Все моря мира - Гай Гэвриэл Кей

я так страдаю, Раина.

– Герцог отослал тебя прочь?

Это казалось очевидным.

Тамир уставилась на нее, широко распахнув свои великолепные глаза.

– Они… они тебе написали?

– Уверяю тебя, твой приезд стал для меня полной неожиданностью.

Тамир сглотнула. Казалось, она сейчас опять заплачет, но она не заплакала. Возможно, решила, что это не окажет нужного воздействия на ее невестку.

– Да, – сказала она. – Это унизительно!

Это может оказаться более чем унизительным, подумала Раина, в зависимости от того, как те деньги, которые она переводила по договору на счета Тамир, расходовались при дворе герцога. Она вздохнула. По ее меркам, было еще рано, но она сделала знак слуге, чтобы тот налил ей вина. Тамир воспользовалась этим как поводом наполовину осушить свой второй бокал.

Раина посмотрела на нее. Не было веских причин тянуть время. Ей казалось, что она уже все знает. Она сказала:

– Ты переспала с кем-то из придворных.

– Раина! – воскликнула ее невестка. А затем, разумеется, начала плакать.

Раина подождала, не слишком долго. Потом спросила:

– Тамир, ты переспала с кем-то из придворных?

Та подняла взгляд, поднесла к глазам платок. К красивым, синим, широко расставленным глазам.

– Только с одним! – прорыдала она. – И только один раз! Мы об этом договорились!

Раина кивнула. Все это было так предсказуемо.

– Только один раз. Понятно. Вы об этом договорились. А он придворный? Красивый и обаятельный, и он пылко за тобой ухаживал?

Тамир опустила голову, держа в руках платок. У нее такая красивая, длинная шея, подумала Раина. Она продолжала:

– И, вероятно, после вашего единственного свидания он умолял тебя подарить ему интимный предмет твоей одежды на память об этом мгновении? Об этом сверкающем мгновении, которого он никогда не забудет?

Она проявила некоторую жестокость. Но ей было все равно.

Тамир подняла глаза, на ее лице появился страх. Страх человека, которого видят насквозь. Но это такая старая придворная история.

– А чуть позже этот интимный предмет предъявил тебе герцог Эрсани, когда потребовал объяснений, а ты стала все отрицать? – спросила она.

– Раина! Как я могла знать, что…

– Что следует ожидать появления у тебя врагов? При дворе, где ты только что появилась и так быстро вознеслась? Действительно, как? Тамир, ты глупа, как младенец или как пьяный солдат. Тебе никогда не приходило в голову, что у кого-то при дворе Эрсани – потенциальной новой жены, или отвергнутой любовницы, или у другой женщины, которая хочет стать его любовницей, – может возникнуть желание, чтобы киндатку с позором изгнали из королевского дворца?

Она видела, что ее невестка действительно не думала об этом. Эта мысль стала для нее громом среди ясного неба.

Раина безжалостно продолжала:

– И дело не только в этом! Ты опозорила могущественного, гордого человека, потому что враги герцога теперь с радостью будут рассказывать о том, что его новая любовница, не теряя времени, нашла молодого любовника! Его новая любовница-киндатка.

– Я сменила веру, – сказала Тамир.

– Сменила, вот как? И как тебе теперь это нравится?

Снова молчание. Потом:

– Раина, мне некуда идти.

Если быть справедливой, она сказала это с достоинством. Но Раине не хотелось быть справедливой!

Она встала и подошла к окну, повернувшись спиной к возвратившейся невестке, высокой, утонченной женщине, которую брат ее мужа с радостью взял в жены много лет назад. Она помнила их свадьбу. Они вместе танцевали, она и Тамир, черноволосая и блондинка, к всеобщему восторгу и под аплодисменты.

Обоих их мужей уже нет в живых. Остались только они, вдвоем, а она не хотела с ней оставаться! Теперь у Тамир есть свои собственные деньги, таков был договор! Раина освободится от нее, а Тамир получит средства, чтобы построить свою жизнь в Касьяно.

Нужно поручить кому-нибудь проверить тот банковский счет. Нельзя допустить, чтобы кто-то посторонний получил доступ к очень внушительной сумме на нем, но…

Она посмотрела из окна вниз, в сторону гавани этого маленького, красивого городка, где киндаты на сотни лет обрели место для спокойной жизни, дом. Трагедии случались; однажды, очень давно, здесь сожгли много людей и домов, но это неожиданно вызвало чувство вины, раскаяние, и Верховный патриарх того времени объявил Соренику городом, навсегда открытым для киндатов. Его указ никогда не отменяли.

Это был город, где она могла бы остаться жить. Город, куда можно было привозить людей из Эспераньи и из других мест, делая его первой остановкой или пунктом назначения в их путешествии туда, где им ничто не угрожает, насколько это возможно. Они могли здесь остаться или двинуться дальше – это решал для себя каждый человек, каждая семья. Не ей было выбирать за них. Следуя по пути мужа, она просто делала все, что могла, чтобы спасти их от гибели. Чтобы они получили возможность выбрать.

Их жизни принадлежали им самим. Жизнь каждого человека должна принадлежать только ему, думала Раина Видал. Вот почему она знала: она никогда больше не выйдет замуж.

День был солнечный. Здесь, наверху, ветра не было, но она видела вдалеке, за пределами гавани, что на море ходят волны. Их белые гребни сверкали на солнце. С наступлением весны здесь обычно кипела бурная деятельность, но теперь военный флот отплыл к Тароузу.

До тех пор, пока они не узнают, что там произошло, торговые корабли будут очень осторожно покидать порты. Это влияло на стоимость товаров, всех товаров. Она сейчас принимала решения, основываясь на этом.

Потом явилась ее невестка, и…

Иногда решения в нашей жизни, решения, в некоторых случаях влияющие на многие жизни, принимаются по размышлении, в результате беседы, переписки, бессонных ночей, взвешивания несопоставимых элементов, среди сомнений и неуверенности.

Иногда решения возникают в одно мгновение, у окна с видом на весенний день.

Она уже думала об Ашариасе, два раза ездила туда с одним человеком, который негласно (он использовал это слово) действовал в интересах великого халифа.

Стоя в тот день у окна, Раина Видал вдруг поняла, что она все-таки поедет на восток. Не Тамир заставила ее принять это решение. Сказать так значило отвести ей слишком важную роль. Но Раина понимала, что не бросит невестку на произвол судьбы. А одним из проявлений этого произвола могла стать месть правителя Касьяно. Герцог Эрсани – она встречалась с этим человеком – был умным, гордым и тщеславным мужчиной, а люди с юга Батиары славятся тем, что не забывают обид.

Нельзя сказать, что в других местах они о них забывают, но…

Нет, в тот момент, у окна, взвешивая вероятность мести Тамир и ей самой, она поняла, что, хотя ее народу и не очень хорошо жить