Штурм Брестской крепости - Ростислав Алиев

13.00. Звонит командир корпуса, которому к совещанию с командующим нужны сведения о следующем:

1) Какова ситуация на цитадели?

2) Что происходит в городе?

Докладывает Армин Деттмер: Южный остров почти не занят противником. На Западном еще идет перестрелка; никакого ясного впечатления о ее масштабах. К Центральному нельзя приблизиться с одним только тяжелым оружием пехоты. Там обнаружено примерно 40 танков. I.R.135 держит западную половину Северного острова. О ситуации в самом Бресте уже докладывалось.

В ответ Шрот неожиданно требует урегулировать положение на Цитадели еще 22.6. Он готов предоставить для этого огнемет и штурмовые орудия. Если сам Брест свободен, то I.R.130 должен взять цитадель с востока; кроме того, Брест необходимо прочесать, послав сквозь него разведку от юго-востока к вокзалу. Кроме того, командир корпуса изъявил желание, чтобы Шлипер лично, на месте убедился в положении на Цитадели.

Таким образом, со штабом корпуса все-таки нашли золотую середину — Шрот дает штурмовые орудия, именно то, что нужно, для прорыва через Трехарочные. Шлипер все резервы пускает на Брест и удержание мостов на Мухавце. Вероятно, распоряжение Шрота о личном присутствии Шлипера на цитадели вызвано во многом озабоченностью применением штурмовых орудий. Сумеют ли ими правильно распорядиться, не пытаясь решить и те задачи, что несвойственны «штугам»? Да и дивизия раньше не имела опыта наступления при поддержке бронетехники, если не считать малоудачного дебюта у Олешице.

Непонятно, почему так резко поменялась позиция Шрота, лишь за час до этого советовавшего оставить цитадель в покое, вывести войска и подключить тяжелую артиллерию? Вряд ли судьба окруженных в церкви была этому причиной — скорее всего, доложив ситуацию фон Клюге, Шрот сам в свою очередь был ошарашен решением командующего армией — взять Цитадель еще 22 июня! Это, в общем-то, не диктовалось обстановкой — главное было удержать мосты. Но вмешались соображения невоенного характера. Церковь Святого Николая оказалась в центре большой политики — 45-я дивизия, земляки фюрера — была насыщена корреспондентами. Брест — город во многом символичный, знаменующий победу над Россией в 1918 г. И начать Восточный поход с уничтожения «земляков» в русской церкви на глазах однополчан и военных журналистов было бы недопустимо. Для фон Клюге уже сам корпус был фигурой на доске — его интересами можно было бы и пожертвовать для общих, «высших».

В итоге, вероятно, Шроту удалось убедить Клюге, что ввод 133-го полка на цитадель приведет лишь к новым жертвам, что также может не понравиться верхам. Продолжать операцию можно и придав «сорок пятой» не резервы, а средства, с помощью которых можно переломить ситуацию.

На данный момент на КП «сорок пятой» оценивали обстановку так:

Переходами через Буг у Брест-Литовска, включая железную дорогу, удалось овладеть. Беспрепятственный подвод туда населенных на них частей армии (к западу от Буга) гарантирован.

В самой цитадели дивизия еще не является хозяином положения. Враг защищается здесь с силой, неожиданной для дивизии после сильного огневого налета и уверенных первых сообщений ее частей. Положение постоянно меняется, так как враг появляется в хорошо известных ему бастионах или других местах, ведя огонь по передвижениям подразделений, что не может ими предотвращаться, так как отдельные стрелки на крышах и деревьях не видны. Как раз они-то и причиняют дивизии восприимчивые потери, в частности, в офицерах.

13.00. На КП Йона пришли офицеры батареи 201-го дивизиона штурмовых орудий, приданного 34-й дивизии и попросили об участии в сражении, вероятно, на основании распоряжения штаба корпуса.

В батарею входит 6 7,5-см штурмовых орудий Sturmgeshütz III (сокращенно — Stug («штуг»). Боекомплект каждого — 44 снаряда, экипаж — 4 человека.

Суть плана, чьи детали начинают обсуждаться с командирами подразделений: ворваться в Цитадель с Трехарочного моста и, развив атаку силами роты 11/135, объединиться со штурмовыми группами и частями III/135.

…На Северном идет новое прочесывание домов начсостава. В основном там женщины и дети — как, например, в подвале дома № 8 — и раненые. Однако при попытке приблизиться к корпусу № 5 пришлось отскочить — внезапно с чердака ударили выстрелы. Обозначив себя, русские почти не реагировали на ответный огонь: каждый патрон был на учете.

Атаку на корпус № 5 пришлось пока отложить — кто знает, сколько их там, русских?

…Немецкие пули все-таки подранили некоторых из защитников пятого корпуса — самому Шабловскому пуля попала в руку. Гаврилкин сделал ему перевязку — однако все понимали, что теперь выдали себя стрельбой, с тревогой ожидая неизбежного продолжения атаки.

Но пока ее не последовало — показался офицер-парламентер. Предложил прекратить огонь — или дом будет разрушен. Защитники сдаться отказались.

Однако на Северном все же пошли первые сдающиеся, выходящие из различных потайных мест на занятой немцами его территории. А некоторые уходят и с советской стороны, подняв белый флаг. Одним из свидетелей их выхода был находившийся у Трехарочных ворот писарь 333 сп И. А. Алексеев: «Несколько человек [приписников] прошли через мост, повернулись в левую сторону реки Мухавца вдоль земляного вала и один из них держал в руке белый флаг, перешли в сторону врага. Когда мы заметили, что группа приписного состава с белым флагом направилась в сторону врага, мы открыли по ним огонь из ручного пулемета, и они в кустах конца земляного вала[748] скрылись»[749].

13.10. На КП корпуса прибывает генерал-фельдмаршал фон Бок.

13.10. Донесение от фон Паннвитца — разведотряд достиг Буга.

13.15. Сообщение Масуха[750] касается только, видимо, Южного острова, ему противоречит сообщение I/A.R.99 о том, что на Центральном острове несколько окруженных немецких солдат ведут тяжелый бой: «Некоторые немцы там или взяты в плен, или постепенно израсходовали боеприпасы, они просят о помощи»[751].

Вероятно, среди окруженных в церкви есть кто-то из группы связи с пехотой I/A.R.99, именно он сообщает информацию в артполк.

Однако странно, что и информация о положении остатков III/I.R.135 тоже идет от артполка — в этом же сообщении I/A.R.99 говорится о том, что запад Центрального[752], как и Тереспольский мост, — в немецких, восток — в русских руках. Вероятно, вместе с Праксой убиты и все радисты батальона, радиостанции валяются где-то на Цитадели, и единственная связь — через группу артиллеристов.