История христианской церкви. Том 1. Апостольское христианство. 1-100 г. по Р. Х. - Филипп Шафф

В последнее время некоторые комментаторы даже усматривают прямое указание на Нерона в том, что его имя (Néron Kesar), если его написать еврейскими буквами, тождественно загадочному числу 666, обозначающему пятую из семи голов зверя, который был убит, но вновь выйдет из бездны как антихрист. Но это толкование спорно, кроме того, мы не можем приписать Иоанну веру в то, что Нерон буквально восстанет из мертвых в качестве антихриста. Апостол хотел лишь сказать, что Нерон, гонитель христианской церкви, был (как и Антиох Епифан) предтечей антихриста, который будет исполнен того же самого кровавого духа из ада. В этом же смысле Рим был вторым Вавилоном, а Иоанн Креститель — вторым Илией.

ПРИМЕЧАНИЯ

I. Описания Нероновых гонений

1. В сочинениях языческих историков

Мы располагаем, главным образом, двумя описаниями первых имперских гонений: Тацита, который родился за восемь лет до этих событий и, вероятно, пережил Траяна (ум. 117), и Светония, который написал «Жизнь двенадцати цезарей» несколько позже, ок. 120 г. по Р.Х. Дион Кассий (род. ок. 155 г. по Р.Х.) в своей «Истории Рима» (Ρωμαϊκή Ιστορία, сохранилась фрагментарно и в сокращенной редакции монаха Ксифилина), которая охватывает период от прибытия Энея в Италию до 229 г. по P. X., упоминает о пожаре в Риме, но умалчивает о гонениях на христиан.

Описание Тацита составлено в его обычной немногословной, содержательной и образной манере и вряд ли является позднейшей вставкой, однако отличается некоторыми странностями. Мы приведем его текст («Анналы», XV. 44) целиком:

Рассказ Светония («Жизнь Нерона», гл. 16) очень краток и не полон: «Afflicti suppliais Christiani, genus hominum superstitionis novœ ac maleficœ». Он связывает гонения не с пожаром, а с охраной общественного порядка.

Поэт–сатирик Ювенал, возможно бывший очевидцем гонений, упоминает о них, как и Тацит, со смешанным чувством презрения и жалости к страдальцам–христианам («Сатиры», I. 155):

2. В сочинениях христиан

Климент Римский, вероятно, имел в виду гонения Нерона, когда в конце I века писал о «великом множестве избранных, которые по причине зависти претерпели многие поругания и мучения»; а также о женщинах–христианках, которых заставляли изображать муки Данаид и Дирки (Поел, к коринфянам, гл. 6). Я не стал приводить этот отрывок в тексте. Ренан развивает мысль Климента и включает ее в свое собственное красочное описание гонений {L'Antéchrist, pp. 163 sqq.; почти дословно повторено в его Гиббертовских лекциях). Как гласит легенда, Дирка была привязана к рогам разъяренного быка, который растерзал ее. Эту сцену изображает знаменитая мраморная скульптура, хранящаяся в Неаполитанском музее. Однако в участи Данаид не было ничего похожего на участь христианских мучеников — разве что Нерон, как предполагает Ренан, распорядился изобразить мучения в Тартаре. Лайтфут, соглашаясь со смелой гипотезой Вордсворта (о Теокрите, XXVI. 1), заменяет фразу Δαναΐδες και Δίρκαι (которая неизменно присутствует во всех редакциях текста, включая издания Гебхардта и Гарнака) словами νεανίδες, παιδίσκαι, и текст Климента в этом случае звучит так: «Завистию были гонимы женщины (γυναίκες), служанки,рабыни; претерпевши тяжкие и ужасные мучения, они прошли твердым путем веры и, немощные телом, получили славную награду».

Тертуллиан (ум. ок. 220) упоминает о Нероновых гонениях так: «При императоре Августе имя Христа появилось, при Тиберий учение Его засияло, при Нероне распространилось гонение на христиан [sub Nerone damnatio invaluit], так что вам стоило бы задуматься о личности гонителя. Если этот император благочестив, то нечестивы христиане. Если он справедлив, невинен, то несправедливы и виновны христиане. Если он не враг общества, то враги общества мы. Каковы мы, это показал сам гонитель наш, который наказывал, конечно, то, что противостояло ему. И хотя все законы Нерона уничтожены, этот один остался — очевидно, потому, что он справедлив и не похож на своего автора» («К язычникам», I, гл. 7).