2:36 по Аляске - Анастасия Гор

– Рыбка, – Крис хмуро оглядел гидроцикл. – Этого следовало ожидать. Уже не тоскуешь по Кошечке?

– Она навсегда останется вот тут, – понизил голос Себ, постучав кулаком по своей груди, но затем широко улыбнулся. – Теперь я могу патрулировать береговую линию. Эй, булочка, хочешь прокатиться и посмотреть на больших черепах?

Прежде чем Эбигейл успела изойтись неуемным воодушевлением, через которое Крису было бы так сложно переступить, он клацнул челюстью и процедил:

– Только через мой труп!

– Хм, – Себастьян задумчиво постучал пальцем по подбородку. – С учетом твоего бессмертия, это условие вполне осуществимо.

Флейта выглянула из окна. Ее волосы снова отрасли в длинную косу, туго заплетенную и украшенную цветами. Посветлевшие от солнца, они теперь походили на растопленную платину, нежели на золото. Все такая же хрупкая и сияющая, она вызывала у меня восхищение, уже несколько лет уживаясь один на один с Себастьяном, который по-прежнему был просто… Себастьяном.

– Эй, – громко позвала она, перегнувшись через перила. – Глэйди предсказала сегодня шторм, так что лучше перенести собрание на завтрашний вечер.

– Так и сделаем, – кивнула я и, прочистив горло, все же озвучила, переглянувшись с Крисом: – Маяк сломался.

От изумления Себ выронил гаечный ключ.

– Вы. Сломали. Маяк?!

– Он и так был сломан, – заступился за нас обоих Крис. – А ты должен был его починить, но не починил.

– Ты залил синюю канистру перед тем, как включать батарею?

Крис открыл рот, чтобы ответить, но вдруг замолчал, и я недобро покосилась на него. Себастьян выругался первым:

– Я же предупреждал тебя, Роуз! Все… Теперь ты мой должник. Я починю ваш маяк завтра, но сегодня ты должен кое-куда со мной сходить.

Цветы – ростки человеческих душ, не нашедших себя в этом мире.

Я снова вернулась к ним: погрузила руки в землю, выкорчевывая сорняки и удобряя землю под избалованными розами. Закат окрасил небо в огненный пурпур. Тьма сгущалась, и ветер усиливался, предвещая обещанный Глэйди шторм. Я поставила фонарь на мраморный выступ в саду, чтобы хоть что-нибудь видеть. Вспоминая уроки Барби, на которой держалось все аграрное хозяйство Дома, я торопливо укрепляла стебли цветов, привязывая их к деревянным палкам.

В такие моменты я думала обо всем и ни о чем одновременно: покой в мыслях, отчего идеи приходят сами по себе, но не давят. Себастьян с Крисом пропали на целый вечер, и я догадывалась, что оба вернутся изрядно перебравшими бренди. За горящим окном дома сопела Эбигейл, свалившаяся без ног от усталости сразу, как мы вернулись. А я просто ухаживала за садом – и этого было достаточно.

Я ощупала гортензию: та была сухой, рассыпаясь от малейшего прикосновения. Осветив куст, увядший от июньской жары, я расстроенно поджала губы.

Ветер взвыл, и беззвучная молния разрезала небо, где было не отличить грозовые облака от самой ночи.

Меня будто поразило тоже – мощь, запертая внутри, как в ящике, на который я нацепила дюжину замков. Я огладила иссушенные цветы, и под моими пальцами лепестки снова напитывались влагой.

Я хочу, чтобы цветы ожили.

Взглянув на зацветшие бутоны, распустившиеся прямо в темноте, я поспешно накрыла клубни полиэтиленом, а затем пробежала мимо плодоносных деревьев, которые разрослись по всему заднему двору.

Сила – желание.

Я оглядела коттедж и, убедившись, что все окна и двери заперты, быстро понеслась вверх по тропам, сокрытым в чаще. Я надеялась успеть до первой громогласной вспышки грозы, которая разбудит весь Байрон-Бей и зальет его дождем. Мной руководило то, что я надеялась оставить на Аляске. Ловец – это не только боль и исполнение обязанностей. Ловец – это шанс изменить все к лучшему.

Молния взорвалась, и под неистовый грохот я вдруг приняла себя настоящую. Я должна быть здесь, и я должна быть собой.

Наконец-то.

Я взлетела к маяку, опережая небесную вспышку, и она осветила мне путь. Отыскав под лестницей канистру, оставленную Себастьяном, я залила ее содержимое в бак, а затем зафиксировала отлетевшее колесо. Тело двигалось по инерции, так, будто я всю жизнь проработала механиком: руки на вентиле, затем на кнопках и рычагах. Ритм, заданный взведенным механизмом – крутится, крутится, крутится.

Снова предательский скрип и искры, летящие в сумерках башни.

Маяк работает исправно. Свет… Мне нужен свет! Он нужен и тем, кто одинок. Маяк – надежда. Так зажгись же!

Я вскинула руки, на всякий случай отгораживаясь от дребезжащих деталей, но в следующую секунду глаза ослепило. Я запрокинула голову, всматриваясь в просвет лестницы.

Лампа закрутилась по часовой стрелке, пронзая ночь ярким лучом, и маяк озарил шторм, поглотивший Байрон-Бей.

По крыше застучал дождь, будто на башню вывернули ковш с водой. Я выбежала из маяка и так же ужаленно понеслась обратно к дому, поскальзываясь на расплывшейся тропинке. Я то и дело оборачивалась, любуясь делом рук своих. Победа!

Когда я снова оказалась на участке коттеджа, уже насквозь промокшая и перепачканная в размягченной земле, меня снова ослепило. То были фары мотоцикла Ducati, который Крис загонял в гараж, но бросил при виде меня.

– Где ты была?! – воскликнул он.

Он был не только мокрым до нитки, но и напуганным. Крис кинулся ко мне, затаскивая под навес крыльца, но я только смеялась, тыча пальцем в мигающий маяк. Слишком встревоженный и разозленный, чтобы заметить это сразу, Крис повернулся и застыл так на несколько мгновений. Но то был вовсе не грозовой мираж – то была реальность.

– Ты включила его?

Я кивнула, притягивая Криса к себе, чтобы отметить это поцелуем, но он тут же вскрикнул опять:

– Тебе прямо-таки приспичило сделать это накануне штормового предупреждения?! Да что с тобой не так, Джеремия? Захотелось побегать с подгоревшем от грозы задом?

Я снова засмеялась и, не дав Крису раскричаться, упрямо прильнула к нему всем телом.

– Вдохновение – вещь непредсказуемая, – шепнула я, расцеловывая его колкие щеки и подбородок, пока он не отогрелся моей нежностью и не смирился с ней.

– Ты определилась, – вдруг сказал он мне в губы и чуть отстранился, чтобы я разглядела его лукавую ухмылку. – Как я и говорил. Да здравствует ловец?

– Да здравствует, – согласилась я впервые. – Но не сегодня. Сейчас я Джейми.

Я затянула Криса в домик сразу же, как вспышка осветила крыльцо, показывая, где находится дверь. Быстро стянув друг с друга мокрые вещи, чтобы переодеться в сухие, мы… Не переоделись, задержавшись на диване в гостиной. Пальцы, исследующие созвездия родинок на его плечах. Безустанное изучение друг друга, которое он мне обещал. Его тело все еще оставалось неизведанным для меня и иногда даже оборачивалось внезапными открытиями, как это.