Становление нации. Религиозно-политическая история Англии XVI - первой половины XVII в. в современной британской исторической науке - Владимир Ерохин

Заметным вкладом в осмысление религиозно-политической ситуации в Англии в правление Карла I (1625–1649) является работа Дж. Дейвиса «Пленение церкви Карлом. Карл I и новая формулировка англиканства, 1625–1641» (1992). Понимание деятельности Лода, как считает Дж. Дейвис, в среде британских историков остается во многом клишированным: его считали движущей силой всех происходивших при Карле I изменений в церкви, используя при этом не очень, по мнению британского историка, продуманное понятие «лодианство».

Дж. Дейвис предлагает вместо использования понятия «арминианство» применительно к церковной политике архиепископа Кентерберийского Уильяма Лода введение в оборот альтернативного понятия «каролинианство» и вспомогательного по отношению к нему, менее важного понятия «лодианство». Использование понятия «лодианство» для описания тех церковных новаций, которые произошли в правление Карла I, ранее всегда создавало впечатление, что у этих новшеств был лишь внутрицерковный источник, в то время как Дж. Дейвис считает, что религиозная политика Лода в конечном счете опиралась на волю Карла I.

Каролинианство, как пишет Дж. Дейвис, представляло собой «политику Карла I по реализации сугубо личного понятия о священном достоинстве королевской власти с использованием своей прерогативы как Верховного правителя церкви». Хотя королевское верховенство в церкви никем из протестантов не ставилось под сомнение, новшества в церковной сфере времён правления Карла I стали восприниматься как угроза существовавшему церковно-политическому строю. Дж. Дейвис исходит из предпосылки, что появление той оппозиции, которая противостояла режиму Стюартов в 1630–40-е годы, может быть объяснено действием идеологических факторов и не отрицает значение либерального истолкования происхождения гражданской войны в Англии. Он также считает, что не следует, как это делают ревизионисты, применительно к XVII в. рассматривать отдельно вопросы религии и политики и при этом полагает, что религиозно-политическая дихотомия не может быть приравнена к оппозиции духовного и светского в общественной жизни. Дж. Дейвис, полемизируя с ревизионистами, считает, что крупнейшая конституционная проблема в отношениях между короной и оппозицией в 1630-е гг. не была просто лишь функциональной проблемой управления, и выдвигает мнение, что идеологические споры и конфликты по конституционным вопросам тоже развернулись из-за каролинианства.

В среде британских историков высказывалось мнение, что Карл I продолжил церковную политику последних лет правления Якова I, когда король стал более настороженно относиться к пуританам, и только конфликт из-за попытки ввести англиканский молитвенник в Шотландии в 1637 г. спровоцировал гражданскую войну, но всё же преобладает точка зрения, согласно которой Карл I своей религиозной политикой обострил ситуацию в Англии с начала своего правления, поскольку оппозиция критиковала действия монарха в религиозных делах сразу после его восшествия на престол. Согласно такому подходу, Карл I нарушил присущую англиканству и проявлявшуюся в церкви Англии в правление Якова I способность к интеграции в церковную организацию различных протестантских групп, в результате чего к 1640–1641 гг. церковь была подведена на грань распада: звучали призывы к ликвидации епископата, к отмене существовавшей формы службы, к ликвидации церковной юрисдикции.

По мнению Дж. Дейвиса, церковь Англии при Карле I представляла собой «роковое отклонение от первых ста лет существования реформированной церкви Англии». Условия королевской супрематии, считает британский историк, всегда накладывали отпечаток личности монарха на государственную церковь, но ни один из прежде правивших монархов в такой степени, как Карл I, не нарушал внутрицерковный консенсус. Дж. Дейвис полагает, что каролинианство привело к выходу из церкви Англии «многих верных англикан», так как Карл I своей церковной политикой загнал в оппозицию многих из тех, кто не симпатизировал пуританам.

Карла I называют сторонником и покровителем арминианства, но, как обращали внимание историки, он вообще не формулировал в явном виде свои взгляды, кроме того, что придерживался доктрины о божественном праве монархов на власть, порицал кальвинистские идеи о праве на сопротивление властям, стремился не разжигать религиозные споры. Если взгляды Карла I как-то поддаются определению, то их лучше назвать «антидогматическим антифидеистским эрастианством».

Карл I также считал, что религиозная Реформация — дело властей, а не народа, и народная Реформация лишь немногим лучше восстания. Реформация в Англии, но мнению короля, должна совершаться теми, кто имеет на это властные полномочия. Х.Г. Александер приводит слова из частного письма короля 1646 г. с мнением Карла I о религиозной программе его противников: «Я уверяю, что изменения в религиозной жизни в случае их победы будут ещё хуже тех, которые произошли бы, если бы вдруг вернулся папизм, поскольку у нас тогда не будет ни законных священников, ни должным образом совершаемых таинств и общественных богослужений, но всё будет происходить в соответствии с глупыми фантазиями отдельных священников».

Предполагают, что на формирование религиозных взглядов Карла I исходно оказал наибольшее влияние служивший в королевской часовне при Якове I Ланселот Эндрюс. Лод же в своей церковной политике, став архиепископом Кентерберийским, утверждает Дж. Дейвис, даже не следовал в полной мере указаниям Карла I.

Большой проблемой для Карла I стало также приведение Шотландии и Ирландии к церковному единообразию с Англией, предпринятое, как считают историки, по инициативе монарха. Но «злополучный шотландский молитвенник» связали с именем Лода, хотя сам Лод изначально предсказывал все потенциальные проблемы.

Среди современных историков не исчезло еще мнение о деятельности Лода как об арминианском заговоре, но это толкование действий Лода в свое время насаждал пуританин Уильям Принн и оно, как считает Дж. Дейвис, тенденциозно. Дж. Дейвис полагает, что для объяснения лодианства не надо привлекать арминианство — это отдельное явление, и, по его мнению, в 1630-е гг. не было никакого подъема арминианства, о котором писал Н. Тайэк. Как считает Дж. Дейвис, в 1620–30-е гг. в Англии не было духовных лиц, которых можно было бы подвести под определение арминианства, и отстаивает мнение, что термин «арминианство» не следует применять к лодианскои группировке, усиливавшейся в церкви Англии после 1625 г., так как взгляды её представителей, если определять их точнее, находились в спектре от умеренного кальвинизма до антикальвинизма. Но антикальвинизм Лода проявился, как отмечает Дж. Дейвис, в сущности, только в нежелании обсуждать вопрос о предопределении и был умеренным.

Несмотря на запреты короля обсуждать вопрос о предопределении в 1630-е гг., многие священники сохраняли крайние кальвинистские убеждения, придерживались учения о двойном предопределении. Сдерживая кальвинистов в эти годы, церковь Англии при Карле I также невольно питала арминианство — сторонников учения о свободе воли, но это, считает Дж. Дейвис, получилось ненамеренно. Арминианство не было причиной антикальвинизма в 1630-е гг., но его развитие стало одним из следствий сложившейся ситуации.

Лод был большим знатоком патристики. Его наставником в данной области был Ланселот Эндрюс, возможно, крупнейший английский знаток патристики в XVII в., придерживавшийся мнения, что ход Реформации в Англии испортили распространившиеся в правление Эдуарда VI цвинглианские влияния. Для лодианства было характерно внимание к церковной традиции, а не просто толкование Писания с опорой на разум, и также внимание к греческой патристике, причем большее, чем к латинской. Лод высоко ценил английское средневековое прошлое, в основном в связи с тем, что тогда более весомой была роль церкви в обществе, считал необходимым хорошее знание трудов отцов церкви, схоластов. Д. Херст считал, что понимание Евхаристии у Лода было лютеранским, но Дж. Дейвис не соглашается с этим, и утверждает, что корни лодианства — в патристике, и поэтому в нём большое значение стало придаваться освящаемым элементам, крестному знамению при крещении, освящению церковных зданий и предметов, благословению при заключении брака и по окончании службы, конфирмации молодежи, воцерковлению женщин после деторождения, исповеди, возведению в сан священников и диаконов, отлучению от церкви. На Лода, считает Дж. Дейвис, определённо повлияли также идеи Аристотеля в томистской интерпретации.