стены и с силой воткнул палку в землю.

– Ишь ты, не боится, – проговорил Игорь, не отрывая глаз от противника.

– Он уверен, что мы не причиним ему вреда, – сказал Сергей, тоже наблюдая за парламентёром. – Помнишь, я взял у них «языка»! Я ведь не убил его, отпустил. Потом в Гросхаузе разоружил и связал обеих женщин-стрелков и тоже оставил их в живых. Они давно поняли, что мы сделаны из другого теста, в отличие от них.

– Эй вы, как вас там! – крикнул парламентёр. – Мы пришли за нашими рабынями, которых вы похитили у нас. Верните их нам, и, клянусь, мы уйдём отсюда, оставив вас в покое.

– А если мы откажемся выполнить ваше требование, тогда что?! – крикнул Игорь.

– Тогда мы уничтожим вас всех до одного!

– И как вы это сделаете?

– Вы это скоро узнаете… если успеете! Илона, ты слышишь меня?! – громовым голосом крикнул Гюнтер. – Отзовись, я приказываю тебе!

Илона забилась ещё дальше в угол и в ужасе зажмурилась.

– Оставь этих разбойников и выходи ко мне! – продолжал кричать Гюнтер. – Я не буду сильно наказывать тебя, и мы заживём прежней жизнью. Разве тебе было плохо со мной? Почему ты молчишь?! Ты слышишь меня, я уверен, уверен!.. А, негодная тварь, ты не хочешь даже ответить. Ну так имей в виду: когда ты попадёшь мне в руки, я сниму с тебя кожу! С живой! А себе возьму другую женщину. Ты хорошо знаешь меня: как я сказал, так и будет.

– Послушайте, Гюнтер! – крикнул Игорь. – Допустим, мы вернём вам ваших рабынь. Где гарантия, что вы оставите нас в живых?

– Гарантия – моё слово!

– И всё?

– Этого достаточно.

– Мы готовы обсудить ваше предложение. Дайте нам время до завтрашнего утра.

– Это не предложение, а ультиматум! А времени на размышление мы вам даём… Видишь, разбойник, где сейчас находится солнце? Когда оно повиснет прямо над руслом реки, мы начнём действовать. И вините тогда только самих себя!

– Накиньте нам хотя бы час на то, чтобы переговорить с вашими «рабынями». Ещё неизвестно, согласятся ли они выйти к вам.

– А с ними нечего разговаривать! Достаточно вытолкать их за ворота. Я всё сказал! Время пошло.

Вырвав из земли палку с флажком, Гюнтер метнул её в сторону крепости, повернулся и зашагал к кустам. Палка перелетела через стену и подобием копья вонзилась посреди двора.

– Вот его ультиматум. Видите? – спросил Игорь.

– Однако фрукт, – Сергей покачал головой. – Серьёзный дяденька.

– Да, дело может принять серьёзный оборот.

Игорь посмотрел на Илону. Она всё так же сидела, ни жива ни мертва от страха.

– Серёжа, побудь пока в охранении один. Мне надо переговорить с нашими барышнями. Илона, тебе нельзя здесь оставаться. Пойдём, моя хорошая, в дом.

Грюненсдорфские женщины встретили его выжидательными взглядами. От решения, которое сейчас будет принято, зависела их судьба. Он придвинул к столу табуретку, сел, поставил локти на столешницу и помял кисти рук.

– Ну, ультиматум Гюнтера вам известен, – сказал он, ни на кого не глядя. – Сами думайте, как вам поступить.

– Я остаюсь с тобой, Игорь, – сказала Илона.

– Лучше умереть, чем вернуться к этому извергу, – сказала Марион.

– Гретхен, ты как?

– Я надеюсь, мой карабин защитит меня, – с мужественной улыбкой ответила женщина.

– Стефани, Сигрит?

– Ох, только не туда. Нет-нет, только не к ним.

– Вопросов больше нет. Гретхен, будь наготове. В любой момент ты можешь понадобиться для отражения атаки. Марион, Илона, вы держите под прицелом двор. При появлении коммандос, будь то мужчины или женщины, стреляйте без предупреждения. Стефани, Сигрит, на вашем попечении дети. А пока ждите, срок ультиматума ещё не истёк.

* * *

Нет, день сегодня особенный – день замедленного времени. Минуты казались часами, а нещадно палившее солнце ни в какую не хотело переместиться на отведённый ему участок небосвода. Воздух во дворе раскалился, нечем было дышать. Пот со лба стекал на брови, намокли рубахи на спинах.

Отец с сыном стояли, прислонившись к стене, и иногда поглядывали то в одну бойницу, то в другую. Оба молчали. Слова были излишни. Тарзан лежал под своим навесом, настороженно шевеля ушами. Казбек стоял возле коновязи, но, предчувствуя недоброе, не притрагивался к наложенной перед ним траве. Весь женский персонал, за исключением Розы, засевшей среди скал, вместе с детьми оставался в своей хижине; оттуда не доносилось ни голоса, ни стука. Розе тоже, наверное, жарко. И в окопчике её лишний раз не повернёшься.

– Роза, как ты? – несколько раз спрашивал охотник.

– Терпимо, – всякий раз отвечала она.

Игорь склонил голову, смежил веки, и его охватило сладким дурманом забытья. У него подогнулись колени, он покачнулся и сразу же выпрямился – так бывает, когда человек засыпает стоя.

И тут раздался грохот взрыва. В торце стены, где была калитка, в коридорчике за ней, образованном изгибом скалы, поднялся столб огня и дыма, засвистели разлетающиеся осколки, послышался стук падающих камней. Сергей инстинктивно пригнулся, почти сразу же выпрямился и посмотрел в отверстие бойницы. От одной из куртин зелёного кустарника отплывало белокурое облачко дыма. Сергей дважды выстрелил по этим кустам. В ответ из зарослей, слева, звонко и часто забарабанило какое-то скорострельное оружие, и на стену обрушился шквал пуль. Некоторые из них попадали в бойницы и со свистом пролетали дальше, ударяя в стены хижин и задние скалы.

– Это пулемёт! – крикнул Игорь и на долю секунды открыл рот, стараясь таким способом избавиться от звона в ушах.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю. По фильмам из прошлой, докатастрофной жизни. Ты реже заглядывай в бойницу – поймать сейчас девять граммов проще пареной репы.

– Что такое репа?

– Репа – это вкусный корнеплод.

В зарослях кустарника раздался хлопок, тяжело ударило в стену, чёрная волна закрыла небо, и оглушённые защитники крепости упали наземь. Секундный обморок, и Игорь оторвал голову от земли. Послышался ещё один хлопок, и почти в тот же миг с грохотом взлетела крыша большой хижины. Сразу же начался пожар. Сухой тростник, покрывавший крышу, вспыхивал, как порох, и с треском и гулом поднимался вверх вместе с раскалёнными восходящими воздушными потоками. Лохматые пылающие «галки» уносились в поднебесье и падали во дворе и где-то в стороне за скалами. Ржал волновавшийся на привязи конь, беспокойно лаял привставший Тарзан, истошно вопили в горящей хижине женщины и дети.