Долина лошадей - Джин Мари Ауэл

Придерживая одной рукой артерию в паху, Эйла промыла в воде корень окопника, затем разжевала его и выплюнула кашицу в горячий отвар лепестков календулы, чтобы потом поставить влажную припарку прямо на открытую рану. Она попыталась вернуть на место разорванную мышцу и соединить края раны, но, как только она убрала руки, рана опять раскрылась, и мышца соскользнула вбок.

Эйла проделала то же самое еще раз, но толку не добилась. Она решила, что, даже если она чем-нибудь обмотает ногу, это не поможет, а ей хотелось, чтобы рана зажила как следует, чтобы этот человек не стал калекой на всю жизнь. «Ах, если бы я могла сидеть рядом с ним, придерживая края раны до тех пор, пока они не срастутся», – подумала она, чувствуя себя беспомощной и сожалея, что не может попросить совета у Изы. Старая целительница наверняка не растерялась бы, хотя Эйла не могла припомнить, чтобы та когда-нибудь объясняла ей, как нужно действовать в подобной ситуации.

Но тут ей вспомнилось, что ответила Иза, когда она спросила, как же она сможет стать целительницей из рода Изы. «Ведь на самом деле я не твоя дочь, – сказала тогда Эйла. – У меня нет твоей памяти, и я толком не понимаю, что это за память, которая есть у каждого из вас».

Иза объяснила, что целительницы из ее рода пользуются наибольшим уважением потому, что они искуснее других. Каждая из матерей делилась со своей дочерью всем, что было известно ей самой. Эйлу обучала Иза, и она постаралась передать ей как можно больше знаний. Возможно, Эйла переняла не все из известных ей навыков, но это не страшно, поскольку она наделена особым даром. «Хоть у тебя и нет такой памяти, как у нас, дитя мое, – сказала тогда Иза, – ты обладаешь способностью думать, понимать… и ты всегда сообразишь, как помочь тому, кто в этом нуждается».

«Как же мне помочь сейчас этому человеку?» – подумала Эйла. Она огляделась по сторонам, и, когда на глаза ей попалась одежда, которую она сняла с незнакомца, кое-что привлекло ее внимание. Она взяла в руки предмет одежды, предназначенный для того, чтобы прикрывать нижнюю часть туловища, состоявший из кусков кожи, скрепленных тонким шнуром, сделанным из сухожилия животного. Она разъединила куски, чтобы выяснить, каким образом они прилажены друг к другу, и увидела дырочки на каждой из сторон, через которые шнур продевался, а потом затягивался поплотнее.

Примерно так же поступала и сама Эйла, изготавливая сосуды из бересты. Она прокалывала дырочки по краям, продевала в них жилку и завязывала ее узелком. Нельзя ли сделать то же самое с кожей на ноге и скрепить края раны до тех пор, пока она не зарастет?

Она тут же вскочила на ноги и достала предмет, походивший на коричневую палку, – длинный кусок оленьего сухожилия, засохшего и отвердевшего. Взяв круглый гладкий камень, Эйла принялась стучать по сухожилию, пока оно не распалось на длинные пряди белых коллагеновых волокон, а затем высвободила одну тонкую полоску и обмакнула ее в настой лепестков календулы. Подобно коже, жилы, если их намочить, становятся гибкими, а высыхая, затвердевают, если не подвергнуть их специальной обработке. Заготовив несколько жилок, Эйла пригляделась к имевшимся у нее ножам и резцам, пытаясь выбрать наиболее подходящее орудие для того, чтобы проделать в коже человека крохотные дырочки. И тут она вспомнила о заостренных тонких щепках, которые ей удалось собрать после того, как в одно из деревьев ударила молния. Иза использовала такие щепки для вскрытия нарывов, пузырей и волдырей, которые нужно было прочистить. Они прекрасно подойдут для того, что она задумала.

Эйла смыла скопившуюся в ране кровь и на мгновение заколебалась, не зная, как лучше взяться за дело. Когда она проткнула щепкой кожу, мужчина вздрогнул и что-то забормотал. Придется действовать попроворнее. Она продернула кусочек жилы через дырочку на одном краю, затем на другом, осторожно потянула за концы и завязала их узелком.

Эйла решила не делать очень много узелков, поскольку не была уверена, что потом ей удастся вытащить куски жилы. Она завязала четыре узелка, а потом добавила еще три, чтобы водворить разорванную мышцу на место. Благополучно справившись с этой задачей, Эйла улыбнулась, подумав о том, как забавно выглядят узелки на теле человека. Но меж тем она добилась своего: мышца заняла правильное положение, края раны больше не расходятся. Если она не загноится и заживет как следует, этот мужчина сможет свободно двигаться. По крайней мере теперь у него на это куда больше шансов, чем прежде.

Эйла поставила припарку из корня окопника и обернула ногу куском мягкой кожи. Затем она тщательно промыла другие ссадины и царапины, находившиеся в основном в области груди и правого плеча. Ее беспокоила шишка на голове, но кожа в том месте, на котором появилось вздутие, осталась цела. Она приготовила настой цветов арники, приложила к шишке влажный компресс и закрепила его, обвязав голову полоской кожи.

Только после этого она решила, что может немного отдохнуть. Когда мужчина проснется, она даст ему другие лекарства, но на данный момент она сделала все, что могла. Эйла прикоснулась к коже, в которую была обернута его нога, чтобы разгладить крохотную складку, и впервые позволила себе хорошенько рассмотреть его.

Мускулы у него крепкие, хоть и не такие мощные, как у мужчин из клана, а ноги поразительно длинные. Курчавые золотистые волосы на груди, а руки покрыты мягким пушком. Кожа у него светлая, и волосы на теле светлее и тоньше, чем у мужчин, которых ей доводилось встречать. Он выше ростом и стройнее, чем они, но ничем особенным от них не отличается. Половой член среди золотистых завитков. Эйла подалась вперед, чтобы притронуться к ним пальцами и попробовать, какие они на ощупь, но остановилась, заметив меж ребер свежий шрам и следы кровоподтека. Похоже, он едва-едва успел оправиться от предыдущей раны.

Интересно, кто его лечил? Из каких краев он явился сюда?

Эйла наклонилась, чтобы получше разглядеть его лицо. По сравнению с лицами мужчин из клана оно казалось плоским. Мышцы рта расслаблены, губы довольно-таки полные, но челюсти не так сильно выдаются вперед. Резко очерченный подбородок со впадинкой посредине. Эйла притронулась к своему подбородку, вспомнив, что у всех членов клана, кроме ее сына, он был едва намечен. Нос обычной формы – узкий, с выраженной переносицей, но меньше по размеру. Глаза у него закрыты. Они широко посажены и кажутся очень выпуклыми. Хотя нет, просто их не затеняют мощные надбровные дуги.