Слепящий нож - Брент Уикс

Садясь, Гэвин улыбнулся волосатой гусенице, взгромоздившейся на ее лоб. Джия просияла.

Остальные Цвета появились все вместе, переговариваясь друг с другом. Они держались дружелюбно, но натянуто. Делара Оранжевая – красный-оранжевый бихром с настолько выдающимся бюстом, что тому следовало бы дать отдельное право голоса, – казалась вымотанной, угрюмой. Впервые Гэвин подумал, что она стареет. В Спектре она представляла Аташ. Цветной Владыка вторгся в ее страну, так что можно было не сомневаться, что она будет выступать за войну. Наверняка она была за войну сразу же, с тех пор как узнала о вторжении.

Под-красной была Арис из рода Гринвейлов. В данный момент она была, наверное, на восьмом месяце – обычное для нее состояние, она постоянно беременела. Для нее страстность под-красного неразрывно соединялась с культурной необходимостью умножать поголовье извлекателей, дабы заменять тех, кто погиб в прежде непрестанных войнах между Кровавым Лесом и Рутгаром. Насколько знал Гэвин, ей было около тридцати пяти и она была матерью двенадцати детей. По слухам, все они были от разных отцов. У нее была копна прямых ярко-рыжих волос, веснушки и голубые глаза, посверкивавшие кристаллическим осадком, отличавшим тех, кто долго извлекает под-красный. Ей оставалось, наверное, года два. Кроволесцы почтут за честь вырастить ее тринадцать детей – или, возможно, к тому времени их будет уже четырнадцать; вот только матери у этих детей уже не будет.

– А где Лунна Зеленая? – внезапно спросил Гэвин.

– Мне очень жаль, лорд Призма… – побледнев, отозвался Клитос.

Лунна, хоть и была рутгаркой, принадлежала к лагерю Гэвина. В свое время он предусмотрительно оказал ей достаточно услуг, так что, если бы он потребовал от нее выплаты сразу по всем счетам, она была готова сделать для него практически что угодно.

– Что с ней?

«О нет…»

– У нее случился приступ. Она… она умерла.

– Ей не было и сорока пяти!

– Мне очень жаль, лорд Призма. Уже некоторое время назад она поняла, что у нее вот-вот прорвется ореол, и… – Клитос понизил голос, – ходили слухи, что она не собиралась принимать Освобождение. Вы понимаете, о чем я говорю?

То есть она попыталась стать зеленым выцветком, и у нее не получилось. Да нет, не может быть! Неужели это правда?

Однако в том-то и проблема, не так ли: когда имеешь дело со смертью и безумием, никогда не знаешь, на что человек способен пойти. Гэвин за эти годы навидался всякого.

Это была катастрофа. Для объявления войны требовалось простое большинство голосов. Всего голосов было восемь: по одному у каждого из Цветов плюс один у Призмы. В случае если голоса делились поровну, право голоса получала Белая. На своей стороне Гэвин считал Делару Оранжевую, которая была аташийкой и, несомненно, должна была проголосовать за войну, а также Арис Гринвейл, чей Кровавый Лес стоял непосредственно на пути армии Цветного Владыки, и которая в любом случае не была против военных действий. Считая с его собственным голосом и голосом Лунны выходило четыре. Таким образом, вопрос перенаправлялся к Белой, которая, по его мнению, должна была проголосовать за: у нее на это хватало здравого смысла.

Однако за вычетом Лунны Гэвину теперь нужно было склонить на свою сторону либо Джию Толвер, либо Садах Сверхфиолетовую. Джия нередко отдавала ему свой голос, но аборнейцам не было дела до этой войны; к тому же они были совсем не прочь поглядеть издалека, как полыхает Аташ, делая вид, будто их нежелание помочь основывается на чистом, высоконравственном пацифизме. Предугадать действия Садах было еще труднее. Пария, также находящаяся далеко от арены военных действий, едва ли захочет посылать туда свою молодежь или свои ресурсы – однако Садах поступит так, как сочтет справедливым. По крайней мере, Гэвин на это надеялся.

Ему придется действовать очень быстро, если он хочет, чтобы у него был шанс.

Может быть, новый Зеленый или Зеленая окажется сговорчивей? В противном случае Гэвин мог попытаться изменить структуру голосования. Его отец наверняка уже прислал свой голос против объявления войны. Если Гэвин будет действовать умно и быстро, он может устроить так, чтобы в голосовании не было пунктов, за которые проголосовал Красный. Если Гэвин не станет требовать прямого голосования за или против объявления войны, ему, возможно, удастся обыграть старого паука. Трудно, но возможно. Гордое пренебрежение, с которым старик всегда относился к Спектру, обернется против него самого.

«Удовольствие, которое ты получаешь, презирая нас, отец, обойдется тебе дорогой ценой».

Но Лунна Зеленая… Не могла же она в самом деле попытаться выцвести?

«Однако если это неправда… Орхолам всемилостивый – убийство одной из Цветов? Да нет, Орден не может быть настолько могущественным!»

Неправильно, неправильно он берется за это дело. Гэвин и сам это понимал. Он не был готов к этому совещанию. Не то чтобы он мог с этим что-то поделать: экстренное заседание было объявлено еще несколько недель назад и отложено до момента его возвращения. А значит, он не мог подождать, не мог отложить голосование. Чем больше времени он проведет с этими людьми, тем больше у них будет возможностей заметить, что с ним что-то не так. Когда он потерял синий, его глаза выглядели по-прежнему многоцветными, он спрашивал у Корвана. Но его глаза были синими от природы. А теперь, когда он потерял еще и зеленый, – что, если они начнут меняться?

Все это было сплошное безумие и ковыляние на ощупь в темноте.

В коридоре послышались голоса, и в комнату в роскошном зеленом шелковом одеянии вошла не кто иная, как Тизис Маларгос, потрясающе красивая молодая извлекательница – та самая, что саботировала испытание Кипа. Женщина, ненавидевшая Гэвина, поскольку у ее семьи были причины ненавидеть настоящего Гэвина. Женщина, чей отец был убит по приказу Фелии Гайл, потому что он мог раскрыть, что Гэвин не настоящий Гэвин.

Она рассмеялась в ответ на реплику своего собеседника, оставшегося в коридоре; затем бросила взгляд на Призму. Карие глаза, лицо сердечком, бледная кожа, светлые волосы – невероятная редкость, – соблазнительные изгибы молодого тела… Экзотическая красотка, ненавидевшая его по причинам, к которым он не имел никакого отношения.

«Великолепно! Однако она слишком молода, чтобы войти в состав Спектра. Интересно, каким образом это могло…»

И тут через порог переступил ее собеседник – в больших темных очках, под багровым капюшоном и в мантии цвета крови.

– Отец, – проговорил Гэвин с заледеневшим сердцем. – Какая неожиданность.

Глава 75

Инструктор Фиск отрабатывал со стажерами захваты и броски, когда в зал вошла Каррис Белый Дуб. Тея заметила ее моментально. Во-первых, ей не очень хорошо давались броски – это была та область, где небольшая масса тела значительно усложняла ей задачу. Нет, она вполне могла бросить парня, весившего вдвое больше нее, но для этого было необходимо идеально выстроить опору, а в настоящий момент делать что-либо идеально было выше ее сил.

Во-вторых, Каррис была ее идеалом. Все стажеры относились к Каррис с почтением: среди бойцов Черной гвардии она считалась одной из лучших. Она была сильной и стремительной как физически, так и умственно, а также в магии. Она была умна, уверена в себе и вдобавок ко всему очень красива –