Горячо-холодно: Повести, рассказы, очерки - Анатолий Павлович Злобин

дороге, которая проходила поверху, мирно стоял самосвал. Водитель возился у мотора.

— Эй! — окликнул его Слепуха. — Поди посмотри-ка сюда! — Он указал рукой на шевелящуюся землю.

В кабину протиснулся помощник Слепухи, электрик Вася Федоров.

— Чего стоим? — спросил он.

Водитель посмотрел туда, куда указывал Слепуха.

— Оползень! — испуганно крикнул он.

Грунтовые воды, обильно смачивавшие глубинный слой почвы, вызвали скольжение верхних слоев глины и песка, неудержимо наползавших теперь на машину.

Слепуха еще раньше догадался, почему ворочается земля, но он боялся высказать первым эту догадку. Теперь же, когда опасность подтвердилась, он спокойно включил моторы.

Положение было серьезным. Оползень грозил раздавить машину, свести на нет двухмесячную работу. Уходить некуда: позади «Уральца» высокая насыпь дороги, впереди — ползущая на него стена. Оставалось одно — копать, то есть делать то, что Слепуха делал каждый день.

Он положил руки на рычаги и отдал приказ Федорову, все еще стоявшему за креслом:

— С моторов не спускай глаз. Если откажут — крышка! Учти.

Федоров молча скрылся за дверью. Слепуха зачерпнул три ковша, а когда развернулся с четвертым, увидел на дороге легковой «газик» и стоявшего рядом с ним начальника строительного района Александрова.

Моторы шумели, и приходилось кричать.

— Слепуха, у тебя оползень! — кричал Александров. — Уже знаешь?

— Вроде того…

— Будешь выводить машину?

— Я бы с радостью. Да некуда…

— Тогда копай. Будем помогать. Попробуем обезводить грунт. Что тебе нужно?

— Чтобы я МАЗов не ждал.

— У тебя их сколько?

— Пятнадцать штук.

— Удвоим.

— Это дело!

— Действуй!

Борьба с оползнем началась.

Слепуха не в первый раз встречался с грунтовыми водами. Гусеничные экскаваторы копают землю снизу, копают ее не так, как шагающие экскаваторы, которые всегда стоят наверху, на берегу канала, поэтому экипажи «Уральцев» хорошо знают, что такое грунтовые воды.

На строительстве канала, особенно на волжском склоне, грунтовые воды оказались опасным и сильным противником.

Они заливали дно строительных площадок, вымывали подпочвенные воронки, в которые проваливались машины, способствовали образованию оползней.

Чтобы проложить через степь путь речной воде, надо было прежде удалить грунтовые воды. Тысячи насосов, новейших иглофильтров и мощных установок глубинного водоотлива день и ночь выкачивали воду, осушая строительные площадки. Строители канала откачали триста пятьдесят миллионов кубических метров воды. Такого количества с лихвой хватило бы, чтобы заполнить все три водохранилища, создаваемые в степи, — Карповское, Береславское и Варваровское.

Борьба с грунтовыми водами была долгой, тяжелой и упорной. Случалось, стихия побеждала человека, неожиданные обвалы обрушивались в забой, в котлованы шлюзов. Слепуха не знал, как будет на этот раз, кто окажется сильнее — оползень или человек. Решив бороться, он старался не думать об этом, сосредоточив все свое внимание на ковше и рычагах.

До предела уплотнял он свои движения, давал самые большие скорости. Через каждые двадцать секунд очередной самосвал с ревом уходил наверх.

Земля наступала. Она вплотную подползала к машине. Тогда Слепуха включал ход и пятился назад. Положение становилось все хуже. Позади осталось лишь несколько метров свободного пространства, дальше была стена.

В этот день родилась замечательная новаторская идея Дмитрия Слепухи. Осуществление ее требовало высокого мастерства не только от машиниста экскаватора, но и от водителя самосвала. Слепуха послал Федорова на дорогу и через него сговорился с лучшими шоферами, которых он знал поименно. Поворачивая экскаватор с поднятым ковшом, Слепуха делал рукой знак водителю, и тот не останавливал машину, как обычно, а продолжал двигаться на самой малой скорости. Слепуха осторожно нес ковш над кузовом и высыпал землю на ходу. Самосвал тотчас переходил на вторую скорость и срывался с места. На этом выигрывались три, а то и четыре секунды.

Силы экскаватора и оползня сравнялись. Подошел вечер. Слепуха на ходу передал рычаги Ивану Селиверстову, но и сам остался на экскаваторе. Забравшись на крышу, он подстелил пальто и лег отдохнуть. Сон был беспокойным. Просыпаясь, Слепуха приподнимал голову и смотрел. Ревели моторы. Прожекторы, освещавшие забой, придавали окружающему фантастический вид. Крыша и прожекторы, прикрепленные к ней, все время поворачивались, и лучи света, перемешанные с густыми тенями стрелы и ковша, прыгали, не замирая ни на минуту, по неровной стене, по ухабистой дороге, по корпусам самосвалов, которые светили навстречу экскаватору своими фарами. Слепуха не замечал ни содрогания работавшей машины, ни гуденья моторов, ни извивающихся теней. Он только фиксировал — экскаватор продолжает работу, все идет нормально.

Утром Слепуха снова сел за рычаги. На остановку машины для осмотра не было времени. Положение осложнилось еще больше. За ночь оползень притиснул экскаватор почти к самой стене. Слепуха начал с ожесточением выбрасывать ковши.

К обеду удалось продвинуться на несколько метров вперед. Он уже собирался передать рычаги на полчаса Ивану, чтобы успеть перекусить, когда случилось то, чего он все время боялся.

В кузове раздался подозрительный стук, и по тому, как стремительно распахнулась дверца кабинки, стало понятно — беда стряслась.

— Сорвало болты, — доложил Селиверстов.

— Где?

— На переключающей муфте.

Продолжать работу было невозможно, ковш мог упасть на самосвал. Установка новых болтов требовала в обычное время не меньше двух часов.

— Ключи! Кувалду! — командовал Слепуха. — Очищайте место!

Помощники бегом выполняли команду. После яркого солнца, которое заливало кабину, в кузове казалось темно. Слепуха зажег мощные лампы. Стояла непривычная тишина. Только на дороге настойчиво гудели самосвалы.

— Иван, — крикнул Слепуха, — пойди уйми их! На нервы действуют…

Скинув рубаху, он схватил кувалду и принялся выбивать из гнезд сорванные болты. На его сухих, жилистых руках шевелились