Гражданская война. Генеральная репетиция демократии - Алексей Щербаков

(В. Лукин)

А все, чем союзники воспользоваться не могли, — они просто-напросто уничтожали. Поводом для этого стало приближение к Севастополю красных. Но ведь никто и не попытался вывести суда в Новороссийск.

«У линейных кораблей дредноутного типа "Иоанн Златоуст", "Евстафий", "Борец за свободу" (бывший "Пантелеймон"), "Три Святителя", "Ростислав", "Синоп", а также крейсера "Память Меркурия" англичане взорвали машины и тем самым сделали невозможным их использование в течение всей Гражданской войны.

26 апреля англичане вывели в открытое море на буксире одиннадцать русских подводных лодок и затопили их, двенадцать подводных лодок типа "Карп" были затоплены в Северной бухте. Французы тем временем взорвали ряд фортов Севастопольской крепости, а также разгромили базу гидроавиации, уничтожив все самолеты. Лишь два гидросамолета французы погрузили на русский транспорт "Почин", который был уведен интервентами в Пирей».

(А. Широкорад)

Правда, белым все-таки удалось увести в Новороссийск ряд судов. Но это было сделано скорее вопреки союзникам.

Многих белых это возмущало. Но что делать-то было?! Ведь, с другой стороны, союзники стали подгонять им оружие и снаряжение.

В «Очерках русской смуты» Деникин писал о начале 1919 г.:

«С февраля начался подвоз английского снабжения. Недостаток в боевом снабжении с тех пор мы испытывали редко». И в другом месте: «Пароходы с вооружением, снаряжением, одеждой и другим имуществом, по расчету на 250 тысяч человек».

В мае 1919 года А. И. Гучков писал из Лондона генералу Деникину:

«По счастливой случайности во главе военного министерства в качестве военного министра стоит Уинстон Черчилль, вполне отдающий себе отчет в мировой опасности большевиков, понимающий ту роль, которую будет играть Англия в качестве единственной спасительницы России».

Я уже приводил цифры поставок, но можно и еще раз.

Деникину:

Из Великобритании — 350 тыс. винтовок, 2 тыс. пулеметов, 515 орудий, 200 самолетов, 42 танка.

Из США — около 100 тысяч винтовок, свыше 140 тысяч пар обуви.

Обе стороны поставили Деникину огромное количество боеприпасов.

Колчаку:

Великобритания — 2 тысячи пулеметов.

США — в конце 1918 года свыше 200 тысяч винтовок, пулеметы, орудия и боеприпасы; в первой половине 1919 года — 250 тысяч винтовок, несколько тысяч пулеметов и несколько сотен орудий; в августе 1919 года — свыше 1800 пулеметов, более 92 млн. патронов к ним, 665 автоматических ружей, 15 тыс. револьверов и 2 млн. патронов к ним.

А были еще генерал Юденич, генерал Миллер…

Противоречие? Нисколько. Что это вообще за оружие и снаряжение? А все просто: союзники спихивали белым свою заваль. Мало кто ожидал, что Первая мировая война закончится в 1918 году. Предполагали, что она продлится до 1920 года, а некоторые пессимисты называли и 1922 год… Военная промышленность в странах Антанты работала на полную катушку, и всякого военного имущества наготовили пропасть. Американцы в 1917 году натащили еще больше.

И куда все это было девать? Большие войны случаются не так уж часто. А между тем оружие устаревает, боеприпасы от долгого хранения приходят в негодность.

К тому же эти склады надо было охранять — и охранять серьезно. Это в романтические довоенные времена во Франции склад, на котором хранилось несколько десятков тысяч устаревших, но вполне действенных винтовок Бердана, сторожил один отставной солдат. После 1918 года во всех странах имелось достаточно людей, которые тоже были не против устроить революцию…

Самое простое — куда-нибудь все это продать. И тут подвернулась Россия, в которой шла Гражданская война. Ведь все это добро поставляли не бесплатно. Колчак платил сразу, Деникину давали в кредит — кстати, по очень завышенным ценам. Но на войне, как известно, за ценой не стоят. Расчет был простой. Победят — расплатятся. Не победят — так и черт с ним, с этим хламом, дерьма не жалко.

В России привычно говорят: «Запад» — так же, как раньше говорили: «мировой империализм». Между тем во время Гражданской войны у стран Антанты были весьма разные намерения. Например, по вопросу, что делать с поверженной Германией, союзники стали цапаться сразу же после заключенного 11 ноября 1918 года Компьенского перемирия. Вот и в отношении России согласие было не во всем.

Проще всего с англичанами. Премьер-министр Д. Ллойд Джордж высказался в узком кругу совершенно конкретно: «Мы не против образования в России красного севера и белого юга[151]». Яснее не скажешь.

Хотя при этом «на публику» заявлялось о поддержке белых. Правда, иногда выходило это весьма коряво.

16 апреля 1919 года в парламентской речи Ллойд Джордж заявил:

«Мы не можем сказать русским, борющимся против большевиков: "Спасибо, вы нам больше не нужны. Пускай большевики режут вам горло". Мы были бы недостойной страной!.. А поэтому мы должны оказать всемерную помощь адмиралу Колчаку, генералу Деникину и генералу Харькову».

Если же брать не слова, а дела, то именно англичане в 1919 году пробивали идею мирной конференции на Принцевых островах, в которой должны были принять участие все фигуранты Гражданской войны. То есть не только красные и белые, но и национал-сепарататисты. Кстати, Кубанская Рада планировала послать туда собственную делегацию.

Казалось бы, мирная конференция — дело хорошее. Но реально в обстановке 1919 года ни о каком примирении в рамках одной страны, между, допустим, Деникиным и Советами, и речи быть не могло. Речь могла идти только о разделе сфер влияния — то есть о расчленении России. Как мы увидим дальше, вся деятельность англичан, в том числе и боевые действия, сводились именно к этому.

А вот с французами дело обстояло сложнее. После краха Германии Франции тоже была ни к чему сильная Россия. Однако им желательно было бы иметь какое-либо центральное правительство, провозгласившее себя наследником старой власти.

Дело в том, что именно Франция, готовясь к мировой войне, накачивала Россию деньгами — и теперь эти денежки кто-то должен возвращать.

Вопрос был не только чисто финансовый, но и социальный. Дело в том, что в значительной степени Российскую империю финансировало не французское государство, а французские граждане. Перед войной в стране активно распространялись облигации русского военного займа. Мощная PR-кампания убедила французов, что это самые надежные ценные бумаги — и множество рантье[152]перевели в них свои сбережения. Как известно, РСФСР отказалась платить царские долги, так что все эти облигации превратились в макулатуру. Для рантье это было крушением всего их образа жизни — а нет более лютого революционера, чем разорившийся мелкий собственник…