Конфидентка королевы. На службе Ее Величеству - Софи Нордье

— Но вы больны! Может, отлежитесь в тепле? Пусть вас осмотрит мой лекарь…

— Еще раз благодарю за заботу, но боюсь, что от волнений я расхвораюсь еще сильнее. Мне надо срочно ехать в Париж.

— Тревожитесь за своего красавца-шевалье? — добродушно поддразнил ее граф.

— Очень! — улыбнулась Сабина.

Несмотря на иронию, взгляд Тибо выражал восхищение ее мужеством.

Поздно вечером баронесса двинулась в обратный путь. Но дожди вконец размыли дороги, еще не просохшие после зимы, и ее маленькая кавалькада заблудилась в лесу. Вскоре путники заметили костры и выехали на большую прогалину, где у огня грелись несколько дюжин крестьян. Увидев богато одетую даму и трех вооруженных всадников, подвыпившие вилланы окружили их и развязно потребовали спешиться. Один охранник потянулся за мечом, но его тут же сбили наземь огромной дубиной и связали. Двое других воинов, прикрывая сеньору, отступали к чаще леса. Нахальные мужицкие руки тянулись к красивой всаднице, и ее охранникам пришлось покалечить нескольких крестьян. Вилланы взвыли и, стянув воинов с коней, искрошили ножами. Сабину связали, заткнули ей кляпом рот и, бросив наземь у костра, принялись вершить суд.

— Наверняка это шпионы! Откуда они ехали? Со стороны Корбейля! Значит, герцог Бретонский задумал какую-то хитрость! — заявляли одни.

— Она благородная дама, пусть с ней господа разбираются! А то будем потом виноваты! — кричали другие.

— Что-то на этот раз сеньоры сами не справились, нас на помощь позвали! — не соглашались третьи.

— Говори, сучка, ты шпионка? — Мужик, заросший бородой по самые глаза, ткнул Сабину палкой в бок. В ответ она решительно замотала головой. — Нет? Ну конечно, обделалась от страха!

Поляна огласилась грубым хохотом.

— Ладно, утро вечера мудренее. Завтра до обеда решим: то ли потешимся да вздернем эту хитрую лису на дереве, то ли и впрямь передадим ее графьям!

Лишь один молоденький виллан пожалел красавицу. Он исчез под покровом ночи, намереваясь разыскать благородных господ, чтобы те спасли несчастную.

***

Бланка почти угадала причину, по которой исчез граф де Дрё, только он умчался не спасать мир, а утверждать в нем справедливость. Всего лишь с четырьмя всадниками Робер поскакал к брату, намереваясь высказать ему свое негодование. Он прекрасно понимал, что его проповедь вряд ли подействует на Пьера, однако вновь промолчать не смог.

Братья встретились в открытом поле недалеко от Корбейля. Три дюжины всадников Моклерка окружили графа де Дрё и его спутников. Пьер и Робер спешились и отошли в сторону. Широко расставив ноги, синеглазые атлеты одновременно заложили большие пальцы рук за пояс и уставились друг на друга в упор. Они решили не тратить время на ненужные приветствия.

— Похищение мадам д’Альбре я еще мог объяснить политическим расчетом! Но сейчас, Пьер, ты покусился на свободу малолетнего короля, в котором течет родная кровь!

— Ты проделал опасный путь, для того чтобы, как в детстве, пожурить младшего брата?

— Не позорь род Дрё святотатством! Ты угрожаешь помазаннику Божьему, да еще ребенку!

— Он прежде всего король, который правит под руководством взбалмошной матери!

— Это Бланка взбалмошная?!

— Она женщина, а значит, не способна управлять государством!

— Моклерк рассуждает, как фанатичный священник, — запрокинув голову, расхохотался Робер. — Ты же их с детства терпеть не мог и всегда над ними подтрунивал!

— Женщина на вершине власти — унижение для нас, таково мое твердое убеждение! — Пьер начинал злиться. Старший брат все еще имел над ним власть. Герцог решил сменить тему: — Кстати, кто придумал этот исход голодранцев из Парижа?

— В отличие от тебя, эти голодранцы преданны королю и пошли за любимым государем по собственному почину.

— Как же, так я тебе и поверил! Без умелого организатора мужики даже веселую пирушку не устроят. Ладно, знаю, ты лишнего не скажешь, поэтому давай закончим этот ненужный разговор. Уезжай! Мои люди не будут вас преследовать — я уважаю твою безрассудную храбрость. — И, уже вскочив на коня, Пьер крикнул: — Но моя снисходительность имеет пределы!

Отряд герцога Бретонского скрылся среди деревьев, а Робер еще долго стоял в задумчивости. Он и не ожидал другого, но все равно на душе у графа скребли кошки.

Его маленький отряд переночевал в убогом придорожном трактире и на рассвете уже седлал коней. Неожиданно в рассеянном сумраке из-за дерева показалась немытая голова молоденького крестьянина. Он то и дело низко кланялся и теребил шапку в руках, не решаясь подойти к графу.

— Раз явился — говори, что нужно?

— Благородный господин, вчера люди из моей деревни захватили в плен знатную даму. Решили, что она шпионка мятежников. Думаю, утром они побалуются ею, а затем повесят.

— А где ее сопровождение?

— Она прибыла с тремя воинами, но одного из них связали, а двух других зарезали. Может, и третьего уже убили…

— А ты с чего это такой добрый? — Робер ухмылялся, но в душе закипал от злости. Как посмели эти убогие твари взять в плен знатную даму? Однако необходимо сдерживаться. Сейчас леса в округе кишат вилланами. Достаточно легкой искры, чтобы они взбунтовались. — Денег решил заработать?

— Не нужны мне деньги! — обиженно воскликнул юноша. — Просто стало жаль молодую красавицу.

— А как она выглядит? — Робер похолодел от дурного предчувствия.

— Я же говорю, жуть какая красавица. А зеленые глаза даже при свете костра…

— На коней, живо! — крикнул граф своим спутникам и приказал виллану: — Влезай за спину вон тому всаднику. Будешь показывать дорогу.

Солнце было уже высоко, когда графский отряд укрылся в небольшой низине. Робер, наблюдая из-за густых кустов за лагерем крестьян, оценивал место боя. Мужики позавтракали и теперь обсуждали дальнейшую судьбу пленницы, красоту которой при дневном свете разглядели все без исключения. Последние сомнения в том, виновна она или нет, исчезли. Похоть взяла верх.

— Наших жен с дочерями господа берут без спросу, можем и мы один раз пощупать их мадаму, — приговаривал косматый мужик, перерезая веревки, которыми была связана Сабина, и вынул кляп у нее изо рта. — Пусть верещит и брыкается: так веселей будет ею тешиться.

Голытьба заржала. Стоящая на коленях пленница потерла затекшие руки, затравленно озираясь вокруг. Страх за любимую женщину стянул внутренности Робера в тугой узел, веко задергалось. Сквозь стиснутые от гнева зубы он приказал своим людям окружить поляну.

— Как только я посажу женщину на своего коня, с громкими криками налетайте на мерзавцев с разных сторон.

Граф вновь надел топфхельм и вскочил на коня. Хвала Господу, что именно сегодня под ним был великолепный дестриэ! Робер решил прихвастнуть своим недавним приобретением перед Пьером, известным ценителем боевых коней. Сейчас от дестриэ зависела жизнь двух людей. Робер пришпорил коня.