Серебряный орел - Бен Кейн

К наступлению темноты они миновали Панеум, искусственный холм, посвященный богу Пану, и огромный храм Сераписа, бога, поклоняться которому египтяне начали при Птолемеях. Ромул был потрясен архитектурой и планировкой Александрии. В отличие от Рима, где лишь две улицы были шире обычной повозки, запряженной волами, этот город во всем своем величии создавался по единому плану. Тут громадные здания и храмы не торчали в окружении всякой невзрачной мелкоты, а возвышались стройными рядами вдоль улиц. Просторные площади, журчащие фонтаны, зелень ухоженных садов. Ромул, на которого такое впечатление произвела уже улица Аргеус, был совершенно потрясен, увидев Канопис, главную магистраль, пересекавшую весь город с востока на запад. Попав на ее перекресток с Аргеус, он благодаря отсутствию в Александрии холмов и низин смог оценить необыкновенную длину этой улицы. Сам же перекресток являл собой великолепную площадь с обелиском и огромным фонтаном, украшенным изумительными статуями морских обитателей, как реальных, так и мифических.

Ромул преисполнился благоговения, увидев Сему, величественное здание, где были погребены все цари династии Птолемеев и сам Александр Великий. Тарквиний рассказывал, что его тело, все еще доступное для взоров, лежит там в алебастровом саркофаге. Юноше страстно хотелось воздать дань уважения величайшему из всех когда-либо живших на свете полководцев. Он мечтал проявить свое уважение к самому великому завоевателю, по следам которого они с Тарквинием прошли в составе Забытого легиона, но пришлось ограничиться внешним видом места последнего упокоения Александра. У Ромула возникло чувство, что его жизнь в некотором роде завершает круг. До Италии было уже недалеко. Как жаль, что с ними нет Бренна, печально думал юноша. Но так было суждено.

Впрочем, как и в других общественных зданиях города, громадные деревянные двери Семы были закрыты. Закат окрашивал белый мрамор усыпальницы в зловещий кроваво-красный цвет.

Вдруг небо на севере озарилось ярко-желтым сиянием.

Ромул застыл в изумлении.

— Маяк, — сказал Тарквиний. — С моря его видно за тридцать миль.

Да ведь во всей Республике нет ничего подобного, думал Ромул. У него голова шла кругом. Египтяне, наверно, были потрясающе умелыми и умными людьми. Доказательства этому встречались на каждом шагу. А теперь Рим пришел, чтобы захватить все, как он уже поступил с другими цивилизациями. Вот только дела здесь пошли не так, как хотелось римлянам, и Ромулу предстояло вскорости это обнаружить.

— Далеко до гавани?

— Несколько кварталов. — Тарквиний неожиданно улыбнулся совсем по-мальчишески. — И библиотека тоже рядом. Десятки тысяч книг собраны в одном месте. Я должен ее увидеть!

Ромул на мгновение заразился энтузиазмом друга. Но очень скоро его вновь охватил страх, тем более что они услышали шум боя. И шел этот бой невдалеке, причем именно в той стороне, куда они направлялись.

— Давай вернемся, — окликнул он друга. — Мы уже достаточно видели.

Гаруспик, не останавливаясь, отстегнул от перевязи свою секиру.

— Тарквиний! Это слишком опасно.

Молчание.

Ромул выругался и побежал за ним. Гаруспик уже очень много раз оказывался прав. Что ему оставалось, кроме как следовать за другом? Каждый сам выбирает свою судьбу.

Вскоре они достигли западной, большей части главной гавани. От меньшей части она отделялась высокой искусственной дамбой, уходившей к Фаросу. На обоих концах дамбы были каналы, благодаря которым корабли могли переходить из одной части порта в другую. Здесь пока что все было спокойно.

— Гептастадион, — произнес Тарквиний. — Почти в милю длиной.

Ромул не мог отвести взгляд от маяка — такого громадного и великолепного сооружения он не видел никогда в жизни.

— Это чудо, — пробормотал он.

Гаруспик с благосклонной улыбкой взглянул на него, но тут же вновь стал серьезным.

— Смотри! — воскликнул он.

В меньшей части гавани, слева от Гептастадиона, стояло чуть ли не полсотни трирем. А рядом расположилась когорта легионеров, охранявшая беззащитные в пришвартованном состоянии корабли.

У Ромула дыхание перехватило, когда он услышал разносящиеся в прохладном вечернем воздухе знакомые звуки латинской речи. В том, что за войска здесь находились, не могло быть никакого сомнения. Римские.

— Люди Цезаря.

— Ты уверен? — спросил Ромул, чуть не дрожа от волнения.

Тарквиний кивнул, ощущая: вот-вот что-то случится. Но что именно, он не знал.

Какая разница, кто командует легионерами, думал Ромул, какая разница, кто из римских полководцев сейчас находится в Александрии.

Откуда-то справа вновь донеслись звуки боя, и они повернули головы. В нескольких сотнях шагов от них, возле зданий складов, стоял большой отряд египетских воинов. В тылу помещались лучники, пращники и легкая пехота, а в передней линии — легионеры. Никто не замечал двоих друзей. Зато они смотрели во все глаза, как пращники метнули камни, затем полетели копья. Из-за переднего ряда донеслись громкие крики невидимых отсюда людей.

— Они устроили нашим засаду! — воскликнул Ромул. Разум говорил ему, что нужно скорее бежать отсюда, но сердце звало сражаться бок о бок с соотечественниками. Какой смысл? — одергивал он себя. Это не моя война.

— Тебе представится выбор, и очень скоро, — сказал Тарквиний.

Молодой солдат в изумлении обернулся к нему.

— Я ощущаю связь между тобой и Цезарем. Примешь ты ее или откажешься?

Ромул не ответил, его отвлекли донесшиеся сквозь шум знакомые слова:

— Приготовить пилумы!

Он внимательно следил за происходившей схваткой.

Римские копья, брошенные в ответ на египетский залп, обрушились на почти беззащитных пращников и лучников. Египтяне пришли в замешательство, а затем раздалась команда, и легионеры кинулись в атаку. Одновременно на пришвартованные в гавани корабли полетели горящие факелы. И не успело сердце Ромула стукнуть тридцать раз, как на многих из них запылали паруса.

Ромул восхищался тактикой Цезаря, мгновенно породившей панику в египетском войске. Но какая между ними может быть связь? Он, словно зачарованный, смотрел, как распространялся огонь.

— О нет! — воскликнул Тарквиний.

— Что не так?

— Если огонь перекинется сюда, то займется и это. — Гаруспик указал на стоявшее поблизости большое здание, похожее на один из складов.

Ромул не понял беспокойства друга.

— Это библиотека, — пояснил Тарквиний, скривившись, как от боли. — Если погибнут древние книги, их не восстановишь.

Ромул испуганно оглянулся. Пламя уже охватило добрую четверть египетских кораблей и быстро распространялось. Было ясно, что огонь мог добраться и до библиотеки. Но они ничего не могли поделать.