Моё небо - Анна Максимова

и на этот раз это была какая-то жидкая каша, одним своим видом отбивающая аппетит. Заметив мою кислую мину, девушка бескомпромиссно заявила, что я обязан это съесть. На вкус, как и на вид, это была невероятная гадость. Так и подмывало спросить, она сама эту дрянь пробовала?

— Слушай, — чуть помявшись, как-то неуверенно обратилась ко мне Элла, когда я заканчивал давиться мерзкой субстанцией, — целитель говорит, твоя душа какое-то время находилась не тут. Ты помнишь что-нибудь? Можешь рассказать?

Этот вопрос отозвался непонятным волнением в груди. Меня и так ни на минуту не оставляло ощущение, будто я забыл нечто важное. Я честно, изо всех сил постарался вспомнить хоть что-то, но всё бестолку.

— Нет, — отозвался я расстроено.

— Понятно, — обронила Элла, и непонятно чего в этом слове было больше: облегчения или сожаления?

До самого вечера день разнообразием не отличался. Я пробовал передвигаться хотя бы по комнате, но быстро уставал и возвращался в постель, где пытался читать. Иногда дремал. Чем занималась всё это время девушка, мне оставалось только догадываться. Иногда чуткий слух улавливал голоса, доносящиеся из её комнаты. Я уговаривал себя, что всё хорошо. Она наверняка совершенствует магические навыки под руководством Эслана, но всё равно в сердце зрели сомнения. Ревность — это такая сволочь, которая мало интересуется доводами рассудка. Ближе к вечеру, окончательно истрепав себе все нервы, я всё же постучался в комнату Эллы, используя повод, будто пора ужинать.

К моему облегчению, они и правда занимались магией. Убедившись в собственной глупости, почувствовал себя полнейшим кретином. Землянка на мои слова кивнула и пообещала принести ужин, но тут я решил стоять на своём до конца. Я и сам в состоянии дойти до кухни и найти хоть что-то съестное. Всё что угодно, только не бульон и не это рвотное под названием «каша»! После недолгих споров при поддержке Эслана своего я добился. Увы, я совсем забыл про кулинарные таланты Эллы, и пришлось довольствоваться блюдом заказным, которое, впрочем, было пищей богов по сравнению с тем, что было на обед.

После Элла снова утащила Эслана к себе, а мне не оставалось ничего, кроме как снова торчать в собственных четырёх стенах. Хотя вру, предварительно я посидел в саду и лишь после поплёлся в собственный угол. И как назло, стоило лечь и попытаться уснуть, как сон, показав мне неприличную комбинацию из пальцев, скрылся в неизвестном направлении.

Так, ворочаясь с боку на бок, я слышал, как ушёл сиэрнар. Как девушка, погремев чем-то на кухне, вернулась к себе. И я не сразу поверил, когда услышал тихий стук в дверь. Весь день Элла меня старательно избегала, что неудивительно, учитывая наш последний разговор, и вот пришла.

— Можно? — тихо произнесла она, топчась в дверях и прижимая к себе подушку.

От самого её вопроса, его постановки и вида девушки я банально оторопел и просто не знал, что ответить.

— Можно что? — наконец выдавил я.

В темноте не так хорошо было видно её лицо, хотя я и не жаловался на ночное зрение, только, увы, краски во тьме меркли, но мне всё равно показалось, её щёки вспыхнули румянцем.

— Ну… я… — замялась Элла, мучительно подбирая слова, — я последние дни постоянно тут ночую. И сейчас мне не спится одной.

— Э-э-э… — тут уже пришла моя очередь мямлить. — Конечно.

Чуть улыбнувшись, землянка быстро направилась к кушетке, где при всём желании даже такая миниатюрная девушка, как она, не могла расположиться удобно. Бездна! Она что же, четыре дня, пока я овощем валялся, мучалась там?!

— Куда? — невольно вырвалось у меня.

— Спать, — недоумённо отозвалась девушка.

— Ну уж нет, — заявил я решительно, — иди сюда, — видя непонимание и неуверенность, добавил, — Элла, эта кушетка не создана, чтобы на ней спали, а кровать большая. Не бойся, приставать не буду. Не в том я состоянии. Так что просто ложись и спи.

Последние слова против воли отдавали горечью и звучали как-то до постыдного жалобно. Я честно отодвинулся на самый край кровати, а Элла осторожно устроилась на другом. Какое-то время мы исправно пытались изображать спящих. Землянка не выдержала первой.

— Кай, ты спишь?

— Нет, — немедленно откликнулся я.

Девушка повернулась на бок, лицом ко мне, я сделал то же самое. Судя по широко распахнутым глазам, она пыталась рассмотреть меня в темноте.

— Прости меня, — раздался тихий шёпот в темноте. — Если бы не я, ничего бы не случилось и ты не пострадал бы. Я не должна была тогда приходить и мешать тебе убить эту сволочь. Вообще, зачем ты сделал это? Зачем закрыл меня?

Вот же! Неужто правда не понимает? Или настолько не верит в сказанное мной накануне нападения Мараса? И с какой радости она себя винит? Это было моё решение — закрыть её от подлого удара, о котором, несмотря на все последствия, я ничуть не жалею. Если бы время можно было отмотать назад, я бы поступил точно также.

— Не стоит себя ни в чём винить, — произнёс я как можно твёрже. — Как бы там ни было, всё закончилось хорошо. Кто знал, что у этого ублюдка совсем крыша поедет? Ты всего лишь поступила так, как считала правильным. И я поступил так, как считал верным я. И я ни в чём тебя не виню, так что прекрати себя казнить на пустом месте.

— А если бы не закончилось хорошо? — ещё тише, а следом и вовсе раздался тихий всхлип. — Ты не представляешь, как страшно смотреть, как дорогой человек умирает от смертельного заклятия, и понимать, что бессильна помочь. Боже…

— Ну ты чего, — совсем растерялся я, — всё же обошлось.

Сев на постели, я осторожно обнял Эллу, которая к тому времени и так успела принять сидячее положение. Я гладил её по волосам и ощущал мелкую дрожь, которая её била, только сейчас начиная осознавать, чего на самом деле ей стоило моё беспамятство. Чувствовать её боль было невыносимо, но слова про дорогого человека грели душу и давали надежду на лучшее будущее.

— Никогда так больше не делай, — пробормотала Элла, отстранившись и по-детски вытерев нос рукавом пижамы. — Я не переживу такого ещё раз.

— Постараюсь, — чуть улыбнулся я, — но ничего не обещаю.

Я и правда не мог давать таких обещаний, так как знал, что не смогу просто ничего не делать, если ей будет грозить опасность, а лгать не хотелось. Мне, как и прежде, хотелось максимум честности между нами.

— Это тебе не шутки! — чуть рассердилась Элла. — Ты хоть представляешь, что я пережила, пока ты тут находился на грани