Записки раздолбая, или Мир для его сиятельства - Сергей Кусков

— Рикардо, что происходит? Что ты сейчас несёшь? — непонимающе хлопала она ресницами. — К чему этот концерт?

— А нервничаю я! — Я злорадно ухмыльнулся. — Нас всего четверо. Я и трое отроков. Твои гориллы на нас набросятся, и трындец. Пойдём на кладбище, как те, из анекдотов. Что тебе мешает меня прямо сейчас прикончить? Зачем тебе телодвижения с Астрид, когда можно поступить проще?

«Ну, сволочь, говори! Я ЗНАЮ, но этого мало! Произнеси это вслух!»

— Мне это не выгодно. — Она затрясла головой, отгоняя наваждение. Получилось! — Рома… Ричи… Я запуталась!

Угу. Поздно боржоми пить, когда почки отказали.

— Я не собираюсь убивать тебя! И не собиралась!

— ТАК НА КОЙ ХЕР ТОГДА НАПАЛА НОЧЬЮ? — не выдержал я.

Сеньорита опустила глаза в столешницу. Густо покраснела.

— Я не отдавала такой приказ.

— Но кто-то же его отдал?

— Король… Он отдал.

— Слышишь, щенок! Ты не попутал берега? — А это к столу, не вытерпев, подошёл Старый. Ко мне на шаг в свою очередь подвинулся Сигизмунд, наверняка кладя руку на эфес. Старый зыркнул на отрока, но не отреагировал. — Щенок, напомнить тебе, что ты делал три последних месяца? Три грёбанных месяца, в год, когда мы ожидаем не просто набег, а целую войну с целым кланом степняков! Изгнанных, которым нечего терять, которые будут драться яростно, как львы, чтобы набрать себе тут добычу! Что должны были о тебе подумать в Альмерии?

— Старый, у меня для тебя две новости, — спокойно, вызывая ещё больший гнев и бешенство, ухмыльнулся я. — С какой начать?

Дедуля пыхтел.

— Первая. Ты по дороге на кладбище. Вторая. Если займёшься самолечением и качанием прав, попросишься в палату, будет только хуже, умрёшь быстрее. А ирония знаешь в чём? Я буду не при делах! — поднял я руки вверх, демонстрируя чистоту намерений. — А знаешь в чём ирония для меня? Не ирония даже, а трагедия. Я ЛИЧНО тебя, падла, хочу уконтропупить! Но не судьба, видно.

— Рикардо, такого не повторится! — попыталась вставить слово принцесса. — Я отдала все соответствующие распоряже…

— Заткнись! — рыкнул я на сеньориту. — Короче, мы будем пергамент подписывать или нет?

— Какой пергамент? — удивление её было искренним.

— А ты что, считаешь, я вам на слово поверю? — округлил я глаза. — После всего случившегося? Пергамент в studiyu!

— …А теперь пиши. Своей нежной ручкой.

— Что писать? — Пергамент взяли на соседнем «нерабочем» столе.

— Всё, о чём мы договорились. Что вы с братцем согласны передать мне две тысячи солидов… Нет, торг не уместен, или две тысячи — или я сейчас буду прорываться из города боем, и положу вас тут, уродов, всех. Всех-всех не знаю, но тебя и его — точно грохнем, слово графа Пуэбло! — Факелок вверх, для убедительности. — Может Карлос мысленно мне спасибо скажет, посмертно, что конкурентку убрал, но вам обоим будет всё равно.

Катрин зло фыркнула. Дедуля налился пунцовой краской.

— Хорошо. Но деньги собрать быстро не получится, — оговорилась она. — Это большая сумма.

— Но и приз большой! Согласись? Одна из самых богатых в плане поставок пшеницы в Центр королевства провинций, где бароны поддержат любого, кто сможет их организовать против степняков, а уж вы то точно сможете. Или вы спешите куда-то? — округлил я глаза. — Вы ещё Астрид с горе-муженьком не развели.

— Всё это время в замке будет наш человек, — взял слово Старый. — Он будет командовать мобилизацией для отражения угрозы в случае её возникновения.

— Когда хоть гостей ждёте? — нахмурился я.

Барон пожал плечами.

— После первого урожая. Может после второго. Кто их, степняков, знает.

— А до урожая?

— А где им фураж и жрачку брать? — развёл он руками.

— А рабов они не едят?

— А зачем тогда их захватывать? Едят только…

— Некондицию, — понял я. — Кого угонять бесполезно, не выживут.

— Да.

А дедуля ничего оказывается. Молоток. Упоротый фанатик королевства и короля, но достоин уважения. Хороший враг. Все бы враги были патриотами…

Но — он враг, убивший моего человека и пытавшийся убить меня самого. А значит обречён.

— Хорошо. В замке ваш человек. Но один, максимум со слугами. Если будете играть нечестно, я его того. — Провёл ладонью по горлу. — Пока не доставите золото. Доставите золото — я подписываю бумаги и сваливаю на новое PMZh к чёртовой матери. И для гарантии оставляю в некоторых местах несколько написанных её высочеством пергаментов, где вы мне всё-всё-всё обещаете. Чтобы, если на меня нападут «разбойники» по дороге, в форме королевских гвардейцев, эти пергаменты стали достоянием общественности, и его величеству стало стыдно перед владетелями, что он не умеет держать своё слово.

— Рикардо, ты параноик! — покачала головой принцесса. Где-то я сегодня это уже слышал.

— Знаю, — кивнул я. — Но Карлосу Шестому верю ещё меньше, чем тебе.

— Ему нет смысла нарушать своё слово. Ему проще его не давать. — Это она торгуется, или за брата обидно?

— Зай, я ему НЕ ВЕРЮ! — подался я вперёд. — А значит будет так. Пиши… Пять пергаментов. И ставь печати.

Далее я сидел и кайфовал, глядя как свариваются от жары и духоты находящиеся в комнате гварды. На улице уже тепло, комната маленькая, нас в ней много набилось. А какое удовольствие наблюдать, как теряет терпение подуставший стоять Старый? Мои парни молоды и тренированы, а дедуля в возрасте. И ему даже стул не предложили. Кстати, видимо, с умыслом. Скорее всего, принцесса не давала приказа на мою ликвидацию вчера, но что-то с утра поняла, и таким образом показала своё неудовлетворение старичком. Но главное, Катрина писала пергамент с оговорёнными условиями долго. Там было всё: и про Астрид, и про солиды, и про назначение меня де Рексом. И даже что не буду мешать «выбору сестры» в плане мужа. И про отступные, которые не буду платить несколько лет, пока не «зажилю» нужную сумму. Чтобы потом всё по понятиям было. Затем она начала переписывать на второй пергамент. И третий. Писала вдумчиво, не торопясь, чтоб не наделать ошибок. Час, наверное, сидели? Может больше. Гварды взмокли. Дедуля немного расслабился. И только мои парни стояли стобиками, как суслики, которых тут нету. Наконец, сеньорита дописала последний свиток. Расписалась.

— И печати. На всех, — напомнил я.

Встала, прогулялась к другому столу, в другом конце кабинета. Макнула в чернильный лист, поставила оттиск. Макнула — второй. Третий. Четвёртый. Пятый.

— Всё. Я сделала, как ты хотел. — Подняла глаза и пристально посмотрела на меня. — Теперь нужно говорить с Карлосом, чтобы он утвердил. За него я не решаю.

— Хорошо. — Я показно расслаблено откинулся на спинку кресла. — А я тут ещё одну песенку вспомнил, до которой не добралась Галадриэль. Извини, без неё самой эта эльфийская магия не работает, потому напою тебе сразу в переводе. На человеческом это звучит почему-то не в рифму. Вот, слушай: «Смутное время — призрак свободы на коне. Кровь по колено. Словно в безумно диком сне тешется люд — бьют старых богов. Молится люд — ждут правильных слов…»