На дальних берегах. Том первый - Sgtmadcat

свининою попочував… Та й не те, щоб я за тих мудозвонов з крес сильно душею маялся…

Замолчав, Михай снова помял шмат, который держал в руках.

— Давайте я, зараз, це сало засолю, а потим, пид нього, та пид горилку, я вам все расскажу.

— Идет. И скажи Феде, чтоб голяшки не выбрасывал. Холодца наварим! Тут его, поди и не пробовал никто.

— Добре.

* * *

Закончив с разделкой, Федор потопал в душевую. Стянув грязную одежду, он повернулся и удивлено хмыкнул, увидев довольно улыбающуюся Чуму.

— Ты пачиму ни испугался?! Йа же тиха падкралась!

— А зачем мне тебя пугаться?

— Аткуда ты снал што эта йа?

— Да я вообще не знал, что у меня за спиной кто-то стоит. Потом повернулся — ты. Чего пугаться то?

— Внизапнасти! Да ну тибя! — Чума разочарованно махнула рукой и жадно втянула носом запах, — А тибя так пахнит!

— Это кровь… Свиная…

— Йа занайу! Вси равно ни магу удиржатся!

— Тебя это заводит?

Вместо ответа Чума вцепилась Федору в руку и начала покрывать её мелкими укусами продвигаясь все выше. Добравшись до шеи, она, тяжело дыша, с плотоядным урчанием, начала грызть её, одной рукой вцепившись спину, а второй освобождаясь от одежды. Федор, пятясь, дотянулся до крана и включил воду, чтобы заглушить их возню.

— Сильно… Ты мне так глотку перегрызешь… Полегче…

— Ни магу… Астанави миня!

После санитарной стрижки, Чума так и продолжала стричься под машинку, мигом оценив все прелести подобной прически, так что волос, чтобы ухватится, у неё на голове не было и пришлось схватится за ухо. Извернувшись, Чума, с совершенно шальными глазами, попыталась грызнуть руку. Федор в ответ, схватился второй рукой за гроздь колец у неё внизу и получил симметричный захват за пах.

— АЙ! Так вот ты как, значит!? — крутанувшись и крутанув Чуму он вжал её в стену и отвесил несколько сочных шлепков по ягодицам, — Чтоб не хваталась куда попало!

Чума, с скрежетом скребнув ногтями по краске, попыталась вырваться, но Федор крепко прижал, чувствуя как сам начинает распаляться.

— Нельзя меня кусать… Нельзя… Нельзя… Нельзя… — принялся повторять он в такт движениям бедер, — Плохая Чума… Плохая… Плохая… Плохая…

Чума, сначала, постанывала, потом вцепилась зубами в собственную руку и прикусила так, что Федор, вынужден был отвлечься и взять её в «двойной нельсон», дабы она не повредила себе конечность, и заканчивать в таком виде.

— Фух… — отстранившись после завершения, Федор сунул голову под струю воды, — Вот на тебя накатило…

— Извени… — Чума, у которой финал был очень бурный, сползла по стене вытирая выступившие слезы, — Йа ни нарочна…

— Да не — даже прикольно было, особенно пока ты не начала всерьез прихватывать.

— Ты мине проста нравишься…

— Настолько, что сожрать готова?

— Аха… Эта, навернае, посли балезни…

— Из-за которой тебя «Чумой» прозвали? А что за болезнь?

— От нийё с ума сходиш и на фсех брасаца начинаишь. Особинно кагда крофь чувствуишь. Или кагда шум громкий слышешь.

— Жуть. Это-ж, если много заболеет…

— Песдец… Ф Аргисаиванне толька палавина народа смагла выжить. Навернае палавина… Можит меньше. Кто сбижать успели или ф верхних кварталах запирлись.

— И ты тоже заразилась?

— Аха… — Чума взяла мочалку и начала тереть Федору спину, осторожно обходя покусанные места, — Толька ни помню как…

— Ты тоже на людей кидалась?

— Ни помню… Ничиго, што была, ни помню. Йа, кагда ф сибя пришла, на цыпи сидела… На псарни… Патом сбижала.

— Тебе сколько тогда было-то?

— Йа аткуда знаю? Йа щчитать не умею!

— Серьезно? Это легко! Я тебя научу! Ты куришь?

— Не.

— Тогда сложнее…

— И ни буду…

— Почему?

— Ур сказал што снайпир должын быть низаметным. А как йа буду низаметной, эсли ат миня дым идет?

— Ну тебе же не обязательно прямо во время боя курить?

— Снайпир можыт сутками выслежывать. Йа тагда биз курива ахринею.

— Точно… — исчерпав свои скудные познания в педагогике, Федор задумчиво почесал в затылке, — Погоди! А как ты патроны считаешь?

— Пальцами! — Чума сунула ему в лицо растопыренную пятерню, — Ф абойме читыре патрона и адин ф ствале. Удобна! И вапще — йа ни савсем щитать ни умею, а сложныи вещи. Кагда больши двадцати.

— Почему двадцати?

— Пальцыв ни хватаит… Тиби легчи. У тиби на адин больши пасчитать можна…

— Чего? — Федор недоуменно осмотрелся ища у себя лишние пальцы и только потом понял, на что Чума намекает, — Э! Не — не трогай! Ты кусаешься! Я тебе это в рот не положу!

— Ведьма тожы кусаится, а Багир ей кладет! Йа сама видила!

— Ну у него, может лишнего, а у меня — в самый раз. Мне он весь нужен. Давай, лучше, я тебя тоже потру.

— Ну и ладна… — Чума повернулась спиной упершись руками в стенку, — Тибе на вахту нада?

— Нет, меня с Марио переставили.

— Мну тожы. Пра миня забыли… Можыт ище раз? Йа ни буду кусаться…

— Да если не сильно, то можно, что уж там…

* * *

К обеду, Тука-ти проспался и выразил готовность познакомить с знакомыми, торгующими оружием. Покупать его у островных оружейников всегда было известной лотереей, так как качество колебалось от сносного, до «порвет вместе с тобой первым же выстрелом», однако, механики «Интернационала» произвели на всех впечатление компетентных специалистов и решено было рискнуть. Капитан же надеялся найти на тамошних развалах боеприпасы по дешевке, да и просто желал глянуть, что по чем.

Располагался квартал оружейников на отшибе, так как жить рядом было лотереей не меньшей. В ближайшем овраге разбирали ржавые глыбы, которые, на проверку, оказались спаянными коррозией и морской живностью в один монолит боеприпасами. Сперва, сросшуюся в один камень кучу снарядов скидывали со склона и разбегались. Если она, разбившись от удара о камни внизу, не детонировала, туда слезали рыжие от ржавой пыли рабочие и начинали отделять остатки зубилами, складывая снаряды в корзины. Потом, корзины утаскивали в плавильню, где из корпусов вытапливали тол. Михай поинтересовался, что будет, если в куче попадутся снаряды с мелинитом и получил в ответ все объясняющее: «Бум!!!» За оврагом чадило химпроизводство где, с помощью процессов, больше смахивающих на алхимию, извлекались инициирующие вещества, перерабатывались отсыревшие и потерявшие свойства пороха и делались новые.

Чуть дальше, располагались мастерские занимавшиеся собственно оружием. Там, уже, непредсказуемых моментов было поменьше поэтому, сверху имелись, даже, какие-никакие крыши. Много оружия поступало в виде таких же ржавых глыб поднятых из трюмов затонувших в войну кораблей. Все это чумазые подростки разбивали, вымачивали в смеси керосина, машинных масел и топлива и разбирали на составные части. Потом, мужчины постарше, начинали сортировать детали,