Прыжок - Мартина Коул

Джек опять заерзал в кресле.

— Ты успокоишься, в конце-то концов? — раздраженно спросил больной. — У меня от тебя в глазах рябит!

Джек закатил глаза к потолку.

— Я больше не хочу ни капли этого. Оно однозначно все сгорит у нас перед носом. Не нужно было нам вообще втягиваться. Как ни рассматривай это, Джоджо, все неправильно.

Джоджо не посмел взглянуть в глаза приятелю и лишь тихо пробормотал:

— Может, и неправильно, дружище. Но в конечном счете, это самый большой источник денег на настоящий момент. А мы лишь на нижнем этаже. Как только совершится убийство, мы сумеем выйти из всего этого и стать богаче, чем когда-либо могли мечтать. И это будет почти полностью легально.

Джек расстроенно покачал головой:

— Но мне это не нравится, Джоджо. И никогда не нравилось. Не нужно было мне тебя вообще слушать. Насчет всего этого…

Джоджо забеспокоился. Раньше во всех их совместных делах Джек спокойно выполнял то, что ему приказывал Джоджо: «А сейчас со мной будто бы говорит не сам Джек, а его тощая жена».

— Послушай, — вкрадчиво обратился Джоджо к приятелю, — все, что мы когда-либо делали, имело отношение к деньгам. А распределением занимался Джорджио. Он и теперь сумеет отвести от нас огонь, когда тот начнет гулять по улицам. Никто из них не узнает, что это мы запрятали деньги, пока Джорджио не скажет им. А Джорджио не станет это делать. Он подумал, что мы можем проболтаться: дескать, как только его упрятали, тут мы и забеспокоились. Вот из-за чего весь сыр-бор. Потому и пострадала моя рука. Наверное, Ник Карвелло что-то знает, потому что мгновенно накостылял мне. Так что не волнуйся на этот счет. Как только Джорджио выберется, он возьмет вожжи в свои руки. Эта дрянь путешествует по воздуху, парень. Он может распределять деньги, откуда захочет. И по всему миру.

Джек догадался, что Джоджо просто пытается успокоить его. Кроуну показалось, что Джоджо сейчас не полностью доверяет ему, своему партнеру, и не хочет, чтобы он, Джек, высовывался… Эта мысль должна была бы огорчить Джека. Но почему-то не огорчила.

Джек Кроун знал, как никто другой, свои способности. Ремесло сводника часто представлялось ему единственной опорой в мире, в котором он жил. Джек понимал, что он всего лишь тяжелый, упрямый парень. Однако в сводничестве он преуспевал, этот бизнес приносил ему доход. Он за много лет не слишком-то возвысился, но в конечном итоге бизнес принес ему много денег и много счастья. И Джек вовсе не хотел ставить под угрозу ту жизнь, которую сам создал, — ни в угоду Джоджо, ни в интересах этого ублюдка Джорджио.

— Послушай, Джек, а как насчет того, чтобы позвонить Алану и сказать ему: найди, мол, себе двух других хлыщей, чтобы занялись этим делом? Тогда от нас не будут ничего ждать, и мы сможем наблюдать за Кальдером без проблем. Алан в этом увидит смысл. Таким образом мы отстранимся от прыжка. А Джорджио… Да пускай себе думает, что хочет, мать его! Ну что — мне сделать это?

Джек долго переваривал то, что сказал Джоджо. Проразмышляв чуть ли не вечность, он улыбнулся, соглашаясь.

Джоджо расслабился. Он хотел выйти из игры. И вот, наконец, добился этого. После недавнего крутого разговора с Ником ему не слишком-то и хотелось вступать в очередную стычку с Карвелло. Единственным его желанием было забрать деньги, очистить их от всей этой грязи, а потом исчезнуть с лица земли.

Джоджо уже ощущал себя хозяином сказочного богатства. И в отличие от Джека у него никогда не возникало сомнений в том, что он делал. Джоджо решил, что в ближайшем будущем переберется за океан, выправит там себе новые документы и начнет новый крупный бизнес: «Это в перспективе должно будет принести мне немалые деньги, а какими путями я этого добьюсь — никого не касается».

— А, как ты думаешь, Алан пойдет на это? — Голос Джека вернул Джоджо к реальности.

— Конечно, пойдет! — В голосе Джоджо опять зазвучали нотки раздражения. — Он что — не понимает, как я отношусь к человеку, который отстрелил мне пальцы? Пошевели мозгами, Джек, черта ради!

Джек кивнул и предложил:

— Принести тебе бутылку «Люкозада»? Или хочешь еще что-нибудь?

Джоджо округлил глаза:

— Эта больница и так обходится мне в тысячу в день. Нажми кнопку звонка, и тебе принесут большой стакан шотландского виски, если выскажешь такое пожелание. Но, ради бога, Джек, никогда, слышишь, никогда не заказывай «Люкозад», когда ты здесь! Я этого не переживу…

Джек шумно вздохнул и снова погрузился в молчание. А Джоджо все говорил и говорил, как будто от звука его собственного голоса могли вновь отрасти потерянные пальцы.

Алан Кокс получил очередное сообщение от Энтони Кальдера. Алан мысленно улыбался, говоря с партнером по телефону, и думал: «Мы готовы к прыжку. Готовы двигаться. Дело — за самим прыжком».

Энтони взялся организовать встречу с человеком, который мог вытащить кого угодно и откуда угодно: из турецкой тюрьмы, из тайской тюрьмы и который способен был похитить ребенка прямо с улицы в любой точке света. Этот человек, бывший парашютист и бывший наемник, знал тюремную систему вдоль и поперек.

Алан чувствовал у себя в крови мощный приток адреналина: «Слишком долгое время я был вне игры. А теперь я вернулся. И наслаждаюсь каждой секундой на игровом поле… Как только прыжок начнется и дело пойдет, я смогу расслабиться и спокойно наблюдать за спектаклем. А сейчас мне осталось лишь позвонить Донне Брунос и договориться с ней о встрече за обедом. Нужно ее проинформировать».

Кокс мог бы сообщить все по телефону, но откровенно не желал этого делать. Шутил, что якобы не доверяет телефонам. На самом деле ему просто хотелось увидеть ее. Его волновала предстоящая встреча с ней.

Набирая номер Донны, он представлял ее себе в спальне, без тюрбана из полотенца на голове и не такой подавленной: «Моя мечта — видеть ее одинокой и самостоятельной женщиной, без Джорджио…»

Малыш Дики, семидесятилетний гомосексуалист, ростом был, что называется, метр с кепкой. Отсюда исходило и его прозвище. Тощий, чуть ли не изнуренный на вид, он рано потерял все волосы. Тонкие черты его лица заметно поблекли с возрастом, но в сочетании с очень выразительными карими глазами они позволяли поддерживать имидж этакого доброго дедушки; таким его и представляли себе многие. На самом же деле Малыш Дики был профессиональным стукачом, настоящим полицейским наушником.

Вместо того, чтобы просто получать от полиции деньги за информацию, Малыш Дики сам с удовольствием якшался с порочными людьми. Если кто-то хотел узнать, где вскоре начнется какая-нибудь заварушка, ему следовало спросить об этом у Дики. Если это был человек, собирающийся своими руками устроить свару, Дики мог выяснить для него все необходимое и четко доложить. С помощью Дики легко было получить представление, кто, к примеру, в вашей организации все разбалтывает, а кому вы можете доверять. Через сеть проституток, сводников, геев, грабителей, воров и перекупщиков Малыш Дики получал информацию обо всем. Если же он о чем-то не слышал, значит, оно и не стоило того, чтобы о нем знать. Получение и передача информации давно стали для Дики доходным бизнесом. На улицах знали, что Малыш Дики никогда не несет чушь, и благодаря этому все, включая самого Малыша Дики, чувствовали себя в безопасности. Никто не понимал лучше Дики, как порой благополучие и сама жизнь зависят от собственной осмотрительности.