Под новым небом, или На углях астероида - Александр Кучаев

Пересиливая головокружение и дурноту, Игорь поднялся и прислонился к стене.

– Серёжа, командуй тут парадом! – глухо, плохо выговаривая слова, крикнул он сыну, ещё не совсем пришедшему в себя. Необходимость спасения людей избавила от слабости в ногах. Оттолкнувшись от стены, мужчина ринулся к большой избе, рванул на себя дверь – её заклинило, и она не поддалась; вторым рывком он распахнул проём. Крики, вырвавшись из замкнутого пространства, многократно усилились.

– Тихо!!! – тоже что есть силы закричал Игорь, наскочив взглядом на мертвенные лица перепуганных обитателей хижины; краем глаза он отследил потолок, над которым трещала пылающая крыша. – Все живы, раненые есть?!

– Раненых нет! Живы все! – разноголосо раздалось из глубины помещения.

– Выходите, выносите детей, быстрее! – скомандовал Игорь. – Не забудьте оружие.

Когда женщины с детьми на руках выбежали во двор, он заскочил в хижину, выбросил наружу спальный мешок и кое-что из кухонной утвари, попавшейся под руки. В этот момент сквозь перекрытия потолка посыпались искры, помещение стало быстро заполняться дымом. Оставаться в нём дальше было невозможно, и Игорь, кашляя и протирая глаза, выбежал вслед за женщинами.

– Никого не забыли? – обратился он к ним. – Марион, ты всех пересчитала?

– Всех!

– Где Макс? Я не вижу его!

– Я здесь, дядя Игорь! – выступил вперёд мальчик. – А вот и моя флейта.

– Молодец, не бросил! Ты настоящий мужчина!

Игорь глянул налево, направо. Пока ничего страшного не происходило. Главное, никто не был убит. Хижина горела, но порывы ветра уносили пламя на скалы, а вторая хижина, баня и складские помещения оставались с наветренной стороны, и жар от огня их почти не достигал.

За стеной ударила пулемётная очередь, за ней ещё одна. Пули забили по крепостной стене и по скалам. Сергей приподнялся к бойнице, посмотрел в бинокль, почти не целясь, выстрелил раз, другой, третий и отскочил в сторону. «У него дуэль с пулемётчиком», – мелькнуло у Игоря.

– Марион, укройтесь в бане. Она сзади двора, её прикрывает от выстрелов наша с Сергеем хижина, и там всего безопасней. Давайте шибче к ней, бегом!

Дождавшись, когда последняя женщина скроется в строении, Игорь зашёл вслед за ними. Дети и Сигрит со Стефани расположились рядом с полком в самой бане, остальные разместились в предбаннике перед дверным проёмом, выводящим к западной части скал. От недавнего испуга ничего не осталось, лица всех были строги и сосредоточены. На какое-то мгновение он поймал взгляд Илоны – как и другие, она смотрела на него внимательно и с доверием; её выделял лишь любовный огонёк к нему в глубине глаз. Ей импонировало то, как чётко и решительно действует её возлюбленный.

Игорь посмотрел на мальчика с флейтой.

– Макс, ты не забыл «Сиреневый туман»?

– Я помню эту мелодию, дядя Игорь.

– А «Прощание славянки»?

– Тоже помню.

– Вот и играй, раз не забыл. И всё остальное, красивое и выразительное, что разучил.

Он покинул их, но, не сделав и нескольких шагов, остановился; из строения вырвалась, полилась, заполняя маленькую крепость, мелодия вальса «Под небом Парижа». «Талантливейший мальчик, – подумал Игорь. – Как он виртуозно играет! Со временем из него получится прекрасный музыкант».

– Это кто, Макс? – спросил Сергей у подошедшего отца.

– Он самый.

– Геройский мальчуган. Такой обстрел, восемь лет, а держит себя – иной взрослый позавидует.

Прогремел ещё один взрыв снаряда, завизжали осколки, то тут то там застучали разлетевшиеся обломки камней. На этот раз гранатомётчик ударил по внутренней стороне скал, по верхнему их склону. Основное направление силы взрыва ушло дальше, на задние зубцы утёсов и выше их, но часть осколков пришлась и на двор. Заржал и прянул конь, пытаясь сорваться с привязи. Со стоном завыла собака. Тарзан сделал усилие, чтобы встать, но снова рухнул на травяную подстилку. Осколком снаряда ему перебило заднюю ногу, на этот раз левую. Пёс лежал в луже крови; от мучительной боли он судорожно вытягивал морду вверх и снова опускал.

– Бедная псина, – жалостливо проговорил Игорь, стараясь не смотреть в налитые болью глаза собаки. – Серёжа, возьми его, отнеси женщинам, пусть перевяжут, попробуют остановить кровь.

Прислонив винтовку к стене, Сергей осторожно поднял пса и направился к бане, из которой неслась мелодия песни «По тундре, по железной дороге» – под таким названием её знали в поселении.

В задних скалах, обращённых к реке, один за другим прогремели три выстрела из карабина, затем вне крепости что-то гулко рвануло, и за макушками скал поднялся столб пыли и дыма.

– Роза, что там происходит?! – крикнул Игорь. – Ты жива?

– У меня всё штатно, Игорь Петрович! – донёсся сквозь треск горящих брёвен знакомый женский голос. – Просто одна сучка хотела перебросить через скалы ручную гранату, но у неё не получилось – выстрелами из карабина я загнала её обратно в кусты.

– Молодец, продолжай в том же духе! Только не надо ругаться – лучшее украшение для тебя мужество, а не брань.

За скалами, за южной их стороной затрещала автоматная очередь, за ней ещё одна, затем грохнул выстрел из карабина, второй, и снова послышался голос Розы:

– Всё, я подловила её, подлую!

– Рози, милая, я же сказал, чтобы ты не ругалась!

– Не могу, Игорь Петрович, терпенья нет! Если б не вы, я бы не так ещё её обложила.

– Да с кем ты там воюешь?!

– С Клаудией, стервозой проклятой! Но теперь она уже не боец.

Игорь поднял винтовку и хотел посмотреть, что делается в пойме перед крепостью, но следующий взрыв потряс до основания всю стену. Возможно, гранатомётчик целил в отверстие бойницы, но не попал в неё. У Игоря заложило уши, и, кроме звона, он ничего не слышал. Треск пылающей избы, топот коня, волновавшегося на привязи, звуки флейты – всё умолкло. Приникнув к бойнице, он увидел расплывавшееся над кустами облако, несколько раз беззвучно выстрелил и тут же спрятался за стену, прижавшись к ней спиной. С поймы ударила пулёмётная очередь; прицел был точным, почти все пули вписались в отверстие амбразуры и вонзились в стену горящего строения.

В глубине двора показался возвращающийся Сергей. Игорь замахал рукой, показывая, чтобы тот шёл не прямо, а придерживался скал.

– Как тут? – спросил сын, подойдя к отцу.

– Говори громче, ничего не слышу.

– Ты что, оглох? Как тут у тебя, спрашиваю?!

– Что? А, да, оглох! Тут хорошо! Садануло так, что голова чуть не раскололась!

Слух ещё не вернулся к нему полностью, и Игорь кричал, словно Сергей тоже плохо слышал.

Стену потряс ещё один взрыв, и охотник потёр уши, пытаясь избавиться от глухоты.