Моё небо - Анна Максимова

смертью помучилась. Выживают после него редко. Одной из отличительных особенностей является адская нестерпимая боль, словно человек живьём в огне горит. И потому часто, не выдерживая мук, души пострадавших оставляют тело. Где они всё это время находятся, неизвестно, так как никто из выживших ничего толком о времени своего беспамятства рассказать не может.

Не сразу я осознала, что меня в прямом смысле слова трясёт. Неужели Кай не справится? Может, просто не захочет? Ведь жизнь последнее время не балует его…

— Кстати, — вырвал меня из горестных дум голос мужчины, — вы умница, что поддержали пострадавшего магически, но вам следует получше узнать, как это делать без лишнего расхода сил и таких рисков…

— Что мне делать? — прошептала я, снова ныряя в отчаяние.

— Следуйте инструкциям, — вздохнул лекарь. — Вовремя давайте отвары, используйте мазь и следите, чтобы магический кристалл, на котором держится поддерживающее заклинание, не разрядился. А так… говорите с ним. Некоторые утверждают, что будто больные в таком состоянии слышат, что им говорят. Так что разговаривайте с ним. Зовите. Уговаривайте вернуться. Вдруг поможет…

Пожилой целитель ушёл, снова осмотрев и Кая пообещав вскоре снова навестить. Лицо мужчины казалось мне знакомым… Поразмыслив, я вспомнила, где видела его. Это же продавец снадобий! Вот, оказывается, как бывает. Не так-то прост этот «фармацевт». Да и не важно это. Главное, он помог и не выдаст, как утверждает Эслан. И ему я верю. И хочу верить, что от меня тоже что-то зависит. Разговаривать с человеком без сознания, чья душа неизвестно где… Идиотизм? Возможно. Но если это поможет, я готова и не на такое. Снова посмотрела на бледное в синеву лицо Кая, коснулась щеки, чувствуя, как на глаза набегают слёзы.

— Не знаю, слышишь ли ты меня…

КАЙЛЕН

Это было небывалое облегчение! Боль ушла. Совсем. Я ощущал нереальную лёгкость. На ум сразу пришло слово «рай». Я его слышал от Эллы. В их мире это обозначает место, куда хорошие люди попадают после смерти.

Слово «смерть» заставило вздрогнуть. Я умер? В памяти чередой размытых образов пронеслись последние события. Элла, Марас и убивающее заклинание… Значит, я и правда мёртв. Странно, а почему мне не страшно, не больно и даже не обидно? На душе был вообще удивительный покой.

Да и как можно предаваться унынию в таком чудесном месте? Я был на поляне, покрытой яркой зелёной травой. С одной стороны виднелась речка с прозрачной и чистой водой, с другой — лес. Были так же и горы, которые я так любил. Так много света и простора! А воздух! Какой воздух! Наполненный ароматами трав и цветов, с нотками горной и речной свежести. И лишь сзади бушевало страшное чёрное пламя, сулящее муки и смерть…

Не желая близко находиться к источнику недавней боли, я медленно побрёл в сторону. Куда и зачем я шёл? Понятия не имею. Да и не хотелось над этим размышлять.

Жалобный вой за спиной заставил обернуться и оторопеть. Мой зверь, прекрасный своей хищной красотой, жалобно скулил у самой кромки адского огня и всем своим видом намекал, что мне надо вернуться обратно. Он не в себе что ли? Зачем мне возвращаться и гореть живьём, если так можно сказать о мёртвом?

— Нет, — мотнул я головой. — И не надейся.

Моя вторая ипостась сначала зарычала, но видя, что я продолжаю отдаляться, зверь издал душераздирающий вой, заставивший меня поёжиться. Столько там было отчаяния и страдания. Если ему так плохо, то почему не отойдёт подальше? Зачем пытается затащить меня обратно в этот кошмар?

Не желая видеть страдания того, кого всю жизнь считал неотъемлемой частью себя, я бегом устремился к лесу. На миг внутри кольнула горькая грусть. Раз мой зверь сидит у кромки огня, значит, полетать мне не светит. Но это ощущение быстро отпустило, снова сменившись полным покоем.

С каждым шагом вой становился всё тише, и я был этому рад. Вскоре вокруг снова была блаженная тишина. Идти куда-то резко расхотелось, и я лёг на спину, прямо в траву. Сверху была яркая голубизна неба или того, что его заменяет. Странным образом в этом непонятном раю я совершенно утратил ощущение времени, полностью растворившись в ощущении абсолютной безмятежности.

Я ни о чём не думал. Ни о чём не волновался. Ушли все тревоги. Больше не было страхов, боли и стыда. Не было злости и безысходности. Не осталось обид. Правда, и радости, счастья и любви я тоже не ощущал. Полная свобода от эмоций и чувств. Разве это не есть истинное счастье?

Не сразу я обратил внимание на странный звук, раздражающий слух. Словно какой-то гул или эхо. Похоже на голос. Женский. Который слышится как из-под большой толщи воды. Хотелось, чтобы это прекратилось. Он доставлял дискомфорт, не давая вновь нырнуть в безразличие. Слов разобрать не удавалось. Сам не понимая, что делаю, на каком-то инстинкте направился обратно, в ту сторону, откуда пришёл. И это помогло. Скоро я стал различать слова.

— Вернись ко мне, Кай, — тихо звучал женский голос.

Такой знакомый голос… Где же я его слышал? Почему он отзывается странным теплом внутри? Кто эта девушка?

Накатило что-то похожее на панику. Почему я не могу ничего вспомнить? Кто взывает ко мне? Ведь это моё имя Кай? Да, я чувствую, оно моё. Родное. Как и голос, который я слышу, кажется невероятно дорогим. Да и монстр, свернувшийся клубком у кромки бушующего пламени, тоже не чужой. Он словно часть тела, меня самого.

Что же с моей памятью? Все попытки вспомнить что-либо проваливались. Словно некая завеса стояла между мной и моими воспоминаниями. Стало страшно. Может, ну его, голос этот, и вернуться туда, где не было никаких тревог? Просто отойти подальше, всё равно не помню, кто говорит. Только сделать это оказалось выше моих сил, и я замер на месте, продолжая слушать слова знакомой незнакомки.

— Это, наверное, глупо, — произнесла девушка, после чего послышался всхлип, — ты меня и не слышишь скорее всего, что бы ни говорил лекарь.

Девушка замолчала, я же продолжал ждать, заворожённый звучанием её голоса. Хотелось, чтобы она снова заговорила. И моё желание сбылось.

— Боже, как глупо! — с ощутимой тоской, отозвавшейся непонятной болью во мне, произнесла она. — Всё это глупо. Ну зачем ты это сделал, глупый? Ведь это в меня Марас целился, — а это имя отозвалось приступом злобы и ненависти. — Это я виновата во всём. Я заставила тебя сохранить жизнь этому ничтожеству. А теперь ты умираешь… Как мне жить с этим, Кай? Как мне жить на