Просроченное завтра - Ольга Горышина

Дима поблагодарил за заботу и ретировался в угол, где с удовольствием съел бутерброд, хотя и понимал, что никакая смена у девочки не заканчивается. Кто поймет загадочную душу русских женщин! Она пару раз бросала в его сторону озорные взгляды, но Дима не отвечал на них. Он сидел и думал, с чего вдруг наградил спасенную им девушку русским именем? Да кому еще, кроме русских, придет в голову вылезать на пляж в такую рань, когда там нет спасателей. Ну так что ж, скоро они приведут ее в чувства, и он узнает, как зовут утопленницу. Еще интересно, почему она одна?

Он снова поймал на себе взгляд девушки из регистратуры и стал нервно сжимать и разжимать кулак, будто в нем была зажата ручка. Дима резко встал, дошел до урны, выбросил пустой стакан из-под кофе и скомканную фольгу, вытер руки о шорты и направился к стойке якобы поблагодарить русскую болгарку за завтрак. И заодно попросил бумагу и ручку.

Заняв прежнее место, он положил на колени пару журналов и начал писать: «Это была случайная встреча. Она не входила ни в его, ни в ее планы просто потому, что им совершенно не нужно было с кем-то знакомиться — ни в этот день, ни в какой- либо другой. Они не были героями тайных снов друг друга. Он не заметил бы ее, а она — его, если бы не поломка лифта, в кабине которого им пришлось провести около часа. Наедине… Это был час смотрения в потолок. Час подсчета клеточек коврика на полу кабины. Час стряхивания невидимых пылинок с идеальных деловых костюмов. Час… Ни одному из них даже не пришло в голову поинтересоваться именем другого. Что там именем, их не заинтересовала даже перспектива узнать марку и год выпуска машины, припаркованной на платной подземной стоянке этого огромного стеклянного здания с тысячами комнат, дверей, телефонных номеров, людей, случайных встреч… Случайная встреча соединила этих двух людей против их желания, вырвав из их жизни целый час, чтобы тут же развести по одинаковым ковровым дорожкам к одинаковым дверям с разными номерами. Сейчас одновременно щелкнут засовы обеих дверей, и они одновременно подумают.

Он: Как же могли назвать ее: Марина? Маша? Света? Таня?

Она: Как же могли назвать его: Толя? Саша? Вадим? Сергей?

Ровно через час он будет заказывать по телефону столик на двоих в уютном ресторанчике, куда поведет свою очередную подружку. А она напишет письмо своему жениху, которого должны вот-вот выпустить из «Крестов».

А на завтра злосчастный лифт вновь застрянет между четвертым и пятым этажами ровно на час или около того, сведя на краткий срок Марину, Машу, Свету или Катю с Толей, Сашей, Вадимом или Сергеем. Интересно, кто произнесет первым и произнесет ли вообще элементарную фразу, которую в первую очередь учат на иностранном языке: как тебя зовут?»

— Дмитрий?

Дима от неожиданности чуть не выронил ручку, но, быстро собравшись, вытянулся перед человеком в белом халате.

— Я хочу сообщить вам, что ваша утопленница пришла в себя, — сказал врач на достаточно хорошем русском. — Она сейчас под капельницей, и мы оставим ее в больнице до завтрашнего утра. Только вот проблема…

Врач на секунду замялся.

— Как долго вы были знакомы?

Вопрос прозвучал довольно жестко, и Дима напрягся.

— Вообще-то мы не знакомы. Я просто купался рядом. А имя я выдумал. Простите.

— Понятно. Значит, не знакомы. Я подумал, что знакомы. Она тоже русская. Ладно… Мы уже связались с гостиницей, где она остановилась. Думаю, представитель турфирмы передаст нам копии документов и страховку, когда завтра приедет ее забирать. Или вы хотели ее увидеть? Сейчас просто это невозможно.

Дима пожал плечами.

— Да нет, не хотел. Зачем мне ее видеть! Мне не нужна благодарность.

— Ну как знаете! Вы спаситель, вам решать! Да, кстати, ее Елена зовут.

— Спасибо.

Дима пожал протянутую руку и вернулся в регистратуру, чтобы позвонить Стояну. Тот уже договорился с другом, и сейчас даст ему отмашку. Минут пятнадцать, и он будет в больнице.

— И вы даже не посмотрите на свою русалку? — улыбнулась русская болгарка.

— Я уже получил свою награду от вас в виде бутерброда.

Он положил на край стойки исписанный лист, зачеркнул в тексте имя Маша и печатными буквами написал «Лена». Затем вернул ручку медсестре, сунул лист в карман и пошел на улицу ждать друга Стояна. В жаре дышалось куда легче, чем в прохладе больницы.

Стоян с улыбкой поставил перед Димой тарелку с таратором, и тот принялся вылавливать из кефира кусочки огурца.

— А я узнал, как зовут твоего дельфина, — Дима оторвался от супа. — Елена Смыслова. Диана завтра едет ее забирать. Хочешь поехать с ней?

Дима бросил ложку и откинулся на спинку стула. Он сидел на террасе в тени, но сейчас его бросило в жар. Он выругался, а Стоян рассмеялся и, продолжая держать поднос над головой, присел на соседний стул.

— Более того, она из Ленинграда.

Дима покачал головой.

— Скажи хоть что-нибудь хорошее. Ну хотя бы, что живет она в частном секторе или в другом отеле.

Стоян покачал головой.

— Если ты хочешь, чтобы я продолжал приходить сюда обедать, ты должен держать язык за зубами. И Диана тоже. Обещаешь?

— Я-то что?! Мне-то какое дело до твоего дельфина! А с Дианой сам разбирайся. Эй, сначала доешь! — возмутился Стоян, когда Дима вскочил со стула. — Она в офисе. Никуда не денется.

Комнатка Дианы находилась сразу за холлом. Закуток за стеклянными дверями. Стол и стеллажи с экскурсионными проспектами. Дима с ней еще не виделся. За два года она не сменила стрижку. Каре, реденькая челка, светлый каштан. Ей чуть больше тридцати, учительница, двое детей, которых она не видит все лето, чтобы финансово покрыть низкую зарплату преподавателя. Безумно располагающая к себе особа женского пола. Только костюмы ее, чуть выше колена, точно сошли со страниц журнала «Бурда» десятилетней давности.

Они обнялись. Он с радостью подставил небритые щеки для поцелуя. А потом их лица сделались серьезными. Причины, он понимал, было две.

На поздравление с Рождеством Диана получила от него короткое сообщение: «Юля умерла». Диана пыталась до него дозвониться, писала электронные письма, но ему потребовалось две недели, чтобы ответить уже в пяти словах: «У нее был рак легких». И снова тишина на месяц. Потом он отослал более развернутое, но такое же сухое письмо: «У нее неожиданно обнаружили рак. Пришлось вызывать искусственные роды, чтобы делать терапию. Думали, что поможет. Ее даже отпустили домой. Потом она подхватила обычную питерскую простуду. Поднялась высокая температура. Я отвез ее в больницу. Уехал на ночь домой. Больше я ее живой не видел».

Сейчас он безумно боялся, что Диана заговорит про Юлю. Он и так уже видел жену перебирающей эти вот самые проспекты, чтобы понять, куда поехать в первую очередь: Турцию или ботанические сады. О Лене говорить тоже не хотелось. К черту эти бессмысленные спасибо! Точно был другой вариант — будто он мог стоять и смотреть, как девчонка тонет! И без аппарата он бы ее не спас. Так что пусть благодарят и того, кто первым позвонил в медпункт. И медсестру, которая принеслась на пляж со скоростью реактивного самолета. И парамедиков с их кислородной маской. И врача в больнице… Только его пусть первым оставят в покое.