Небо после бури - Саба Тахир

Наступает тишина, и я растерянно смотрю на Мирру, не зная, что сказать и что сделать. Я чувствую грусть.

– Ну, парень, чего ты ждешь? – Она ухмыляется своей кривой ухмылкой и толкает меня в грудь. – Иди к ней.

* * *

Нур шумит и бурлит: здесь и торговцы, и акробаты, и жонглеры, и лоточники с лунным печеньем, и хохочущие дети. Улицы украшены гирляндами разноцветных фонариков, блестят помосты для танцев. На горизонте собираются грозовые тучи. Жители Нура не обращают на них внимания. Они пережили и не такое.

Императрица прислала две тысячи воинов отстраивать город, но кое-где еще сохранились следы боев. И все же обломки и мусор давно вывезли, дороги починили, а дома отремонтировали и покрасили. В оазисе кипит жизнь. Потому что сегодня – праздник Книжников, Лунный Фестиваль. И люди намерены повеселиться от души.

Над казармой Меченосцев, на крыше которой Лайя когда-то попыталась отнять у Мехерьи черную косу, развевается флаг Элен. Значит, она уже приехала.

Кибитки племени Саиф я нахожу в одном из множества «караван-сараев» и какое-то время просто наблюдаю.

«Истинная свобода – и тела, и души». Давным-давно все это пообещал мне Каин. Я обрел долгожданную свободу, но теперь не знаю, что с ней делать. Я не солдат, не курсант, не Маска. Я не Ловец Душ. Передо мной целая жизнь, полная неизвестности, сомнений и возможностей. Я не могу поверить в то, что свободен.

Я слышу шелест платья, до меня доносится аромат фруктов и сахара. И вот она уже стоит рядом и тянет меня к себе, приподнимаясь на носочках и закрывая золотые глаза. Я наклоняюсь к ней, и она, подскакивая, обхватывает меня ногами, перебирает мои волосы, и я наслаждаюсь вкусом ее нежных губ.

– Ой!

В разгар поцелуя кто-то дает мне подзатыльник. Моргнув, я ставлю Лайю на землю и краснею при виде Шана.

– Это наша будущая кеханни! – Он сердито смотрит на меня, но сразу же расплывается в широкой ухмылке. – Сегодня вечером она в первый раз будет рассказывать историю. Веди себя прилично, Меченосец. Или хотя бы… – он кивает на ярко раскрашенную кибитку, которая стоит на краю площади, – …найди для этого укромное местечко.

В повторном приглашении я не нуждаюсь. Мы вваливаемся в кибитку, я ударяюсь головой о низкий потолок и ругаюсь, Лайя толкает меня на кровать и, прыгая сверху, хохочет, и я чувствую, что напряжение покидает меня.

Позднее, когда мы лежим, уставившись на темный резной потолок кибитки, я задаю ей вопрос, который уже давно не дает мне покоя.

– Как нам поверить в наше счастье, Лайя? – Я оборачиваюсь к ней, и она кончиком пальца обводит контур моих губ. – Как жить дальше, не зная, сколько это продлится?

Я рад, что она не отвечает сразу, благодарный за то, что она понимает меня. Лайя не та, что прежде. Как и я, она уже не может просто радоваться жизни, она тоже страшится будущего. В ее сердце больше сострадания, как и в моем.

– Мне кажется, чтобы ответить, не нужны слова, мой любимый, – говорит она. – Мне кажется, нужно просто жить. Находить радость в каждом дне, пусть даже самую малую. Да, наверное, нам не сразу удастся поверить в свое счастье. Но мы можем поверить в себя. Вспомни, что говорила Нэн.

– Где есть жизнь, там есть и надежда.

Вместо ответа Лайя снова целует меня, и когда она поднимает голову, я с удивлением вижу на ее лице строгое выражение.

– Элиас Витуриус, – повелительным тоном произносит она, – два года назад, в ночь Лунного Фестиваля, ты прошептал мне на ухо какие-то загадочные слова. Ты до сих пор не объяснил мне, что они означают.

– Ах, да. – Я приподнимаюсь на локте и целую ее шею, ключицу, медленно продвигаясь вниз, к животу, чувствуя разгорающееся желание. – Я помню, – шепчу я, ощущая, как она дрожит. – Но эту фразу довольно трудно перевести. – Я смотрю на Лайю и улыбаюсь, заметив, что ее дыхание учащается. – Мне придется тебе показать.

Танцы начинаются еще засветло, и к полуночи на помостах теснится народ, гремит музыка.

Город патрулируют Меченосцы и Кочевники, но я все равно внимательно осматриваю пространство, фиксируя пути отхода и переулки, куда можно скрыться. Отмечаю ниши, арки, окна, где мог бы спрятаться убийца.

От старых привычек сразу не избавиться.

В сопровождении двух Масок я иду через площадь, заполненную людьми, разговариваю с залдарами. Ко мне пробирается Мама Рила.

– Хватит на сегодня политики, Императрица. – Она выразительно смотрит на моих телохранителей, я киваю, и они исчезают. – Даже императрицы должны танцевать. Тебе следовало надеть платье.

Она хмуро оглядывает мои доспехи, потом подталкивает меня к Элиасу. Он только что поднялся на помост, и вид у него несколько растрепанный.

– А где Лайя? – озираюсь я. – Я бы лучше потанцевала с ней.

– Она готовится рассказывать историю. – Он берет меня за руки и увлекает в центр площадки. – Это ее первая история, и она нервничает. Так что у тебя есть только я.

– У нее все получится потрясающе, – уверенно говорю я. – Вчера вечером я слышала, как она рассказывала сказку Закариасу. Он был в полном восторге.

– А он где?

– С Тасом, ест лунное печенье.

Я кошусь на лоток торговца, остановившегося у кибитки Мамы. Молодой Книжник, который вырос чуть ли не на фут[8], улыбается моему племяннику, набивающему рот сладостями. С ними Муса, и он протягивает ребенку новое печенье.

– Как ты? – Элиас отступает на шаг и поворачивается, поднимая наши руки над головой – я повторяю его движение.

А ведь когда-то я мечтала только об этом. Держаться с ним за руки. Стать свободной. И это было так давно, и, кажется, что и не со мной вовсе.

– Дел по горло. Нужно закончить поездку по городам Кочевников, потом я отправляюсь в Серру. Восстановление Блэклифа почти закончено.

– Говорят, Декс теперь Комендант.

– Начальник, – поправляю я. – Другого Коменданта не будет.

– Нет, – задумчиво соглашается Элиас. – Надеюсь, что так. Как и столба для наказаний плетьми?

– Декс сказал, что Сильвиус пустил его на растопку, – усмехаюсь я. – Через месяц начинаются занятия нашего первого женского класса рекрутов. Должность преподавателя тебя не интересует?

Элиас смеется. Барабанщики стараются вовсю, и темп ускоряется.

– Может быть однажды… Кстати, недавно я получил письмо от твоего Кровавого Сорокопута. – Он с хитрым видом приподнимает бровь. Теперь этот пост занимает его дед. – Он тоже хочет, чтобы наследник клана Витурия вернулся в Серру. Причем с женой-Книжницей, можешь себе представить?

– Сначала ты должен получить ее согласие. – Я улыбаюсь, глядя в его озабоченное лицо. – Но я ничуть не удивлена предложению Квина. – Краем глаза я смотрю на Мусу, который проталкивается к нам. – Сейчас у Книжников имеется мощная поддержка при дворе.