22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка. «Наступающей ночью будет решение, это решение – война» - Михаил Алексеевич Алексеев

части, по словам Ф.И. Голикова, это совещание было посвящено практическому обсуждению вопросов, связанных с проведением совместных боевых действий английских и советских войск на Севере: на морских коммуникациях, а также в районах островов Шпицберген, Медвежий и Мурманска. Мы поставили вопрос о том, чтобы в этой операции английская сторона участвовала своей авиацией и военно-морскими силами. Конкретно речь шла о выделении англичанами 200–300 самолетов и 10 военно-морских кораблей, преимущественно подводных лодок. Советский Союз в этой операции, как уже отмечалось, должен был участвовать совместными силами авиации, военно-морского флота и сухопутных войск.

Примечательно, что в ходе совещания англичане со всем соглашались, высказывали полное удовлетворение разъяснениями, которые мы давали, мотивами и ответами на поставленные вопросы, выражали свою готовность помочь… Но дальше разговоров дело не шло. Больше того, тут же выяснилось, что камнем преткновения в практическом осуществлении операции на Севере является вопрос о горючем. Уже тогда мы почувствовали, что данный вопрос может послужить причиной срыва или, по крайней мере, затяжки проведения операции. Советское правительство предвидело такой поворот событий и уполномочило нас заявить, что, несмотря на всю остроту положения с горючим в стране, в интересах быстрейшего проведения операции на Севере мы готовы помочь англичанам и горючим»595.

Ф.И. Голиков вместе с послом И.М. Майским и контр-адмиралом Н.М. Харламовым дважды встречался с морским министром А. Александером. Как писал Н.М. Харламов, «из всех деятелей тогдашнего английского правительства Александер, быть может, наиболее честно относился к союзническим обязательствам». Уже в ходе повторной встречи с ним 11 июля Александер сообщил о концентрации боевых кораблей специально для совместной операции в Арктике. «Корабли уже собраны. Задержки не будет»596. — Записал в своей записной книжке начальник Разведупра ГШ.

Ни Голиков, ни Харламов не были готовы к обсуждению практических вопросов проведения совместных операций на Севере, не говоря уже о том, что подобная задача выходила за рамки поручения, данного в Москве. Предположить же, что на переговорах Голиков проявил инициативу, представляется маловероятным.

Не исключено, однако, что поведение Голикова в ходе встречи с Иденом, было должным образом оценено в Москве. В результате и было принято решение отозвать его из Великобритании и направить с миссией в США для донесения до властей страны, в первую очередь советской позиции в войне с Германией, заключавшейся в «твердой решимости советского народа вести освободительную войну против фашистской Германии» и в том, что «гитлеровским захватчика не сломить волю советских людей к достижению победы над врагом»597.

Говорить о каких-либо конкретных результатах пребывания начальника Разведупра в Лондоне в течение несколько дней бессмысленно. С отъездом Голикова уровень представительства миссии был существенно понижен, и английскому военному руководству уже не приходилось рассчитывать на получение военной информации, на которую они так рассчитывали.

12 июля, Ф.И. Голиков в сопровождении своего подчиненного по Разведывательному управлению Генштаба полковника В.М. Драгуна отправился на родину для доклада советскому правительству о первых результатах работы военной миссии. Утром 15 июля они уже были в Москве.

По возвращении начальник Разведупра был дважды принят И.В. Сталиным: 17 и 18 июля. В первый день в присутствии Г.К. Жукова, Г.М. Маленкова, П.Ф. Жигарева, Ф.Ф. Петрова и О.И. Городовикова, а во второй — В.М. Молотова и Г.М. Маленкова598.

Городовиков О.И. — с июня 1941 г. командующий кавалерией Красной Армии, представитель Ставки Верховного Главнокомандования по использованию кавалерии.

США в силу своего экономического и военного потенциала могли оказать СССР куда более действенную помощь, что диктовало необходимость установления более прочных и обширных контактов с этой страной.

«17 июля меня принял И.В. Сталин. — Напишет в своих воспоминаниях Ф.И. Голиков. — Во время беседы речь шла в первую очередь о вопросах военно-политического характера, а также о приобретении в США вооружения и стратегических материалов. Важное значение придавалось займу у США, надобность в котором могла возникнуть. Рассматривались проблемы доставки из США в Советский Союз заказанных материалов и вооружения. Было решено настаивать на выделении танкеров для перевозки авиационного бензина и морских транспортов — для всего остального. Надо было подумать и о способах переброски американских истребителей. Не исключался маршрут через Аляску и Алеутские острова»599.

Голиков получает приказание вылететь в Америку. Лететь предстояло через Великобританию, где было предписано встретиться с находившимся там личным представителем Президента США Г. Гопкинсом.

Доклад Ф.И. Голикова и И.М. Майского о положительной реакции Идена на предложения проведения совместных операций на Севере, максимального усиления британских воздушных налетов на Германию вплоть до Берлина, а также срочного развертывания десантных операций в Северной Франции был принят во внимание при подготовке «Личного послания Сталина г-ну Черчиллю» от 18 июля 1941 г.:

«… Может быть, не лишне будет сообщить Вам, что положение советских войск на фронте продолжает оставаться напряженным. Результаты неожиданного разрыва Гитлером пакта о ненападении и внезапного нападения на Советский Союз, создавшие для немецких войск выгодное положение, все еще сказываются на положении советских войск. Можно представить, что положение немецких войск было бы во много раз выгоднее, если бы советским войскам пришлось принять удар немецких войск не в районе Кишинева, Львова, Бреста, Белостока, Каунаса и Выборга, а в районе Одессы, Каменец-Подольска, Минска и окрестностей Ленинграда.

Мне кажется, далее, что военное положение Советского Союза, равно как и Великобритании, было бы значительно улучшено, если бы был создан фронт против Гитлера на Западе (Северная Франция) и на Севере (Арктика).

Фронт на севере Франции не только мог бы оттянуть силы Гитлера с Востока, но и сделал бы невозможным вторжение Гитлера в Англию. Создание такого фронта было бы популярным как в армии Великобритании, так и среди всего населения Южной Англии. Я представляю трудность создания такого фронта, но мне кажется, что, несмотря на трудности, его следовало бы создать не только ради нашего общего дела, но и ради интересов самой Англии. Легче всего создать такой фронт именно теперь, когда силы Гитлера отвлечены на Восток и когда Гитлер еще не успел закрепить за собой занятые на Востоке позиции.

Еще легче создать фронт на Севере. Здесь потребуются только действия английских морских и воздушных сил без высадки войскового десанта, без высадки артиллерии. В этой операции примут участие советские сухопутные, морские и авиационные силы. Мы бы приветствовали, если бы Великобритания могла перебросить сюда около одной легкой дивизии или больше норвежских добровольцев, которых можно было бы перебросить в Северную Норвегию для повстанческих действий против немцев»600.

Уже на следующий день И.М. Майский доложил в народный комиссариат по иностранным делам о реакции Черчилля на личное послание И.В. Сталина. Возражение британского премьер-министра