Гипноз. Скрытые глубины. История открытия и применения - Робин Уотерфилд

Существует так много видов медитаций, что найти какое-то общее ядро в них очень непросто. Психолог Диана Шапиро определяет медитацию достаточно широко, чтобы охватить все техники: «Медитация относится к тому виду техник, которые в качестве общего элемента характеризуются сознательной попыткой сконцентрировать внимание неаналитическим способом и попыткой не пребывать в дискурсивном, бесконечном размышлении». Гипнотические империалисты часто отождествляют медитацию с гипнозом, и, конечно, внешнее, поверхностное сходство очень даже может сбить с толку. Например, рекомендации для релаксации одинаково даются как гипнотерапевтом, так и учителем медитации, и я даже слышал, как один гипнолог говорил своему испытуемому, что если он услышит во время сеанса какие-то посторонние звуки, то пусть даст им спокойно существовать, не давая нарушить состояние, — это стандартная инструкция для медитирования.

Однако практика медитации заключается в повторном, на протяжении периода двадцати и более минут, возращении своего внимания к мантре, или образу, или другому возможному предмету медитации. Вам нельзя проваливаться в полное трансовое состояние, вам нельзя уходить в пассивность; при медитации, как и в случае биологически обратной связи, вы отслеживаете и регулируете свои представления. Итак, разница заключается в наличии воли: в настоящей медитации воля остается активной, однако не так происходит при самогипнозе. Данный критерий фактически дает нам возможность отличить настоящую медитацию от релаксационных техник, которые часто тоже называются «медитированием», как-то: слушание музыки колокольчиков или «релаксационное сопровождение» Герберта Бенсона. Другими словами, в то время как гипноз выглядит снаружи как медитация, но он не ощущается так внутри. Также и характеристики ЭЭГ, в той мере, насколько им можно доверять, различны для медитации и гипноза: медитация приближается по своим характеристикам к спящему человеку, гипноз же едва отличается от характеристик, свойственных бодрствующему состоянию. У менее опытного практика медиации доминируют альфа-волны, более опытный погружается в глубокое тета-состояние.

Разница между обеими практиками была предметом научных исследований, и далеко не все из них завершены. Некоторые исследования, например, показали, что как медитация, так и гипноз имеют сходное воздействие на автономные системы, в результате которого появляются: снижение частоты дыхания, увеличение базального уровня сопротивления кожи, усиление частоты ритма волн в мозге, снижение уровня лактозы в крови, понижение кровяного давления и частоты пульса. Однако это сходство ничуть не больше, чем можно было предположить заранее. Это суть типичные изменения, вносимые релаксацией, а как известно, и гипноз, и медитация включают стадию релаксации (хотя ни тот, ни другая не останавливаются на ней). Тем не менее то, что обе техники содержат стадию релаксации, делает их не более одинаковыми, чем и факт приготовления хлеба и блинов из теста

Возвращаясь назад, к демонстрациям Хилгарда (скрытого наблюдателя), можно описать разницу между гипнозом и медитацией следующим образом. Гипноз влияет на выход — боль и другие ощущения воспринимаются, но не получают никакого отклика. Медитация влияет на вход— в глубоких медитативных состояниях количество получаемой сенсорной информации очень ограничено. Это не просто субъективное впечатление медитирующих людей, но научно проверенный факт: сенсорные части мозга медитирующего стимулируются меньше.

В разных школах медитации конечная цель называется по-разному (нирвана, блаженство, просветление), так же по-разному называются и промежуточные стадии, но все они начинаются и заканчиваются в более высоких состояниях, чем те, которые известны в гипнозе. Наиболее близкие соответствия медитативных переживаний в западной психологии описаны в книге Абрахама Маслоу (1908–70) как кульминация переживаний, а также вызванный наркотиками экстаз, а также состояние, которое директор исследовательского центра «Качество жизни» при аспирантуре Клермонтского университета в США Михали Цикжентимихалий (родившийся в Венгрии), называет «потоком». Маслоу настаивает — особенно вопреки бихевиористам, — что наряду с основными потребностями, такими как еда и питье, люди имеют высшие потребности, такие как потребность в признании. То, что мы назвали «кульминацией переживаний», есть по сути удовлетворение этих высших потребностей, пик которых приходится на трансцендентные и экстатические переживания, отмеченные беспристрастным, концентрированным проникновением во взаимосвязанность всего бытия. Цикжентимихалий определяет называемые им «оптимальными» переживания в терминах «потока»: это суть такие промежутки времени, когда мы теряем себя в том, что делаем или переживаем, и когда приостанавливается чувство времени и все совершается без усилия. Спортсмены говорят о попадании «в зону», другие — о вхождении «в колею» — это поток, это пик опыта, — но это не гипнотические переживания.

Шаман — это хозяин духов. Он также целитель ран, который прошел через угрожающий хаос, безумие, смерть, но справился с этим, и это дает ему способность исцелять, делать целым, восстанавливать порядок в теле, охваченном хаосом болезни. Шаман одержим духом (полинезийцы называют его «ящиком бога»), однако это прочная связь, нечто вроде брака. Будучи одержимым, он входит в транс, в котором он общается с другими людьми посредством ритмических действий, таких как пение, топтание, танец и барабанный бой. Это вызывает абреакцию у его паствы и, следовательно, психологическое лечение.

Чем бы ни владел и ни пользовался шаман, — например маской, — но у него неизменно есть барабан.

Символика его непроста, магические функции многообразны. Он незаменим при проведении камланий, чтобы переносить шамана к «Центру мира», или чтобы дать силу летать по воздуху, чтобы призвать или «связать» духов, или чтобы, наконец, сконцентрировав его на барабанном бое, дать контакт с духовным миром и совершить по нему путешествие, к которому он готовится.

Мирсея Элиаде (1907–86), профессор сравнительной религии из Румынии, определяет шаманизм как набор собственно экстатических техник. Для достижения любой своей цели шаманы входят в транс. Очевидно, это не гипнотический транс в том узком смысле, принятом в данной книге, потому что он самоинициированный (и часто включает принятие галлюциногенных средств). Однако можно было бы его назвать самогипнотическим трансом. А ритм барабана, очевидно, так же необходим шаману в его путешествии, как и размеренный голос гипнотизера, который забирает своих клиентов в мир транса. Ни один другой инструмент не обладает схожей способностью помогать переместиться в транс, а ведь перемещение это жизненно важно для исполнения шаманских действий. Как целитель, он должен проникнуть в духовный мир, перехватить сбежавшую душу больного человека и возвратить ее владельцу. Шаман обладает способностью отделять свою душу от тела — в этом его особый дар — и во многих культурах создаваемый при помощи барабанного боя транс руководит этой способностью, так что на барабан часто смотрят как на транспортное средство, с помощью которого шаман отправляется в свое путешествие.