Мой любимый Метаморф - Анна Кривенко

Талиэн смотрел мне в глаза странным хмурым взглядом, и я совершенно растерялась. Ментальные щиты, которые он все время держал вокруг себя, резко послетали, и в меня хлынули его эмоции: боль, досада и некоторое отчаяние.

— Что с тобой, Талиэн? — испугалась я, невольно протянув руку и коснувшись его щеки пальцами. — Тебе плохо?

Он болезненно усмехнулся.

— А ты думала, что мне может быть хорошо рядом с той, кто меня презирает?

Я нервно сглотнула.

— О чем ты? Кто тебя презирает, Талиэн? Эта та… брюнетка, с которой ты познакомился днем? Она тебя обидела?

Талиэн пьяно рассмеялся.

— А-а, значит всё-таки ты её видела!.. А так мастерски сделала вид, что нет. Браво! Ты прекрасная актриса!

Я совершенно запуталась и почувствовала вдруг, что Талиэн зол именно на меня.

— Я… не хотела тебя смущать… — попыталась я оправдаться. — Я подумала, что ты захочешь продолжить с ней знакомство…

Его лицо вдруг стало еще более раздраженным. Он резко вскочил на ноги и отвернулся.

Я поднялась следом в полной растерянности.

— Талиэн, я не понимаю….

Он стремительно развернулся обратно. Ноздри гневно раздувались, в глазах полыхала глубокая обида.

— Да! Ты не понимаешь!.. Зачем ты отпустила меня? Зачем освободила??? Чтобы потом показать, что бывший раб не достоин твоей… привязанности????

Я шокировано смотрела в его лицо, а рот бессильно открывался. Его слова казались для меня сущим безумием. О чем он вообще??? Я же отпустила его, чтобы помочь, чтобы дать ему свободу!!!

— Я… я… о чем ты вообще? Я дала тебе свободу, которой ты достоин!

— Но выкинула меня из своей жизни! — прервал меня Талиэн бурно, а потом резко опустил голову и замер. — Я… не должен злиться из-за этого, но я злюсь, — его голос вдруг стал тихим и надрывным. — Я должен понимать, что ты, знающая мою подноготную, знающая мое происхождение, не сможешь принять меня такого и… любить. Никогда…

Я будто окаменела от его слов. В ужасе я прокручивала в голове эту речь снова и снова, пока до меня не дошло: он думает, что я его отвергла! Он думает, что он мне противен!!!

Какой же глупый! Какой же ребенок, честное слово!

Я с трудом сделала шаг к нему — тело плохо слушалась — и коснулась его плеча.

Талиэн встрепенулся и посмотрел на меня нетрезвыми глазами, в которых плескалась безысходность.

— Только не надо жалости… — простонал он и собрался уйти, но я рванула к нему и успела обнять, прильнув лицом к его груди.

— Талиэн, не уходи, пожалуйста… — прошептала я, чувствуя, как его сердце начинает стучать, словно сумасшедшее. — Ты неправильно меня понял, клянусь тебе! Я совсем не отворачивалась от тебя! Я просто… предоставила тебе полную свободу! — я медленно оторвалась от его груди и подняла лицо, встретившись с его глазами. — Я боялась, что если буду сближаться с тобой, то ты… ты подумаешь, что я снова посягаю на тебя, как хозяйка, понимаешь?

Я видела, что он пытается осмыслить мои слова, но ему было трудно. И тогда я решилась. Решилась признаться первой.

— Ты мне очень нравишься, Талиэн… — прошептала я, немного смущаясь. — Нравишься, как мужчина. И когда я увидела эту брюнетку, то… мне страшно захотелось выгнать её из нашего столика пинком! Ты не представляешь, как тяжело мне было сдержать себя! Потому что… я хочу, чтобы ты был только моим, Талиэн…

Он смотрел мне в глаза, и взгляд его медленно менялся. Сперва он стал удивленным, потом ошарашенным, а потом…безумно взволнованным.

— Энайя… — прошептал Талиэн, обхватывая мое лицо ладонями. Он резче задышал, а потом набросился на мои губы с такой болезненной жаждой, что у меня перехватило дыхание.

Мы даже не заметили, как оказались на диване. Жадные руки буквально разодрали одежду в клочья, и на меня обрушилась самая головокружительная и самая прекрасная волна ласк в моей жизни.

— Я люблю тебя… — прошептала я в тот момент, когда Талиэн слился со мной в абсолютном единении.

— Я люблю тебя… — отзеркалил он мне с волнением эти слова.

Слились не только наши тела, но и души, потому что сейчас между нами уже не стояли никакие ментальные щиты, и мы чувствовали эмоции друг друга, как свои собственные.

И больше не нужно было ничего друг другу доказывать, чтобы верить.

Когда я засыпала на груди Талиэна, я улыбалась.

Какое же это счастье — любить и быть любимой!

***

В конце концов Мара и Макс стали очень важными звеньями в работе межрасовой дипломатической миссии. Мара немного побаивалась мести со стороны генерала Фримана или Цвинна, но особых провокаций не происходило.

Их двойняшки росли в атмосфере глубокой любви и оказались наделены множеством ментальных и физических способностей.

Энайя и Талиэн поженились на планете Рикс, куда съехались самые приближенные друзья, в том числе Руэль и Исида. Талиэн рвался работать в оперативной группе, раскрывающей деятельность нелегальных лабораторий, проводящих эксперименты над живыми существами, но его не допустили. По крайней мере пока. Его детские психологические травмы были слишком глубоки, и он не мог контролировать вспышки ярости при виде очередных «экспериментаторов».

Но всего за год зоннёны и иширцы смогли освободить более сотни жертв подобных лабораторий, и Энайя с Талиэном стали работать с несчастными созданиями, пытаясь вернуть им вкус к жизни.

Дариамин Нориннот (капитан Нор) был сослан на планету, где проживали зоннёны, и там помещен под стражу на ближайшие десять лет. Решался вопрос о лишении его памяти, чтобы позволить ему в конце концов возвратиться в общество.

Рон Беллен взял отпуск на пару лет, а потом планировал заняться каким-нибудь бизнесом. Личную жизнь он пока отставил в сторону, но депрессия от него отступила.

Зоннёны начали активную кампанию по примирению Ишира и Цвинна и добились на этом поприще немалых успехов. По крайней мере, наметился некоторый прогресс, а это означало путь к полному миру в этой части необъятной вселенной.

Бо́льшая часть космических пиратов была уничтожена.

Будущее отныне казалось гораздо более светлым.

Да будет так!

***

Нэй (вскоре после того, как Мара и Макс покинули его время)

Одиночество…

Во всем доме… нет, на всей планете всё снова дышало одиночеством…

Со мной была только боль.

Она пробегала по телу жгучими судорогами, впивалась в мои мышцы острыми иглами и кружила голову предсмертным туманом.

Я умирал.

Наконец-то избавление?

Было горько, ведь я до последнего мечтал. Мечтал снова почувствовать тепло кого-то родного рядом, ощутить, как около моего уха бьется чье-то нежное сердце…