Я не хочу остаться один - Дарья Аверад

Пока Кен изливал душу Аято, блондин с ужасом понимал, как тяжело было младшему всё это время. Судзуки всерьёз возомнил себя чудовищем. И он до смерти боялся встретиться с самим собой. Когда Кен примолк, поднимая испуганный взгляд на Такимуру, тот лишь рвано вздохнул, пытаясь сложить услышанное в голове.

– Ты не плохой человек, – аккуратно заговорил он. – И с Соичиро у тебя нет ничего общего. Хотя бы потому что отец не стал бы корить себя за всё то, что сделал. Каждый имеет право на ошибку. Я тоже не ангел, согласись. Но ты всегда терпел мои вспышки гнева, агрессии, злости…

– Это совершенно другое, Аято, – было хотел встрять Кен, но блондин тут же его перебил.

– Но почему? Потому что я имею право на ошибки, а ты нет? Потому что ты не человек? Или не считаешь себя достойным любви? Безвозмездной, искренней, всепрощающей. Такой, которую ты всегда даришь людям, мне. Почему? – с надрывом спросил Такимура.

– Я боюсь, что стану совершено другим человеком. Не тем, кого ты полюбил, – одними губами произнёс Кен, мысленно уже ожидая пинков.

Аято удивлённо уставился на него, но в ответ набрасываться не стал. Он глубоко вдохнул и тихим, спокойным голосом заговорил.

– В мире нет ничего, что могло бы заставить меня разлюбить тебя. Да, мы меняемся, становимся старше, мудрее, жёстче. Но не хуже. Я понимаю, что ты с детства приучался к игре. Фальшивые улыбки, фальшивая радость, фальшивое ощущение того, что всё хорошо. Но, если бы мы всю жизнь ощущали лишь положительные эмоции, то со временем совершенно забыли бы, что такое настоящее счастье. Ты – прекрасный человек. Умный, начитанный, добрый, отзывчивый и понимающий. Но ты также можешь быть строгим, огорчённым, злым, разъярённым и совершенно разбитым. Это тоже часть тебя. И ты должен принять её и полюбить. А пока ты этого не сделал, я буду любить её за двоих. Хорошо? – тепло произносит он, и Кен в очередной раз замечает, как же много в блондине мудрости.

– Ты, действительно, всё ещё считаешь меня прекрасным? – с неким недоверием интересуется младший.

И именно в эту секунду Аято набрасывается на него, упираясь ладонями в траву и припечатывая парня к земле. Продолжая нависать над Судзуки, блондин сокращает расстояние между их лицами и с искренним восхищением шепчет:

– В твоих глазах луна отражается, Кен, – счастливо улыбается он и смотрит с таким трепетом, словно перед ним драгоценный фарфор.

От этой знакомой фразы у Судзуки спёрло дыхание. Парень в ответ широко улыбается, но, внезапно, в уголках его глаз появляются капельки слёз. Секунда. И Кен больше не может сдерживать их. Начиная безудержно плакать, шатен выпускает всё то, что накопилось за последние дни. Судзуки содрогается всем телом и прижимается к Аято, утыкаясь лицом в родную грудь. Такимура нежно гладит его по спине, стараясь успокоить эту внезапную истерику и мысленно ликует.

Этим вечером Кен впервые за две недели позволил прикоснуться к себе.

Из дверей правового университета быстрым потоком выходили студенты. Они держали в своих руках различные папки, учебники и толстые тетради, которые уже оказались исписанными за первые пару недель учёбы. Занятия на сегодняшний день для третьего курса подошли к концу. И Кен, будучи взбудораженным после успешной сдачи доклада по криминалистике, спешил на свой автобус, который должен подъехать через двадцать минут.

Шатен уже подходил к арке, которая являлась входом на территорию университета, но, внезапно, кто-то коснулся его плеча. Мгновенно обернувшись, Кен увидел перед собой Сецуко. Девушка не удержалась и громко засмеялась от такого перепуганного выражения лица Судзуки, что не могло не смутить парня.

– Ты когда-нибудь перестанешь так подкрадываться ко мне? – наигранно нахмурился Кен.

– Не-а, – беспечно протянула она. – Ты слишком весело дёргаешься. И я буду пугать тебя до скончания наших лет, – парировала Сецуко, шутливо ткнув пальцем в грудь друга.

– Почему ты не на занятиях?

– Второй курс оказался ещё хуже первого, – закатила глаза девушка, но тут же захихикала, поймав на себе строгий взгляд Кена. – Да ладно тебе, я уже освободилась. И за мной приехал мой дядя.

Судзуки было хотел спросить, смогут ли они довести и его до дома, но именно в этот момент кто-то окликнул Сецуко. Парень тут же обернулся и увидел, как к ним быстрым и твёрдым шагом приближается старший комиссар Маэда. Его лицо периодически мелькало в новостях, так как этот мужчина был довольно-таки респектабельным человеком в полиции округа. Кен вначале опешил, но, когда радостная Сецуко с разбега бросилась на шею господина Маэда, у парня отвисла челюсть.

– Наконец-то ты пришёл! – воскликнула девушка, хватая мужчину под руку и тут же ведя его к Судзуки. – Кен, знакомься, это мой дядя…

– Комиссар Маэда, – резко перебил её парень, отдавая честь полицейскому. – Я безумно рад лично познакомиться с таким уважаемым человеком, как вы.

– Взаимно, – мужчина тоже отдал честь Кену и широко улыбнулся. – Это тот самый парнишка, про которого ты мне рассказывала? – обратился он к Сецуко.

– Именно, – гордо вздёрнула нос девушка, а Судзуки от неловкости залился краской. – Он собирается стать офицером после четвёртого курса.

– Это правда? – заинтересованно переспросил старший комиссар у парня, и Кен быстро кивнул. – Что ж, похвально. Надеюсь, из тебя выйдет стоящий сотрудник полиции.

– Приложу к этому максимум усилий, – отточено ответил Судзуки, получая от мужчины довольную ухмылку.

– Дорогая, я сейчас быстро встречусь с ректором, а ты подожди меня здесь, – вдруг обратился к девушке господин Маэда.

– Конечно, дядя.

Как только мужчина отошёл от них, Кен мгновенно набросился на Сецуко, восклицая чуть ли не на всю территорию университета.

– Твой дядя старший комиссар полиции, а ты не сказала об этом?! – театрально развёл он руками в разные стороны.

– А что в этом такого? – непонимающе уставилась на него девушка.

– Он же будет моим начальником в будущем! О боже, наверное, я выглядел глупо сейчас. Он, определённо, счёл меня каким-нибудь щеглом. Я, конечно, и есть щегол. Но не какой-то там. Чёрт, у меня был шанс произвести впечатление. И я его феерично запорол, – смачно стукнув ладонью по лбу, Кен тяжело вздохнул.

А Сецуко вначале немного испугалась реакции друга, но после такой ораторской речи не выдержала и безудержно захохотала, сгибаясь всем телом и хватаясь за свой живот.

– Ты такой чудак, Судзуки, – заявила она, когда немного успокоилась.

– Наверное, – неловко усмехнулся Кен. – Просто, моя карьера значит для меня всё. Это моё будущее и я, буквально, стараюсь ухватиться за каждую соломинку. А твой дядя – это целый канат.

– Мозги – вот твой канат, – пресекла его девушка, смиряя уверенным взглядом. – А остальное – мелочи.