Единственный истинный король - Соман Чайнани

– У тебя от средства для старения мозги сквасились, – вспыхнул Тедрос. – Ерунду несёшь какую-то…

И замолчал, вспомнив сцену, которую он видел в кристалле времени. Сцену, произошедшую между Гризеллой Гримлейн и молодым Артуром в ночь накануне его свадьбы.

На эту сцену наслоилась другая сцена, случившаяся в то утро, когда Чеддик уезжал на поиски рыцарей для Круглого стола Тедроса. Перед этим Чеддик целую неделю провёл в Камелоте, и все эти дни леди Гримлейн хлопотала вокруг него так, как никогда не хлопотала возле Тедроса или Агаты, ухаживала за Чеддиком так, словно это именно он был настоящим хозяином в замке. Пока Чеддик готовил к путешествию своего коня, леди Гримлейн укладывала для него мешки с провизией, отутюжила серую – в тон глазам – рубашку с золотой буквой «Ч» на воротничке, которую она сама сшила для него, бесконечно спрашивала, не нужно ли ему ещё что-нибудь. Агата заметила тогда, что только возле Чеддика она увидела, что леди Гримлейн умеет, оказывается, улыбаться.

Теперь Тедрос знал, почему она улыбалась.

Потому что Чеддик был её сыном.

Леди Гримлейн была матерью Чеддика.

А король Артур – его отцом.

И корнями эта тайна уходила в Шервудский лес, в ночь накануне свадьбы Артура.

А ещё в эту тайну были посвящены Рафал и Эвелин Садер.

Они знали, что Тедрос не был старшим сыном Артура.

Старшим его сыном был Чеддик.

Тедрос посмотрел на свою руку. Украшенное резьбой серебряное кольцо холодило ему палец.

– Отец дал это кольцо мне. Почему? – срывающимся голосом прошептал он.

– Да по той же самой причине, по которой устроил Турнир королей. Он видел будущее и все его возможные варианты, – ответила ему Леди Озера. Плакать она перестала. Перестал хлестать берега Авалона и дождь у неё за спиной. Леди повернулась к Тедросу, в глазах её затеплился свет. – И, несмотря на весь мрак этого будущего, у Артура была одна надежда. А именно – что это ты станешь королём. Да-да, не Чеддик и никто другой. Ты. Потому что это ты – Лев. Потому что только у тебя хватит воли и силы, чтобы возродиться из пепла, оставшегося после ошибок Артура. Возродиться самому и создать новый, лучший мир Лесов. Вот почему Артур не стал сопротивляться смерти, когда она пришла за ним. Его история – это начало твоей сказки, а твоя сказка – это завершение его истории. Отец и сын. Два короля. Две тесно переплетённых судьбы. Настоящий, окончательный конец истории. Это было будущее, в которое верил Артур. И ради этого будущего он готов был поставить на карту всё. – На фоне золотого мерцания строк Львиной головы Леди казалась Тедросу колышущимся на фоне ночи язычком пламени. – Но теперь настала твоя очередь, Тедрос. Как говорится, твой ход. Ты должен успешно завершить третий тест. Раньше Экскалибур не видел в тебе короля. Увидит ли он его в тебе теперь?

Тедрос отгородился от обуревавших его чувств так, как заслоняется щитом рыцарь от струи выпущенного драконом пламени. Ярость, ужас, стыд. Тяжесть чувств, связанных с тем, что Артур оказался вовсе не тем отцом, которого он знал, а бывший первый рыцарь Тедроса оказался его старшим братом, и трон, который он считал своим, принадлежал, как выяснилось, не ему. Но пришла светлая прохладная волна и смыла, смыла этот пожар, погасила пламя.

Тедрос почувствовал облегчение.

Он словно понял вдруг, что делает человека королём. Не кровь, что течёт у него в жилах. Не первородство. Нечто более глубокое, чем всё это, – вера. Отец верил в него. Тедрос же никогда по-настоящему в себя не верил. До этого момента не верил. Не верил, потому что был лучше своего отца, был преданным своей принцессе и умел прислушиваться к своему сердцу. Потому что он был лучшим королём, чем его отец. Он выбрал себе королеву, которая будет не просто компенсировать его недостатки, но любить его за них. Потому что он такой, какой есть, а не тот, каким должен быть. Тедрос чувствовал себя свободным. Наконец он чувствовал себя свободным. Удивительно, но когда ему сказали, что он не король, Тедрос именно в этом нашёл повод быть королём.

Кровь кипела в его жилах, на шее вздулись вены, в глубине горла зародился львиный рёв. Он поднял взгляд на Леди и твёрдо сказал:

– Я готов.

Агата прильнула к нему сбоку, взяла под руку. С другой стороны к нему пристроился юный Мерлин, обнял принца за спину.

Леди улыбнулась Тедросу, и улыбка у неё была загадочной, как у прежней Леди Озера…

Внезапно погасло на небе золотое сияние – словно кто-то задул свечу.

Леди резко обернулась, взглянула вверх.

Сообщение Львиной головы.

Оно исчезло.

В первую секунду никто, кажется, не понял важности этого события.

Никто, кроме принца.

Его синие глаза кинжалами пронзили тьму, его губы шепнули:

– Он нашёл его.

Артур, конечно, красавец.

Пробил мечом крышу, словно метнувший с неба молнию Зевс. Громовержец ты наш…

Пометил дом истинного наследника Камелота.

Софи вспомнила, как она впервые увидела Чеддика из Фоксвуда. Было это во время представления новичков в Театре сказки. Чеддик вышагивал тогда вместе с остальными всегдашниками, гордо выпячивая грудь, выставлял напоказ своё умение владеть мечом и постреливал на девочек своими прекрасными – действительно прекрасными! – серыми глазами. Но внимание Софи было приковано в те времена к Тедросу. Да, Чеддик был красивее, обаятельнее, способнее… однако Тедрос был принцем и будущим королём Камелота, а это, сами понимаете…

Короче, все девчонки хотели быть с Тедросом. А все мальчишки самих себя видели Тедросами. Интересно, как всё выглядело бы, знай они уже тогда правду о том, кто есть кто? И где были бы сейчас Чеддик и Тедрос? А сама Софи где была бы?

Карета налетела на корягу, и Софи подскочила, ударившись головой о крышу. Посмотрела, опустив глаза, на свои связанные верёвкой руки и прикреплённую к её шее металлическую цепочку, свободный конец которой держали сидевшие напротив неё три женщины с длинными седыми волосами, хищным взглядом и выглядывавшими из-под лавандового цвета накидок босыми ногами. Над грудью Софи, нацелив своё острое жало прямо ей в сердце, парил в воздухе одинокий ским. А взглянув в окно, можно было увидеть сопровождавших карету гвардейцев из Камелота. Их было много, наверное, не меньше пятидесяти всадников в доспехах и с заряженными арбалетами. Они плотной стеной облепили карету, катившую через сумеречный, усеянный копиями Экскалибура лес.