📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРазная литератураНечистая, неведомая и крестная сила. Крылатые слова - Сергей Васильевич Максимов

Нечистая, неведомая и крестная сила. Крылатые слова - Сергей Васильевич Максимов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 127 128 129 130 131 132 133 134 135 ... 288
Перейти на страницу:
для целого государства, сохраняется в памяти в виде насмешливой поговорки над французом, к которому вообще относится народ снисходительно, с добрыми чувствами. Говорится к слову: «наступил да оступился», «отогрелся в Москве да замерз на Березине», «на француза и вилы ружье», «голодный француз и вороне рад». И вот почти все про замороженного француза, если не считать еще малой прибаутки:

– Где шатался? – спрашивают бестолкового человека.

– На базаре. Все про француза слушал.

– Что ж нового услыхал?

– Да далече стоял: не слыхать было.

Московские правды

Первая и вторая: подлинная и подноготная

На свете правда – одна, и другого приличного эпитета ей нельзя придавать. «Ложью как хошь верти, а правде путь один»; «Все на свете минéтся, опять-таки одна только правда останéтся», – уверенно и смело говорит наш народ. Умелый в родном языке до поучительного образца и ревнивый к отступлениям и неправильностям обиходной речи, наш народ, несомненно, неспроста и неспуста решился прилаживать к правде странные придатки, поставленные в заголовке нашей статьи. Не назвал бы он правду подлинной на том же основании, как не зовет на смех всем масло масляным, и потому, что неподлинная правда есть уже просто кривда. Не учился еще он у наших грамотеев предпочитать слово собственный, когда уже давно выдумано и приспособляется коротенькое слово свой, а тем более не решится выговорить оба слова вместе и поставить рядом, как так же сплошь и рядом делается это и в устных ученых речах, и в печатных книгах. Впрочем, не об этих многочисленных книжных прегрешениях, когда даже союз но ставится рядом с однако (причем усердные корректоры принимают в таких случаях второй союз за вводное предложение и ставят его в запятых), – не об этих печальных отступлениях и недоразумениях речь наша. Равным образом нам приходится теперь говорить не о той правде, которая есть первая из самых первых основ нравственности и справедливости и то первое же и главное, что необходимо иметь всем и каждому, и которая в нынешнее время, более чем во все предыдущие периоды человеческого развития, является вопиющей необходимостью. Настоящее наше толкование вынуждается той специальной правдой, которая обычно всяческими способами отыскивается на суде и при юридических дознаниях, розысках и следствиях, в прямом расчете на то, что затаенная правда где-нибудь да отыщется.

В старину до этой правды добирались впотьмах и ощупью такими путями и способами: доносчик и обвиняемый приводились в судную избу вместе, но допрашивались порознь: «Истцу первое слово, а ответчику последнее». Так и в пословицу попало.

Первым ставили перед судейским столом обвинителя, который и повторял донос. Приводили обвиняемого. Он божился и клялся всеми святыми и родителями, отпираясь от поклепов и оправдываясь. Местами и временами он взругивался, искоса и в полуоборот волчьим взглядьем посматривая на злодея-доносчика. Приводили снова этого и ставили очи на очи. Давалась очная ставка.

«Очи нá очи глядят, очи речи говорят»: доносчик стоит на своем, обвиняемый, конечно, отпирается: «И не видал, и не слыхал, и об эту пору на свете не бывал». Тогда, по Уложению царя Алексея Михайловича и по древним судейским обычаям, уводили доносчика в особую пристройку за стеной судной избы, или в застенок. Там раздевали его дóнага, «оставляли босого и без пояса, в одних гарусных чулочках и без чоботов» – как поется в одной старинной песне. Затем клали его руки в хомут, а на ноги привязывали ремень или веревочные путы. На блоке и в хомуте двое вздымали к потолку, двое других придерживали за ноги внизу, оставляя всего человека на весу вытянутым на дыбе и не допуская его концами ножных пальцев упираться в пол. Давали висеть полчаса и больше. Если на подъеме он не говорил того, что хотели слышать, тогда начинали пытать – допытывались правды. Палач, или заплечный мастер, мерно бил по спине длинником, хлыстом или прутом (батогом), а то и просто палкой или даже кнутом – словом, что первое подвернется палачу под руку или на что укажут ему. С вывернутыми из суставов руками, со жгучей болью в груди, – на виске под длинниками, или под линьками, говорил пыточный с пытки подлинные речи. Поседелый в приказах дьяк придвигал к дыбе в застенке свой столик: перо у него за ухом и пальцы в крюк. Мучительно-медленным почерком, чтобы какой-нибудь на бумаге крюк не выпустить из рук, «нижет приказный строку в строку, хоть в ряде слов нет проку». В это время доносчик висит на виске и говорит первые пыточные речи, или измененные и дополненные показания, ту подлинную, понятие о которой несправедливо и неправильно перенесли потом на все то, что называется настоящим и имеет вид безобманного и истинного. Часто случалось, что доносчик, под длинниками, то есть батогами, или хлыстами, – гибкими и хлесткими прутьями, на дыбе от своих показаний отказывался и сознавался, что поклепал напрасно или спьяну, или из мести и по злобе. Тогда его опять пытали три раза. И сталось так, как говорят пословицы: «На деле прав, а на дыбе виноват»; «Пытают татя на три перемены». Если доносчик с этих трех пыток подтверждал свое пыточное сознание, обвиняемого отпускали. Он успокаивался на той мысли, что нескорбно поношение изветчика. В противном случае подвешивали на дыбу и этого: «Оправь Бог правого, выдай виноватого».

«Били доброго молодца на прáвеже в два прутика железные. Он стоит удаленький – не тряхнется, и русы кудри не шелохнутся, только горючи слезы из глаз катятся», – выпевают по настоящее время слепые старцы по торгам и ярмаркам. Правится он на правеже – на жемчужном перекрестычке, как добавляется в московской песне с указанием на то урочище, где было место старых казней, правится он, как берёста на огне коробится, и с ущемленными в хомуте руками – хомутит на кого-нибудь, то есть или клевещет и взводит напраслину на неповинного, или сваливает свою и чужую вину на постороннего. В таком, по крайней мере, смысле и значении убереглось это слово до наших дней вместе с пословицей, обязательно предлагающей первый кнут доносчику. Оно, впрочем, справедливо ж со всех сторон, во все времена и во всех местах: старинных и новейших, в школах и артелях и в общественном быту. Доносчику первый кнут не только от старинного палача, но и от современных товарищей и сожителей за этот самый извет.

Если ни страх дыбы в виду подъема и пыток первых, ни хомут, ни кнут не вынуждают вымученного сознания, то подозреваемых ставили на спицы (объяснения

1 ... 127 128 129 130 131 132 133 134 135 ... 288
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?