Вечная жизнь Смерти - Лю Цысинь

Войдя в город, Чэн Синь словно окунулась в волшебный мир. Создавалось впечатление, будто некогда процветающий, а затем разрушенный город разом утратил силу тяжести и вознесся в воздух. Океания I была городом вечной ночи, энергию для освещения поставляли домовые ядерные батареи. Сказочная картина: город, полный блуждающих огней…

Основная часть городских построек представляла собой просто хибары, кое-как слепленные из бросовых стройматериалов. Поскольку здесь не существовало ни верха, ни низа, хижины, как правило, были кубической формы с окнами (которые также служили дверями) на всех шести гранях. Некоторые имели форму шара, что давало свои преимущества: они были более прочными, а это немаловажно, когда парящие в воздухе строения то и дело сталкиваются друг с другом.

В Океании I не существовало такого понятия, как «землевладение», потому что все постройки летали как придется, без привязки к определенной местности. В принципе, любой житель имел право на любое место в городе. Здесь обитало множество бездомных, у которых не было даже хибар. Все их пожитки умещались в одной большой сетчатой сумке (чтобы не разлетелись в разные стороны), и бездомные кочевали с места на место со всем своим имуществом.

Транспортная система тоже была проста: ни автомобилей, ни подвешенных в невесомости канатных дорог, ни персональных маневровых движков. Обитатели Океании I передвигались, отталкиваясь руками или ногами от строений. Поскольку хибары были напиханы довольно густо, этаким способом вполне можно было добраться куда угодно, вот только требовал он изрядной ловкости. Местные жители, летающие среди парящих в воздухе халуп, напоминали Чэн Синь гиббонов в джунглях, легко перепрыгивающих с ветки на ветку.

Они с Цао Бинем подплыли к группе бродяг, собравшихся вокруг костра. В любом другом космограде открытый огонь находился под запретом. Топливом, судя по виду, служил какой-то горючий стройматериал. В невесомости пламя не поднималось вверх, а образовывало огненный шар, парящий на одном месте.

Бродяги пили – да как! Пойло вытряхивалось из бутылок, отчего шарики жидкости начинали парить в воздухе, а мужики в лохмотьях и с небритыми физиономиями хватали их прямо ртом и заглатывали. Одного из гуляк стошнило, и блевотина, вылетев изо рта, отбросила его назад; пьянчужка полетел, кувыркаясь и сквернословя.

Путешественники добрались до рынка. Товары носились как попало по воздуху, покупатели и продавцы летали среди товаров, и всю эту неразбериху освещало несколько плавающих фонарей. В таком хаосе трудно было разобраться, что кому принадлежит, но если покупатель начинал к чему-то приглядываться, продавец тотчас спешил к нему, и начинался торг. Здесь торговали всякой всячиной: одеждой, электроникой, едой, выпивкой, ядерными батареями различной мощности, ручным оружием и многим другим. А еще тут был экзотический антиквариат. В одном месте за несколько металлических обломков запрашивали несусветную цену. Продавец утверждал, что это останки кораблей, собранные на краю Солнечной системы после Битвы Судного дня. Говорил ли он правду? Да кто его знает…

Чэн Синь поджидал сюрприз: один из торговцев продавал антикварные книги. Она полистала некоторые – для нее они не были пришельцами из седой старины. Книги, многие раскрытые, плавали кучкой, напоминая стаю белокрылых птиц… Прямо перед Чэн Синь воспарил маленький деревянный ящичек с надписью «Сигары». Она поймала его, и тут же к ней подлетел мальчишка и забожился на чем свет стоит, что это настоящие старинные гаванские сигары, свято хранящиеся уже двести лет. Ну, они немножко подсохли, так что он отдаст их по сходной цене – такой вам не предложат нигде в Солнечной системе! Мальчишка даже открыл ящик и показал товар лицом. Чэн Синь согласилась и купила.

Цао Бинь увлек свою спутницу к внешнему краю города, к сферической оболочке. Никакие здания не крепились к ней, и почва здесь тоже отсутствовала – все оставалось в том же первозданном виде, как во времена строительства космограда. Кривизна поверхности на ограниченном участке была незаметна, так что путешественникам казалось, будто они стоят на широкой плоской площади, а над ними плавает густое облако городских строений, между которыми скользят огни, отбрасывая на «площадь» мерцающие блики. Вся внутренняя поверхность оболочки космограда была разрисована граффити – им не было ни конца ни края. Яркие, насыщенные, дикие, необузданные, скабрезные и полные энергии картины в неверном, дрожащем свете казались живыми, как будто в них воплотились мечты и грезы парящего вверху города.

Цао Бинь не повел свою спутницу в центр, объяснив, что туда лучше не соваться, там разгул преступности. Банды воюют между собой так яростно, что однажды несколько лет назад в пылу боя умудрились пробить дыру в корпусе. Произошла разгерметизация. Позже бандиты заключили что-то вроде негласного договора и перенесли свои разборки в центр, подальше от внешней обшивки.

Еще Цао Бинь рассказал, что федеральное правительство выделяет Океании I колоссальные суммы на социальную защиту. Шесть с чем-то миллионов здешних обитателей – почти сплошь безработные, но, во всяком случае, они получают все самое необходимое для жизни.

– А что произойдет с городом в случае атаки «темного леса»?

– Погибнет. У города нет маневровых двигателей; но даже если бы и были, его невозможно передвинуть в тень Юпитера и держать там. Смотри… – Цао указал на летающие постройки. – Если городу придать ускорение, все это грохнется о корпус, пробьет дыру и вывалится наружу. Если мы получим предупреждение об атаке, выход только один: эвакуировать жителей в другие убежища.

Покидая город вечной ночи, Чэн Синь смотрела в иллюминатор шлюпки и видела не только нищету и обездоленность. Этот город жил своей особой, уникальной, богатой жизнью, словно невесомая версия знаменитого полотна династии Сун «По реке в День поминовения усопших»[51].

Чэн Синь пришла к выводу, что по сравнению с предыдущей эрой Мир Убежищ никак нельзя назвать идеальным обществом. Миграция к внешнему краю Солнечной системы способствовала возрождению некоторых опасных социальных тенденций, давно канувших в Лету под влиянием прогресса. Но это не регресс, это скорее движение вверх по спирали – необходимое условие для исследований, открытий и освоения новых территорий.

* * *

После Океании I Цао показал Чэн Синь еще несколько космоградов неординарной конструкции. Один из них, в непосредственной близости от Океании I, имел форму колеса со спицами, чем напоминал станцию при терминале космического лифта, которую Чэн Синь посетила более шестидесяти лет назад, только побольше размером.

Чэн Синь ввергало в недоумение разнообразие конструкций убежищ. С инженерной точки зрения, колесо представлялось идеальной формой. Его гораздо легче соорудить, чем шаро– или яйцеобразный корпус, как у других городов; к тому же колесо прочнее, лучше противостоит катастрофам, и его легко расширять и достраивать.