Роковая тайна сестер Бронте - Екатерина Митрофанова

— Когда мы мучились от голода и холода, страдали от безумной жестокости и несправедливости наставниц, от неслыханной тирании коуэн-бриджского попечительства! — залпом высказала Шарлотта, но тут же опомнилась и робко проговорила: — Простите, миледи.

— Дорогая, сделай милость: забудь о моем титуле хоть на какое-то время. Здесь нас никто не слышит. Вспомни: это я, Кэтрин Моорлэнд; Кэти! И для тебя, милая, — добавила она, взглянув на Энн.

— Трудно забыть о том, что вы теперь герцогиня, леди… то есть — Кэтрин, — призналась Шарлотта, горько улыбнувшись. — Кстати, что думает ваш светлейший супруг по поводу вашего с нами сближения? Должно быть, он весьма недоволен вашей нынешней отлучкой?

Леди Хитернлин звонко рассмеялась.

— Об этом можешь не волноваться, милая Шарлотта, — промолвила она. — Эдгар так сильно любит меня, что исполняет малейшие мои прихоти. Полагаю, он, не задумываясь, бросится в Темзу или устроит торжественное самосожжение на праздник Гая Фокса[76], стоит мне только того пожелать!

— Твоего светлейшего супруга зовут Эдгар, Кэти? — просила Энн, устремив на герцогиню настороженный взгляд.

— Эдгар, дорогая, — беспечным тоном отозвалась почтенная леди, — Эдгар Хитернлин, герцог Сомерсетский, Кавалер ордена Подвязки, почетный член палаты лордов…

Энн перевела взор на Шарлотту; на какое-то мгновение в нем отразился неистовый ужас. «Эдгар! — с быстротой молнии неслось в ее мозгу. — Ее мужа зовут Эдгар! Точь-в-точь, как супруга Кэтрин в романе Эмили! Невероятные совпадения!»

— В чем дело, моя милая? — участливо поинтересовалась леди Хитернлин. — Ты в порядке?

Энн молча кивнула.

— А вот и угощение. Наконец-то! Спасибо, Гарри, можешь идти, — распорядилась герцогиня, и вся компания Принялась за чай с фруктовым тортом.

— Скажи, Кэти, как давно ты замужем? — спросила Шарлотта.

— Седьмой год.

— Любишь ли ты своего сиятельного супруга? — продолжала допытываться Шарлотта.

— Что за вопрос? Конечно, люблю! — отозвалась герцогиня.

— Почему ты его любишь, Кэти?

— А отчего же его не любить, моя милая? Полагаю, во всей Англии не встретишь такого красивого и статного мужчину, как мой дорогой сэр Эдгар.

— Это не довод, миледи, — серьезно заметила Шарлотта.

— Верно, — ответила герцогиня, — Это не довод, если не принимать в расчет того, что он богат и знатен. Благодаря ему я пробилась в свет и стала уважаемой дамой.

— Кэти! — Шарлотта устремила на леди Хитернлин долгий, проникновенный взор, сочетавший в себе пытливость и укоризну.

— Ты, я вижу, осуждаешь меня, Шарли, — заметила герцогиня, тяжко вздохнув.

— Не смею, миледи, — отозвалась Шарлотта. — В конце концов, все мы держим ответ лишь перед своей совестью. Скажи мне: как это случилось?

— Как случилось, что я стала супругой герцога? О, это было очень просто. Ты ведь знаешь тайну моей родословной?

— Элизабет рассказала мне об этом еще в Коуэн-Бридже. Но, признаться, мне до сих пор трудно в это поверить.

— А между тем это чистая правда. Я — дочь наследного баронета, отказавшегося от пэрского титула, бежавшего из семьи и принявшего церковный сан.

— Уму непостижимо! — воскликнула потрясенная Энн. — Но почему твой отец поступил столь опрометчиво, дорогая Кэти?

— На смертном одре отец признался, что всю жизнь любил одну женщину. Из-за нее-то он и решился столь круто изменить свою жизнь.

— Из-за твоей матери? — переспросила Шарлотта.

— Нет… — герцогиня мгновенно помрачнела, — Моя мать здесь ни при чем. Она ничего не знала об этом и даже понятия не имела о подлинном происхождении моего отца. Кажется, та женщина была уроженкой Корнуэлла. Отец познакомился с ней в годы своего обучения в Оксфорде, долго ухаживал за ней, а когда наконец решился сделать ей предложение, она ему отказала. Только представьте себе, мои дорогие: какая-то простолюдинка отвергла баронета! Для отца это было настоящим ударом. И вовсе не потому, что отказ этой особы уязвил его гордость, но оттого, что он горячо ее любил. Он довольно хорошо знал круг ее общения, и ему не составило труда разгадать ее сердечную тайну: эта дама была неравнодушна к священнику, поселившемуся в то время в доме ее дядюшки, у которого жила и она сама… а также, кажется, ее сестра. Отец не назвал мне имени и фамилии того священника, что стал виновником его злоключений. А ведь как раз из-за этого человека и из-за той женщины он потерял все, что у него было — даже свое имя!

Леди Хитернлин тяжело вздохнула и с прорвавшейся наружу затаенною горечью проговорила:

— Моорлэнд — это не настоящая наша фамилия. Чтобы успешно замести следы, мой отец вынужден был скрываться всю свою жизнь. Лишь перед самой его кончиной мне удалось расспросить его на эту тему и выведать его подлинное имя. Его звали Лонгсборн… сэр Ричард Лонгсборн.

— ЛОНГСБОРН? — с интересом повторила Шарлотта, — Кажется, мне уже доводилось слышать эту фамилию. Ты помнишь, Энн, — обратилась она к сестре, — еще в годы нашего пребывания в Роухедской школе мисс Вулер что-то говорила об исчезнувшей династии Лонгсборнов?

— Верно! — подхватила Энн, — Она рассказывала, что почившие с миром Лонгсборны были одним из самых знатных и, вместе с тем — одним из наиболее странных родов Англии. Лонгсборнов отличал дикий необузданный нрав и непостижимая угрюмая нелюдимость, передававшаяся из поколения в поколение… — Прошу прощения, миледи, — спохватилась пасторская дочь, — должно быть, это всего лишь досужий вымысел…

— Ничего, дорогая, — ответила леди Хитернлин, — Прошу тебя: продолжай. Я ведь, в сущности, ничего не знаю о своих достославных предках, и любые сведения о них представляют для меня горячий интерес.

— Право же, миледи могут совсем не понравиться эти сведения… — робко проговорила Энн.

— И все же я желаю их узнать! — решительно настояла герцогиня.

— Что ж, извольте, — обреченно вздохнув, согласилась Энн. — По словам нашей почтенной наставницы мисс Вулер, родовой замок Лонгсборнов возвышался на берегу моря, на отшибе от всего окружающего населения. Лонгсборны предпочитали вести строгий уединенный образ жизни, не посещали светских приемов и не заводили знакомств. Никто из посторонних не бывал в их замке; ходили слухи, будто в его покоях обитали привидения. Поговаривали даже, что сам достославный род Лонгсборнов связан с нечистой силой. Будто бы отдельные его представители совершали мощнейшие ритуалы черной магии, что и привело, в конце концов, к исчезновению династии, последний отпрыск которой, сэр Чарльз, скончался в 1820 году.