📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРазная литератураНечистая, неведомая и крестная сила. Крылатые слова - Сергей Васильевич Максимов

Нечистая, неведомая и крестная сила. Крылатые слова - Сергей Васильевич Максимов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 124 125 126 127 128 129 130 131 132 ... 288
Перейти на страницу:
и камень на нем удостоиваются особого народного благоговения, но главным образом почитается другой камень, который лежит близ корня. По одной из множества легенд, существующих в народе об этой местности, на этот камень ступила преследуемая злым духом Пятница и с него прыгнула на березу, оставив след ступни. Последняя ясно обозначается большим углублением, достаточно глубоким для того, чтобы просунуть туда руку. В нем скопляется и тщательно сберегается дождевая вода, конечно грязноватая и сорная. Вода эта целебная: это – слезы праведницы, плакавшей о людских прегрешениях. Вода врачует от всяких болезней, и преимущественно от глазных. Впрочем, исцеляет здесь и сельский колокол, под который во время благовеста и звона становятся все глухие. Врачует и песок, и все прочее на этом святом месте, которое привлекает всех болящих разнообразными недугами. Характер последних в особенности разновиден: это не только окрестные простолюдины, но и та столичная интеллигенция, на которую рассчитывает Балтийская железная дорога, настойчиво напоминая о близости Ильинской пятницы. Для наблюдателя на месте в особенности может быть интересна именно эта категория наезжих и их классификация. Здесь все действуют в открытую, не стесняясь. То, что, под известным давлением в столице, таится или скрывается, в Ильешах, как у себя дома – как бы в каком-нибудь мертвом и глухом захолустье, – откровенно высказывается в самых разнообразных с трудом уследимых картинах. Они часто обставляются крайними выходками несдержанного фанатизма и, между прочим, обязательно требуют раздирающих душу воплей кликуш.

Главный интерес для наблюдателя, конечно, представляют, во всяком случае, эти следы древнего почитания дерева и камня, старинного по существу и облеченного лишь в новую форму. В газетных корреспонденциях нередко наталкиваешься на подобные указания, и в особенности на эти следы человеческих ног на каменьях. Так, например, кроме знаменитой стопы, показываемой в Почаевской лавре, имеется указание на местечко Лукомль (Могилевской губернии, Сенненского уезда), где в местной церкви хранится такой же камень со стопой, как уже сказано нами.

Указанием на эти живые урочища и вещественные следы древнего языческого культа мы желаем обратить внимание исследователей и на покинутых славянских богов, и на места их почитания. Сколько известно, изучения в этом направлении не производились до сих пор. О самой Пятнице как славянском божестве, имеющем близкую и тесную связь с более известным и определенным Перуном, мы имеем одно только исследование профессора Веселовского (напечатанное в «Журнале Министерства народного просвещения»). Однако не нашлось до сих пор ни одного досужего человека, который составил бы, по готовым материалам, хотя бы краткий перечень сохраняемых, как заветные, деревьев и почитаемых за святыню каменьев. Те и другие в изумительном множестве рассажены и рассыпаны по лицу земли Русской, оживленные различными интересными легендами, с достаточной ясностью свидетельствующими о живучести старой народной веры. Вот она въяве с мельчайшими подробностями всего в ста верстах от цивилизующего города и в четырнадцати от той самой дороги, которая имеет претензию возить прямо на европейский Запад. Мало того: эти доисторические обычаи и верования имели твердость уберечься в таком пункте, где кончаются крайние русские поселения, где предполагаются по этому случаю три соединенные усилия: католического ксендза, протестантского пастора и православного священника. Наконец, эта местность – вовсе не трущобное захолустье, а весьма известная всей гвардии как посещаемая ею в последние дни маневров; издавна пролегало здесь Нарвское шоссе и примыкал один из косяков того окна, которое прорубал Петр Великий.

Семипудовый пшик

Как у портного на ножницах, у некоторого кузнеца осталось на клещах семь пудов железа. Куда с ним деться и на что употребить? Место глухое и бедное, заказов никаких нет. Ездят все на одноколках и не только не обивают шинами колес, но и в самой телеге не найдешь ни одного железного гвоздя. Таких местностей на Руси еще очень много, и для примера можно взять даже целую страну, Белоруссию, которая захватила собой шесть русских губерний. Кто купит топор, или обзаведется сошником, или запасется заступом, тот уже показывает их всем и хвастается. Кто это видит, тот завидует. Ждет кузнец, пока у какого проезжего лопнет шина или потеряется подкова, а скопленное железо тем временем лежит попусту, и ест его ржавчина. Надо же его, наконец, к чему-нибудь приспособить.

Выдумал кузнец выковать из него крест:

– Свезу на базар: приглянется какому купцу, захочет порадеть на матушку-церкву – купит.

Вскоре в ближнем селе, подле церковной ограды, на свежем навозе и по колена в грязи загалдел базар на сотни крикливых голосов. Громко, во все горло, заговорила деревенская нужда, не стесняясь и не оглядываясь. Шатаются между возами мужики и бабы: смотрят товары и ощупывают, хлопают по рукам и торгуются, божатся и ругаются, увидят крест – дивуются:

– Какой ты большой крест выковал!

– Одной рукой не поднимешь!

– Кабы поменьше выковал – на нашу бы колокольню годился.

– Наша не выдержит – рассыплется.

– Ты бы свез его в город: там купят.

– Словно бы он топором его тесал, а рубанком-то и не прошелся: в городе не понравится.

Подходили к кресту и зубоскалили; поднимали за один край – крякали и отходили прочь.

Базар тем временем стал замирать и наконец разъехался. Повез кузнец свое изделье опять домой непроданным.

– Надо крест поменьше сделать: этакой скорей подойдет, и купят, – подумал кузнец про себя и начал перековывать.

Выковался крест в пять пудов, опять лежит на возу на базаре и опять ждет охотника.

– Великонек, друг, великонек: давно присматриваюсь, купил бы, да не подходит.

Сделал кузнец поменьше: весил крест три пуда. Кто подговаривался на прошлом базаре, теперь не пришел. Из новых никто не присматривается: все проходят мимо. Один фабричный привязался, захотел пожалеть, а сам насмеялся:

– Ты бы его надел на себя да и прошелся бы по базару-то; базар на всякое диво охотлив; может, кто бы еще и подал на бедность.

Кузнец был упрям как бык. Он сказал себе: хоть надорвусь, да упрусь, а потому базарной мирской науки не послушался.

Опять и на этом базаре остался товар на руках. А так как у кузнеца рука легка, а шея крепка, то и на этот раз принялся он за ту же работу и новый крест сделал в пуд. С ним снова набивается. Подошел к базарному товару поп, постукал по нему пальцами, перевертывал. На низу посмотрел, чего не написано ли, – сказывал:

– Поставить на церковь – мал; к осенению – не годится; для напрестольного – груб, в воздвизальных – как его таким-то народу покажешь? А хорош: нескоро изотрется. Ты бы, сын мой, походил по монастырям; не

1 ... 124 125 126 127 128 129 130 131 132 ... 288
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?