Узкий коридор - Джеймс А. Робинсон

К наследию бессистемно навязанных государственных институтов и непрямого правления прибавился третий фактор, еще более ослабляющий государство и общество, – случайный характер постколониальных стран. Одна из причин, сделавших государство столь привлекательным политическим инструментом для Нкрумы, заключалась в том, что Гана не была цельной нацией. У нее не было национального языка, не было общей истории, не было общей религии или идентичности, и не существовало никакого легитимного социального договора. Вместо этого англичане создали страну в конце XIX века из ряда разрозненных африканских политических образований с очень разным уровнем централизации и с разными традициями. Фактически на территории Ганы в доколониальный период наблюдалось самое большое политическое разнообразие, от в высшей степени централизованного государства Ашанти на юге до полностью безгосударственных обществ вроде талленси на севере. Такая разнородность препятствовала социальной мобилизации, и именно благодаря этому лидеры вроде Нкрумы так охотно пользовались государством и законом по своему усмотрению в целях сохранения власти. Бумажные Левиафаны формировались на территориях, оставленных колониальными империями, что привело к созданию слабых государств и слабых обществ в ситуации, когда каждая сторона способствовала слабости другой.

Последний фактор, завершивший формирование Бумажного Левиафана, – международная система государств. Послевоенный мир был построен на концепции независимых государств, следующих международным правилам, сотрудничающих в международных организациях и уважающих границы друг друга. Концепция сработала (отчасти потому, что ее навязал Запад). Примечательно, что, хотя африканские государства и были сформированы по лоскутному принципу из разного типа обществ и множества образований без природных границ и без национального единства, они в целом не воевали между собой за последние шестьдесят лет (хотя для этого континента крайне характерны гражданские войны, часто преодолевающие национальные границы; самый примечательный из случаев – Великая африканская война в восточной части Демократической Республики Конго). Такая система зацементировала Бумажных Левиафанов, придав легитимность этим государствам, даже если они полностью провалили «утиный тест». Как только вам начинают устраивать дипломатические приемы, и как только вы получаете возможность присваивать внутренние ресурсы, уже неважно, насколько в действительности пуста ваша власть.

Все эти факторы мы можем свести вместе с помощью схемы, которую представили в главе 2, и которую воспроизводим здесь на схеме 4. Согласно нашим рассуждениям, Бумажные Левиафаны располагаются ближе к нижнему левому углу этой схемы, со стороны Деспотического Левиафана – слабое общество и слабое, но все же деспотичное государство. Этим в какой-то степени и объясняется страх перед эффектом мобилизации – увеличение силы общества может перевести Бумажного Левиафана в сферу Отсутствующего Левиафана или даже затолкнуть его в коридор с неблагоприятными последствиями для элиты, которые уже не смогут контролировать политику по своему усмотрению. В этом контексте также полезно сравнить Бумажного Левиафана с индийским государством и противопоставить их друг другу. В главе 8 мы видели, что индийское государство тоже дезорганизовано и слабо, и что такое состояние поддерживается фрагментированной природой общества, как и в Бумажном Левиафане. Но есть и заметные отличия. В Индии такая ситуация образовалась в результате истории взаимоотношений каст и созданной ими клетки норм, а не историей колониального правления. Это также подразумевает, что слабость государства поддерживается своеобразной организацией общества. Индия находится ближе к слабому государству, ограниченному и скованному обществом, а не к деспотическому. На нашей схеме Индия находится по другую сторону линии, разграничивающей Отсутствующего и Деспотического Левиафана. Слабое и неспособное государство в Индии поддерживает не страх перед эффектом мобилизации, а непосильный вес разделения на касты.

Схема 4. Бумажные Левиафаны

Тип государства, о котором шла речь в этой главе и который встречается во многих странах постколониальной эпохи, заметно отличается от Деспотического, Отсутствующего и Обузданного Левиафанов, о которых мы рассуждали ранее. Такой Бумажный Левиафан сочетает в себе некоторые худшие характеристики как Отсутствующего, так и Деспотического Левиафанов. В той степени, в которой он имеет какую-то силу, он деспотичен, репрессивен и произволен. Фундаментальной чертой для него является то, что он не контролируется обществом, которое продолжает оставаться слабым, дезорганизованным и сбитым с толку. Он мало защищает своих граждан от войны и не пытается освободить их от клетки норм (и может даже фактически использовать клетку для своих собственных целей). И все потому, что Бумажного Левиафана не заботит благосостояние своих граждан и уж точно не волнует их свобода. Но при этом он и не на многое способен, разве что обогащать находящиеся у власти элиты. Мы рассуждали о том, что корни Бумажного Левиафана стоит искать в страхе элит перед социальной мобилизацией, которая ограничила бы их возможности получать выгоду от контроля за государством и присваивать себе ресурсы общества. Мы также указали на то, как дорогу Бумажному Левиафану проложили огромное неравенство, неподотчетная структура государства и история непрямого правления в колониальную эпоху, а также резкий и непоследовательный переход от колониализма к независимости и международная система государств.

Бумажный Левиафан не только плох для свободы. Он также катастрофичен для экономического процветания. Мы видели, что экономические возможности и стимулы должны основываться на законе, безопасности, эффективности и доступности общественных услуг, и поэтому экономический рост невозможен при Отсутствующем Левиафане. Деспотический Левиафан способен следить за исполнением законов, разрешать конфликты (пусть часто и в пользу обладающих политической властью), контролировать распределение ресурсов и, по желанию, предоставлять общественные услуги. В связи с этим он допускает деспотический рост, как это в недавнее время проиллюстрировал необычайный экономический подъем Китая. Но в случае с Бумажным Левиафаном это не так. У него нет способности выполнять многое из вышеперечисленного, и он часто не желает даже контролировать расхищение ресурсов. Поэтому результатом деятельности Бумажного Левиафана в Латинской Америке и в Африке становятся не только постоянные страх, насилие и доминирование над большей частью граждан, но и пропитанная насквозь коррупцией, неэффективно организованная экономика, демонстрирующая малый рост. Процветанию, как и свободе, придется подождать.

Неспособность Бумажного Левиафана также готовит почву для неконтролируемого конфликта и гражданской войны, примером чему служит Либерия. С 1989 по 2003 год либерийское государство развалилось и пережило две опустошительные гражданские войны. По некоторым оценкам общее количество их жертв составляет более полумиллиона. Хотя с тех пор наблюдается реконструкция и некоторая стабильность, бумажный характер Левиафана сохраняется до сих пор, с сопутствующими неспособностью и нежеланием предоставлять общественные услуги, даже несмотря на то, что страна стала более популярной в глазах мирового сообщества. В 2013 году все 25 тысяч абитуриентов Университета Либерии провалили вступительные экзамены. Никто из них, по всей видимости, не обладает достаточными знаниями, чтобы посещать высшее учебное заведение, – показатель невероятно низкого качества средних школ Либерии. В 2018 году только что напечатанная партия валюты стоимостью в 104 миллиона долларов США – примерно 5 процентов национального дохода – просто исчезла из контейнеров в порту Монровии. Стандарты жизни сохраняются на уровне 1970-х годов.