Мертвая земля - К. Дж. Сэнсом

– В Эссексе протектор уже дал слабину, – заметил Барак.

– Помнишь мятеж в северных графствах в тридцать шестом году? – повернулся я к нему. – Восставшие выступали против церковной реформы. Старый король пообещал выполнить все их требования, дождался, пока вооруженные отряды разойдутся по домам, а потом собрал армию и расправился с бунтовщиками самым жестоким образом.

– Сомерсет – это вам не старый король, – покачал головой Барак.

– Тем хуже для всех нас! – вздохнул Николас. – Нет, я, разумеется, тоже считаю, что реформы необходимы. После того, что мы видели в Норидже, с этим трудно не согласиться. Но если существующее общественное устройство будет разрушено, наступят анархия и хаос!

– Довольно сотрясать воздух! – оборвал его я, внезапно ощутив приступ раздражения. – Нам предстоит важное дело, и прежде всего мы должны думать о нем. Богом клянусь, конца-краю нашим мытарствам, похоже, не предвидится. Суд позади, просьба о помиловании отправлена, а проблемы продолжают расти. Джек, наверняка в твоей сумке отыщется фляга с элем! От этой чертовой жары у меня пересохло в горле.

Барак передал мне кожаную флягу. Сделав несколько глотков, я рассказал ему и Николасу о том, что произошло в Кеннингхолле. Я был встревожен, изнемогал от жары и усталости и потому прервал их словесную перепалку столь бесцеремонным образом. Кто мог тогда знать, что последствия подобных споров не только определят мою жизнь в течение ближайших двух месяцев, но и кардинально изменят весь ее дальнейший ход.

По мере того как мы приближались к Ваймондхему, дорога становилась все более оживленной, – вне всякого сомнения, люди спешили на ярмарку. В Хетхерсет мы прибыли около одиннадцати. Эта небольшая деревенька, раскинувшаяся посреди зеленой равнины, состояла из скромных фермерских домиков, окруженных возделанными полями. На западе тянулся обширный участок общинной земли, огороженный плетеными изгородями и канавами. Мы подъехали к дому Фловердью, стоявшему в конце длинной аллеи, по обеим сторонам которой тянулись овечьи пастбища. Красный кирпичный особняк с высокими дымовыми трубами, судя по всему, построили совсем недавно; сразу было видно, что он принадлежит богатому человеку. Прежде чем въехать в ворота, мы с Николасом облачились в свои мантии.

Слуга, отворивший нам дверь, сообщил, что адвокат Фловердью вместе с сыновьями и управляющим сейчас объезжает границы владений. Я назвал свое имя, и слуга, попросив нас подождать, отправился сообщить о нашем визите миссис Фловердью. Через некоторое время перед нами предстала хозяйка, костлявая особа с неприветливым лицом.

– Добрый день, сержант Шардлейк, – проронила она ледяным тоном, изобразив едва заметный реверанс. – Мой муж рассказывал о вас.

– Приношу свои извинения за то, что дерзнул явиться незваным, но мне необходимо безотлагательно поговорить с мастером Фловердью, – ответил я со всей доступной мне любезностью. – Не соблаговолите ли сообщить, когда ваш супруг намерен вернуться?

– Полагаю, к обеду. Часам к пяти. Если желаете, можете вновь заглянуть к нам в это время, – изрекла дама и, опять сделав отдаленное подобие книксена, захлопнула дверь перед нашим носом.

– Она могла бы пригласить нас в дом и предложить по стаканчику чего-нибудь прохладительного, – пробурчал Николас. – Как видно, в этой глуши не знают, что такое вежливость.

– Боюсь, в разговорах с женой Фловердью описал меня не самым лестным образом, – усмехнулся я.

– И что нам теперь делать? – Николас вытер платком лицо, усеянное бисеринками пота и вновь покрасневшее от солнечного ожога. – На таком солнцепеке я скоро превращусь в копченый окорок.

– Вернемся в пять, – отрезал я. – Глупо ехать обратно в Норидж, не встретившись с Фловердью.

– Я видел, в деревне есть таверна, – сообщил Барак. – Там мы можем отдохнуть, перекусить и утолить жажду.

– Представляю, какой дрянью кормят в этой таверне, – проворчал Овертон, пребывавший сегодня в угрюмом настроении. – И вообще, у меня нет ни малейшего желания торчать там весь день, под любопытными взглядами местных бездельников.

– Не хочешь сидеть в таверне, поехали в Ваймондхем, – предложил Барак. – До города всего три мили. Кстати, театральное представление назначено как раз на сегодня.

– Будь по-твоему, – кивнул я. – Сначала перекусим в таверне, а потом отправимся в Ваймондхем. Из-за этого мерзавца Фловердью мы вернемся в Норидж поздно вечером. Николас, давай по крайней мере снимем мантии, пока совсем не упарились!

К нашему удивлению, пиво и похлебка, которыми нас потчевали в таверне, оказались превосходными; но, как и предполагал Ник, местные жители встретили чужаков настороженными и не слишком приветливыми взглядами. До меня долетели произнесенные громким шепотом слова: «А эти еще зачем приперлись?» Утолив голод и жажду, мы вновь сели на лошадей и, невзирая на палящие лучи полуденного солнца, отправились в Ваймондхем.

Прибыв туда, мы оставили лошадей в конюшне трактира «Зеленый дракон». Царившее в городе многолюдство поразило меня: я никак не ожидал, что жители Норфолка столь охочи до театральных зрелищ. Мы отправились на площадь, где и должно было состояться представление. Оно еще не начиналось, хотя все приготовления уже были завершены: занавес на дощатой сцене задернут, а яма перед сценой выложена каменными плитами, поверх которых лежали старые каменные балки. Вокруг площади теснилось множество палаток и прилавков, где шла самая оживленная торговля. Проходя мимо, я удивлялся их разнообразию; некоторые, к примеру прилавки, где продавались одежда и соляные глыбы, отличались прочностью и были снабжены разноцветными тентами, дарующими желанную тень; другие, те, за которыми шла торговля овощами, сыром и живыми цыплятами в клетках, представляли собой обычные фермерские телеги. Ремесленники предлагали всевозможные изделия, начиная от лопат и мотыг и заканчивая пастушескими посохами и рожками. У женщины, торгующей детскими игрушками, я купил тряпичную куклу с пуговицами вместо глаз.

– В подарок маленькой Мышке, – с улыбкой пояснил я своим спутникам.

Барак приобрел такую же куклу для своей дочки и саркастически осведомился у торговки, нет ли у нее куклы в виде ведьмы – сгодилось бы в качестве сувенира жене. Женщину вопрос привел в негодование; вытаращив глаза на железную руку покупателя, она осенила себя крестом.

– Шутка, – бросил Джек, поспешно отходя прочь.

– Вот уж не думал, что в этом городишке устраивают ярмарки с таким размахом, – заметил Николас.

– Да, на такой огромной ярмарке я прежде ни разу не бывал, – кивнул Барак. – Хотя, работая на выездных сессиях, объездил множество городов. Июль – самый подходящий месяц для ярмарок, в это время у фермеров почти нет работы, разве что прополка.

Неподалеку от нас какая-то старуха яростно препиралась с торговцем, который отказывался принять вышедшую из употребления монету.

– Такие деньги надо было сдать еще в конце прошлого месяца, – сказал я ей.