Американский детектив - 4 - Джон Гоуди

Все было сказано четко, логично и точно.

— Да, сэр, — ответил Нат, как маленький мальчик в кабинете директора школы. Но что еще он мог сказать? Отчаяние овладело им, он физически ощутил мощное непрекращающееся давление. — Но почему от моего имени? — спросил Нат.

Колдуэлл молча окинул его взглядом.

— Что вы хотите этим сказать?

— Почему там не стоит подпись Льюиса или одного из его людей? Это было бы логичнее и не так опасно, что кто-нибудь начнет задавать вопросы.

— По мнению Уилла Гиддингса, никто ни о чем не спрашивал, — ответил Колдуэлл и ткнул пальцем в кучу копий.— Это выплыло наружу только сегодня.

— В таком случае, — предположил Нат, — не известно, были ли эти изменения вообще проведены.

— Были проведены, не были проведены, — рассердился Колдуэлл. — Повторяю, эти фразы сегодня не звучат. — На несколько мгновений замолчал и задумался. — Я согласен с вами в том, — сказал он наконец, — что неизвестно, были ли эти изменения на самом деле проведены. Точно так же неизвестно, к чему это может привести. — Он внимательно наблюдал за Натом. — Думаю, вам лучше это выяснить, а?

— Да. — Нат помолчал. — И заодно выяснить кое-что еще.

— Например?

— Прежде всего, зачем кто-то все это затеял. Почему там стоит моя подпись. Кто…

— Эти вопросы могут подождать, — ответил Колдуэлл. — Понимаю, что у вас здесь личные интересы, но я их не разделяю. Мои интересы — наша Башня и доброе имя фирмы. — И после паузы добавил: — Вам ясно?

— Да, мистер Колдуэлл, — ответил Нат. Такими ответами он уже был сыт по горло,

По дороге из кабинета Колдуэлла он прошел мимо стола Молли By. Молли, маленькая и хрупкая, как девочка, но умная и сообразительная, вопросительно взглянула на него.

— Неприятности, да?

— Да, — подтвердил Нат. — Целая куча.

Он как раз начинал соображать, к чему может привести невероятное множество сочетаний и комбинаций, которые возникают в результате отступления от точно рассчитанной и сложно переплетенной разводки электрического монтажа.

— И главное, — продолжал он, — я сейчас понятия не имею, с какого конца начать. — При этом он не лгал.

— И самая длинная дорога начинается с первого шага, — ответила Молли.— Не имею понятия, это Конфуций или председатель Мао, можете выбрать сами.

Нат вернулся в свой кабинет, сел и уставился на чертежи, приколотые к стенам, и на груду копий с утвержденными изменениями, которые лежали на его столе. Это была мина замедленного действия, неважно, он подписал их или нет. Важно, что они были предложены, оформлены, а возможно, и проведены, что возник прокол, по выражению Гиддингса, там, где он недопустим, что произошли замены, которых быть не должно. Почему?

Так вопрос не стоит, одернул он себя. Сейчас нужно заниматься не причинами, а последствиями. И есть только одно место, где это можно выяснить.

Он собрал копии извещений об изменениях, затолкал их в конверт, а конверт положил в карман. У стола Дженни задержался, только чтобы сказать:

— Я иду в Башню, лапушка. Вряд ли меня там можно будет найти. Я позвоню сам.

10.05-10.53

Солнце стояло уже так высоко, что проникало через лес зданий даже на Тауэр-плаза, где были расставлены полицейские заграждения, разделяющие пространство на две большие половины, между которыми был оставлен проход от тротуара до временного помоста у входа.

— Здесь будут выходить из машин все эти шишки,— сказал постовой Шеннон, — будут одаривать всех улыбками и прошествуют как короли на эстраду…

— Где будут нести всю ту же ерунду, — добавил Барнс. — Будут превозносить родину, Соединенные Штаты Америки и неукротимые дерзания человечества. И все эти политики притом будут стараться урвать хоть немного голосов…— Он запнулся и виновато улыбнулся.

— Ты все это говоришь потому, — тоже улыбаясь, предположил Шеннон, — что ты против королей и королев, а я просто обожаю. Представь себе, что на земле жили бы только маленькие серенькие людишки, и никаких гигантов, которые в состоянии воплотить свои мечты в реальность, не происходили бы великие события, остающиеся в памяти, никто не строил бы величайших зданий, вроде этой Башни, заслоняющей солнце. Что ты скажешь на это, Фрэнк?

— Это было бы лучше.

— Ты слишком много читаешь и набираешься из книг всяких глупостей.— Движением руки Шеннон обвел сверкающее здание. — Хотелось бы тебе принять участие в подобной стройке? В создании такой величественной, ослепительной Башни, устремленной к небу, и увидеть свое имя на бронзовой табличке, где на веки веков было бы записано, что это и твоих рук дело? Как бы тебе это понравилось?

— «Генеральный подрядчик — Бертран Макгроу и компания», — прочитал Барнс. — Он уже снова улыбался, на этот раз с нескрываемым весельем. — Эти ирландцы знают толк, а? Думаешь, Макгроу выбился в люди по-честному?

— А ты, образина черномазая?

— А то нет, масса, а то нет!

Они расхохотались.

— Я случайно знаком с Бертом Макгроу, — сказал Шеннон.— Он мужик что надо. В день святого Патрика на Пятой авеню…

— Играет на дудке, да?

— На волынке, — поправил его Шеннон. — Волынка — это тебе не рояль или скрипка и всякая прочая ерунда. — Он помолчал. — Сегодня днем Берт Макгроу тоже будет здесь. На его месте я обязательно пришел бы, чтобы урвать свою долю славы.

— А я бы лучше куда-нибудь спрятался, — сказал Барнс. И потом добавил: — Чтобы не дразнить Господа и не бояться Божьего гнева. Знаешь, человек стучит по дереву, как бы чего не вышло.

Шеннон на миг задумался, потом рассмеялся.

— Я же говорю, Фрэнк, ты помешался на книжках. Что твой Бог может сделать этому великолепному сооружению?

* * *

«Это здание — как живое, — подумал Джон. — Я почти физически ощущаю его дыхание».

Звук его шагов разносился по пустым коридорам и лестницам, и всюду на него слепо пялились только запертые двери, но из вентиляции было слышно, как здание дышит; Джон ощущал, как глубоко в его теле пульсирует жизнь, и прикидывал, не побаивается ли в глубине своей души этот живой исполин.

Кого? Его? А почему бы и нет? Эта мысль понравилась Джону. По сравнению с этой титанической постройкой, он — всего лишь песчинка, но сила в его руках. Он нес в руках сумку, в которой лежали инструменты, прислушиваясь к звуку своих шагов и водовороту своих мыслей, эту силу он ощущал в полной мере.

* * *

Нат прошел пешком несколько кварталов, отделявших Башню мира от конторы Колдуэлла, и эта прогулка немного притушила его обиду и злость.