Обратная сторона города N. Дикая охота - Дарья Заровная

напоминал шелест сухих листьев, а сама она была похожа на тень – серую и невзрачную.

– Пошла… – он осёкся, пытаясь выбрать направление для своей галлюцинации. – Оставь меня в покое!

И тень прошла мимо, оставляя за собой последнее слово:

– Козёл.

Она исчезла, будто растворилась в воздухе. Напоминанием о стороннем присутствии было лишь одно слово, нанёсшее удар по самолюбию. Тень пробудила в нём желание встать с лавочки для того, чтобы её настигла кара за то унизительное слово. Никто в этом мире не имел права называть великого и ужасного Пса «козлом». Но вокруг щебетали птицы, солнце ослепляло своей яркостью и ни одного намёка на то, что здесь присутствовала девушка.

– Я точно схожу с ума!

***

Двадцать девять дней Пёс жил в кошмаре наяву, пытаясь не сорваться с места и не поехать к Джокеру. Он работал не покладая рук. Старался не оставаться наедине с собой, чтобы вновь не погрузиться в пучину детских воспоминаний. Не хотел думать об упущенном прошлом. Теперь коллекцию под названием «слабость» пополнил образ той девушки-тени. Одним словом она выбила его из колеи, заставила сомневаться в собственном рассудке, но не дала погибнуть от собственной руки. Кто она? Почему именно в тот день, когда он практически всё потерял, она решила явиться?

Пёс не верил в высшие силы. Его веру мать уничтожила ещё в зародыше, когда запирала в кладовке, говоря ему о том, что он исчадье ада. В его жизни никогда не было ничего хорошего и сейчас вместо луча надежды, руку помощи протянула тень. Она отравляла его разум. Раз за разом он возвращался к ней, пытаясь понять природу её существования. А потом наступил тридцатый день, перевернувший его жизнь с ног на голову.

Находясь в потоке машин, он думал, как быстрее добраться до больницы. Хотел поскорее увидеть Джокера, чтобы убедиться в том, что он ещё жив и дышит, а после проломить его голову за такие внезапные сюрпризы. Но шутки судьбы на этом не закончились. У входа его встретила охрана, которая не позволила переступить порог. Злость распространялась по его венам, распускаясь кровавой лилией в сердце. Он пытался прорваться через блокаду охранников. Разбивал им лица, ломал кости, но до палаты так и не смог дойти. И тому виной был Финик, который всеми силами пытался предотвратить их последнюю встречу.

Слушать трусливого «узкоглазого», прячущегося за спинами охранников, не было ни желания, ни времени. Пёс боролся с жаждой размозжить его голову по асфальту, пытаясь запугать угрозами. Но за годы существования в одной семье подобные методы на Финика не действовали.

– Я убью тебя, сукин сын!

– Не надоело убивать? – Финик, не страшась его гнева, вышел из-за спин охранников. – По-другому жить не хочешь?

«Не надоело убивать» – эхом отразилось в голове. Живи он по-другому, где бы они впоследствии оказались? Жарились бы вчетвером в аду на раскалённой сковородке. Финик всегда упоминал о его жестокости, забывая о своих грехах. Пусть его женственные ручки не держали в руках оружия, но за спиной товарища была такая же гора трупов, как и у всех основателей Диких Псов. Другие методы убийств не делали его святым.

– Ты бы поменьше пиздел, – Пёс испепелял его одним взглядом, но Финик даже не шелохнулся. – Когда я Лёху увижу? Что за ебанутые игры в прятки?

– Ему предстоит пройти лечение. В данный момент посещать его буду только я. А ты лучше займись работой!

– Съебись по-хорошему!

– Я тебя предупреждал о лечении. Это не один день!

Пёс всё прекрасно понимал. Но согласиться – встать на одну сторону с Фиником, а они с «узкоглазым» стояли по разные стороны баррикад.

– На хуй иди.

– Жень, к чему всё это? Почему ты вечно пытаешься пойти против меня?

Пёс его не слушал, не хотел отвечать на эти глупые вопросы. Всё было ясно, как белый день. Финик сильно ему насолил, когда скинул с должности правой руки Короля. Он стал мусорщиком, убирающим грязь с доброго имени Андрея, и эта работа ему не прельщала. Пусть они и стали сильнее благодаря Финику, пусть он и вывел их на новый уровень – это не отменяло ту детскую обиду, которая льдом застыла в его сердце.

Голос товарища напоминал ему жужжание мухи над ухом. Пёс терпел эту пытку и ждал, когда сможет наконец-то увидеть Джокера. Глазами выискивал, за что бы зацепиться, но монотонное жужжание не давало сосредоточиться. И когда казалось, что сил уже ни на что не осталось, он увидел её. Внутренние демоны подняли головы, предвкушая новое жертвоприношение.

В жизни Пса было много женщин. Красивые и знаменитые, богатые и своевольные – все они хотели оказаться подле него. У них были свои интересы, его же эти женщины не интересовали. Какой толк от охотниц за деньгами, если он сам охотник? В его игре были свои правила, и они в них не вписывались. Поэтому Пёс тратил много времени на поиски той самой, пока не встретил её.

Она сидела на лавочке, медленно перелистывая страницы какой-то книги. Длинные пряди слегка колыхались на ветру. Он скользил взглядом по её худеньким ногам, останавливаясь на острых коленях, прикрытых легким сарафаном. Она была слишком бледной и худой, но Псу подобные девушки нравились. Серые мышки, которые желали лучшей жизни, только пальцем помани. Как же приятно их было ломать. Давать мнимую надежду на светлое будущее, а потом вырывать с корнем неокрепшие крылышки. Лучшая награда в игре «Жертва и охотник» – последний рваный вздох перед смертью.

Загипнотизированный её красотой он пошёл вперёд. В спину что-то кричал Финик, но его слова не имели никакого значения. Внутренние демоны плясали, предвкушая начало игры. Весь мир померк. Остались только он и она – Жертва и охотник.

– Привет, – с нахальной улыбкой на лице он обратился к девушке. – Познакомимся?

Пёс крутил в руках ключи от машины с именитым логотипом. Он был уверен, что девушка клюнет на его внешний вид, на дорогие игрушки в его руках, но она и бровью не повела. Лишь на мгновение одарила его брезгливым взглядом, с громким хлопком закрыла книгу и медленно поднялась с лавочки. Она проигнорировала его общество. Просто прошла мимо, будто рядом была пустота.

С таким поворотом судьбы Пёс был в корне не согласен. Он хотел пойти за ней, оглушить и забрать к себе в охотничьи угодья, но стоял неподвижно, ошарашенно смотря ей вслед. Здесь было ни время и ни место. Около машины маячил Финик, который ни за что на свете не позволил бы похитить